Хм. Вот существо, которое может пролить свет на многие неясности в положении Гароа!

Определив его местонахождение, Гароа быстро пробрался к нему.

Вальгард искоса глянул на эльфа, который тихо встал рядом, и отвернулся. Но быстро снова оглянулся. Гароа придержал улыбку. Склонность драконов к отличным и сильным артефактам всем известна.

- И ш-што ты х-хотел узнать, Гароа? – не глядя уже на эльфа, вполголоса спросил Вальгард. – И о чём?

- Отец отдал мне дедово наследство, - тоже не глядя на него и стараясь одновременно услышать то важное, что могут сказать боевым «десяткам», ответил Гароа. – Я понял, что артефакт имеет отношение к целительству, но…

- Он не имеет отнош-шения к целительс-ству, - бросил дракон.

Гароа пришлось замолчать, потому что он был ошарашен. Сердце тревожно зачастило. Он так свыкся с мыслью, что неведомый ему артефакт усиливает его дар целительства. Что он похож на те артефакты, которые делают в башне магов: именно они, самые сильные, чаще берут внутренние ресурсы организма, а потом убыстряют время, тем самым давая возможность живому существу стремительно излечиться.

Не целительский?..

- Договаривайте, Вальгард… - прошептал Гароа.

- Не могу. Артеф-факт должен появиться в твоих-х руках-х вс-сецело. Только взяв его в руки, чувс-ствуя его, ос-сязая, х-хозяин может получить о нём предс-ставление. Ес-сли я х-хоть с-слово с-скажу о нём, ещё не появлявш-шемс-ся в дневном с-свете, его излучение будет ис-скажено. – Дракон замолчал, глядя вперёд, но явно не видя ничего из того, что происходило перед его глазами. И вдруг его губы скривились в ухмылке. – Но он прекрас-сен!

Сбитый с толку, и ошеломлённый, и слегка встревоженный, Гароа тоже смотрел вперёд, пытаясь хотя бы в воображении увидеть то нечто прекрасное, чем может любоваться дракон, который никогда не видел тот артефакт. «А говорили – семейный оберег! – чуть испуганно даже думал Гароа. – Почему же мне никто не сказал, что дед подарил мне первозданный артефакт? Только что вышедший из его рук и никем не виденный? Громадная благодарность тебе, дед, за такой подарок – за артефакт, который первый раз попадёт мне в руки, а значит – его сила будет принадлежать только мне!»

Но вопросы оставались. Когда Гароа очнулся от очарованности, он тут же вспомнил некоторые странности, которые приписал артефакту – его действию на своего владельца. И, помешкав, не зная, стоит ли спрашивать, он всё же сказал:

- Я сегодня впервые командовал боевыми «десятками». Примерно я знаю, как руководить воинами. Но сегодня я вёл их за собой в битву. И… выиграл эту битву. Но… Мне кажется, что артефакт…

Будто дождавшись, пока он запнётся, не зная, как выразить свою мысль, Вальгард кивнул в сторону, не глядя на собеседника.

- Нет, артеф-факт не дейс-ствовал на тебя и твои возможнос-сти.

Только было Гароа собрался выдохнуть, как дракон продолжил:

- Он дейс-ствовал на твоё с-сознание.

- Подбадривал? – с недоумением уточнил тот.

- Можно с-сказать и так, - миролюбиво согласился дракон. – Но нес-сколько иначе, чем ты предс-ставляеш-шь с-себе. Больш-шего с-сказать тебе не могу. Ты же не хочеш-шь получить в руки не вполне идеальный артеф-факт.

Гароа нервно чуть не расхохотался. В нём боролись два желания: немедленно узнать побольше о подарке деда (а теперь он знал, что артефакт именно что не наследство, а подарок!) и выждать положенное время, чтобы артефакт был то, что дракон назвал идеальным… Но успокоившись, Гароа сказал:

- Последний вопрос – даже уточнение: своевольничать артефакт точно не может? Направлять меня или всовывать в мою голову своё представление о том, как должны развиваться события, связанные со мной?

- Нет.

- Спасибо, Вальгард.

Они постояли рядом ещё немного, а потом, заметив, что знакомые эльфы-воины уходят на построение и последующий выход на поверхность, Гароа задвигался. Именно этот момент и выбрал дракон Вальгард, чтобы, вновь не оглядываясь на эльфа, сказать:

- Мыс-сль о с-своём доме принес-сёт тебе больш-ше интерес-сного, Гароа, чем твои обычные путеш-шес-ствия.

Гароа отшатнулся от него, быстро взглянув вниз: из-за тесноты он стоял слишком близко к дракону, и меч дотрагивался до набедренных ножен Вальгарда. При таком контакте дракон и «услышал» размышления Гароа. И тут же добавил к ним остроту в виде довольно туманного предсказания, притом полностью меняющего судьбу.

Пока Гароа стоял в оцепенении, дракон шагнул в толпу эльфов и людей – и пропал среди них. Искать его необязательно – знал Гароа: Вальгард наверняка пошёл к некроманту Катэйру. Но искать и не собирался. Дракон сказал всё. Большего от него не дождёшься. Да и, если быть справедливым, Вальгард сказал даже слишком много. И Гароа бросало то в жар, то в холод: когда дракон пророчит многое, судьба эльфа или человека и в самом деле может отличаться необыкновенностью. А ведь дракон ещё косвенно сказал о том, что он, Гароа, выживет в той битве, которая ждёт младшего сына правителя Итерри на поверхности! И вот это ободряет стократ больше, чем всё остальное.

Кто-то из последней «десятки» оглянулся и замахал рукой:

- Гароа, мы здесь!

Заоборачивались и остальные и тоже обрадовались при виде молодого эльфа.

А тот, приободрившийся, быстро пошёл на сближение со «своим» отрядом, который вскоре должен будет разделиться на боевые «пятёрки», охраняя магов и их ритуалы… Перед тем как выпустить эльфийско-человеческие отряды на поверхность, некромант Катэйр собственноручно проводил ритуал «свёрнутого сна» над каждым, чтобы минуты сна давали воинам возможность выйти в город освежёнными кратким сном и кратким же, но таким важным отдыхом. Дракон Вальгард стоял рядом с некромантов и внимательно следил за всеми. Он, как и Катэйр, спать не собирался. Но Гароа знал, что у них обоих мощные артефакты, которые помогут, в случае, если силы начнут их покидать.

Наконец одна из боевых «десяток», увеличенная втрое, побежала по лестницам наверх, на городские улицы.

На поверхности уже стемнело, и огонь, постепенно пропадающий – догорая, был не просто слишком ярким – он резал глаза в чёрно-серой ночи. Метель почти утихла: воинов на улицах города почти не осталось, и маги не хотели зря тратить силы. Тем более что и вампиры, будучи холоднокровными, в большинстве своём попрятались на время ночной стужи.

Выходили быстро, но бесшумно, насколько это было возможно. К каждой группе из пяти воинов присоединялись два мага, готовые провести ритуал. Отряду Гароа объяснили, куда перемещаться на выполнение своего задания, и Гароа без лишних вопросов повёл и воинов, и магов за собой, оставляя «пятёрки» на найденных для ритуала местах. Вскоре он остался с последней «пятёркой» воинов, окруживших магов для охраны. Они добежали до дома, определённого под ритуал, и Гароа сразу разослал воинов осмотреться и определить необходимые для охраны точки.

Осмотреться – значило проверить дом на наличие в нём вампиров.

Гароа и ещё один эльф остались сторожить магов, которые, в сущности, тоже не были изнеженны и при себе имели оружие. Но у них задача иная. А потому Гароа насторожённо осматривался, чтобы не пропустить ничего, что может помешать проведению ритуала.

Четверо остальных, одетые в белое, быстро скользнули по обеим сторонам отобранного дома и пропали в настоящей, а потому ленивой метели.

Сидевшие возле дома – в сугробе между стеной и забором возможного сада, эльфы, затаив дыхание, ждали посланных на разведку.

Внезапно один из эльфийских магов привстал, согнувшись, чтобы его не увидели с улицы, и кивнул Гароа:

- Нам надо отойти от стены дома – и быстро!

Гароа сомневаться не стал: если маг чего-то требует, надо выполнять.

Ничего особенного не произошло. Просто с крыши свалилось тело подбитого эльфами вампира. Вопросительно взглянув на мага, едва видного в темноте метельной ночи, Гароа тихо спросил:

- Ещё?

Прислушавшись, тот покачал головой и, всё так же пригибаясь, добежал до мёртвого тела. Охрана и второй маг – за ним.