– Зря ты, – сказал я Марине. – Все она делает как надо, я вообще последнее время как в санатории живу. Сыт, пьян и нос в табаке.

– Дурачок ты, тридцать с лишним лет, а ума нет, – ткнула меня Марина в лоб наманикюренным ноготком. – Истинная женщина – это не та, которая хорошо готовит, шьет и стирает, и достоинства такой женщины состоят далеко не в том, что у нее под блузкой и под юбкой. Истинная женщина – это та, которая может заставить своего мужчину ради нее сделать невозможное, и я сейчас не о том говорю, чтобы луну с неба достать или там рычаг дернуть и таким образом Землю с орбиты сдвинуть. По-настоящему сильная и умная женщина может заставить мужчину переступить через его «не хочу» и, что самое главное, через его «не могу». И не только заставить, это-то самое простое, а сделать так, чтобы он этого сам захотел, чтобы он ради ее похвалы зубы сжал и из жил своих рвался, чтобы он ради ее улыбки забыл о том, что есть слово «невозможно». Вот это – да, это женщина. А все эти борщи, до поры до времени тугие сиськи и прогулки по мегамоллам за свитерами – это забавы для школьниц, вон их у стойки сколько стоит, бери не хочу. Пятачок – пучок.

– Эк ты завернула, – прищурился я.

– Подумай о том, что я сказала. – Вежлева провела ладонью по моей щеке. – Подумай.

Она пошла по холлу, я смотрел ей вслед, и ни с того ни с сего мне вспомнилась Элина, сестра Вики, и ее последние слова перед тем, как она ушла домой, в ту, нашу с ней единственную реальную встречу. Все то же самое, да только наоборот. Забавно.

Рыжая красотка из-за стойки подмигнула мне, лукаво высунув острый розовый язычок. Внутри меня что-то екнуло, давление, похоже, повысилось, и рассудив, что количество красивых женщин вокруг меня на квадратный метр, пожалуй, уже начало зашкаливать, я широкими шагами двинулся к лифту, который, хвала небесам, еще не уехал.

В лифте я показал своему отражению язык и снова подумал о том, что как-то очень много вокруг меня стало женщин, причем все как одна – умницы да красавицы. Вот раньше все было проще, я был не слишком интересен им, у меня же соответственно было куда меньше головной боли. Что же до слов Вежлевой – в них, наверное, было рациональное зерно, но оно было явно не для всех мужчин. Как по мне – так тарелка борща и выглаженная рубашка иногда куда важнее и нужнее какого-нибудь мифического Эльдорадо, пусть даже и очень большого. Опять же вот к такой Марине в цепкие лапки попадешь и будешь, как та белка в колесе крутится, пока от инфаркта лет в пятьдесят не сдохнешь. И оно мне надо? Да и была у меня уже ее версия класса «лайт», с раскосыми и жадными глазами. До сих пор вон иногда почки ноют, а особенно к ненастью. Хотя эта рыжая, конечно…

В приемной было непривычно пусто, видать, ушла куда-то Елиза, к моему великому счастью. Ну вот боюсь я ее, реально. Как зыркнет, как чего скажет – так у меня аж колени трясутся. Я в детстве так не боялся даже тогда, когда мамкину любимую вазу кокнул, а она ей от ее мамы досталась, семейной реликвией была.

Около двери Зимина я остановился, подумал: постучать или нет? А может, прикольнуться, открыть дверь с ноги и влететь с воплем: «Елки-палки, кого я вижу!»? После такой мысли я достал из кармана сигареты, вынул одну из пачки и понюхал, заподозрив, что в ней не табак, поскольку подобных бредовых мыслей у меня сроду не было.

В этот момент дверь открылась, за ней стоял Зимин и слегка удивленно смотрел на меня.

– Ты чего? – с опаской поинтересовался у меня он.

– Да вот, пришел, – ответил ему я и хихикнул, поняв, как я выгляжу в его глазах. Ну сами посудите – стоит человек перед закрытой дверью и нюхает сигареты. Реально смешно.

– Ну заходи, коли пришел, – пригласил он меня в кабинет.

Мы сели в кресла и уставились друг на друга.

– Вот как-то так, – наконец сказал я, повертел в пальцах сигарету и убрал ее к остальным.

– Дай-ка сюда, – требовательно произнес Зимин и показал пальцем на пачку в моих руках.

Я протянул ему табачные изделия, он достал одну из сигарет и внимательно ее обнюхал.

– Елки-палки, Киф, я уж подумал, что ты на наркоту подсел, – сказал он, закончив свою экспертизу. – Ты не пугай меня так, а?

– Да вы чего? – возмутился я. – Вот у вас мысли. Да и когда мне…

– Для дури время всегда можно найти, – со знанием дела сказал он и засмеялся. – Кстати, неплохой каламбур, а?

– Ну да, – согласился с ним я. – Пять копеек в копилку.

– Ладно. – Зимин откинулся в кресле. – Рассказывай.

– Что именно? – уточнил я.

– Сначала про вчерашнее расскажи, подробно и с деталями.

Я чего-то подобного ждал, именно поэтому в метро как следует продумал, что и как буду говорить, а также прикинул, какие подробности, пожалуй, утаю. Ну, как утаю? Просто оставлю за кадром.

– А Азова звать не будем? И Никиту? – уточнил я у Зимина. – Чтобы по десять раз из пустого в порожнее не переливать.

– Нет их, – объяснил мне Зимин. – Азов отъехал кое-куда, а Кит… Нет его, но не суть. Ты не волнуйся, я им все расскажу, как и что.

И я повел свой рассказ. Врать я не люблю, это невыгодно, и правды в нем было больше, чем лжи, именно поэтому он, скорее всего, Зимина и удовлетворил. По крайней мере, вопросов он мне после него задал не так уж много.

– Стало быть, на свою сторону они тебя все-таки склоняли?

– Было такое, – не стал отрицать я. – Не слишком явно, но это читалось между строк.

– Вот же… – Зимин чуть не выплюнул какое-то слово, но сдержался.

– Да ладно вам, – махнул я рукой. – Чего, в первый раз, что ли? Вот, помню, меня один крендель из «Московского экспресса» раскручивал на слив информации – вот это было да! Хотите расскажу?

– Да нет, воздержусь от прослушивания этой истории, – отказался Зимин. – А ты молодец, все правильно сделал. Новую встречу он тебе назначил?

– Не-а, – помотал головой я. – Хотя, как мне думается, ее не миновать, это к гадалке не ходи.

– Это да, – согласился со мной Зимин. – Там товарищи упорные, ни отнять, ни прибавить.

Мы немного помолчали, после он спросил у меня:

– А как в игре? Что скажешь про локацию?

– Красиво, интересно, атмосферно, – подумав, сообщил ему я. – Но уж очень заморочно в плане квеста, просто ужас. Топчусь на одном месте и главное, даже и не знаю, правильно я двигаюсь к цели или нет. Да и вообще все не так, как в Раттермарке, ну совершенно.

– Такая задумка. – Зимин взял из коробки, стоящей на столе, сигару. – Если локация будет похожа на тот же Раттермарк, в чем тогда смысл? Игроки всегда хотят в игре чего-то нового, и мы им это даем в полной мере. А иначе прогореть компания может, и очень даже просто.

Ага, прогорите вы, жди…

– Ну все равно, – несогласно пробурчал я. – Все эти дела с работорговлей, хождением по доске…

– Антураж. Экзотика. – Зимин выпустил кольцо дыма. – Без этого никак, милый друг. Все мы читали в детстве одни и те же книги про пиратов, и у каждого есть сложившееся мнение о них, причем это мнение почти всегда стереотипное.

– Да с этим я согласен. – Еще бы, это мои слова, один в один. – Ну хорошо, это все понятно, но орудия-то вводить в игру зачем было?

– Орудия? – Зимин, казалось, удивился. – Какие орудия?

– Там мою флотилию на ноль помножили штуками горизонтального боя, по применению – как есть, единороги какие-то.

– Странно. – Зимин был неподдельно удивлен. – Ни о чем таком не слышал даже. Надо Валяева спросить, может, это его штучки?

– А что на Большой земле? – поинтересовался я.

– Ищут тебя, – хмыкнул Зимин. – Про всех не скажу, но пара человек землю носом роет капитально. Письма тебе пишут, даже угрожать начали. Такая прелесть, такая непосредственность.

– Да вы что, – порадовался я. – Не забыли, значит. Помнят.

Я растроганно шмыгнул носом и стер предполагаемую слезинку.

– Вот ты шут. – Зимин захохотал. – Но это что! Тебя ведь не только люди ищут, ты не поверишь, тебя и НПС разыскивают!

– Чего? – Вот тут я и впрямь опешил.