— Честно говоря, я и сам ему до конца не доверяю. — прокомментировал мысль Форса Клеф. — Он очень, очень странная личность. Ладно, если тебе это поможет, будь с ним просто осторожнее.

Переобувшись и накинув другую одежду, «старый» маг вышел из хижины. Пока он переодевался, Клеф уверял Форса, что всё будет нормально.

— А что вы вообще хотите сделать? — спросил Форс.

— Мы покажем тебе одну одержимую. — старался не говорить лишнего Клеф.

— Да что я, одержимых не видел чтоли?

— Это не совсем обычная одержимая. — снова был краток страж.

— Да слушай ты его больше! — вышел Ницер из своей хижины. — Такого ты ещё не видел. Это настоящий ужас, не меньше. Я уже полмесяца бьюсь над тем, как изгнать из неё духа, но дух, увы, ничему не поддаётся.

— Это что-то необычное? — спросил Форс.

— Обычное, да не обычное. — заключил «старик», приглашая жестом всех последовать по тропе вверх. Сам же он пошёл сзади, продолжая комментировать:

— Я обнаружил её совершенно случайно. Она была возлюбленной одного из командиров тайной стражи, высокопоставленного и довольно уважаемого человека. Так вот, мало того что она сама была носителем, очень хитро маскировавшимся под свободного человека, она ещё успела заразить большое количество стражей. И опять же, никто ничего не подозревал. Если бы я этого случайно не обнаружил, существование стражи было бы под сомнением.

— Неужели даже всё то, чему нас учили, нам не поможет если духи на порядок сильнее? — спросил Форс.

— Мы слишком много о себе думаем. — засмеялся Ницер. — Мы, люди, всего лишь пылинки на пути духов.

— Это сугубо личное мнение этого мага, Форс. — вмешался впереди идущий Клеф, обернувшись на Форса. — Я считаю, что человек в силах что-либо менять.

— Я видел таких духов, которые могут сделать с любым из нас всё, что угодно — смеялся, ковыляя сзади, состарившийся маг. — И наше счастье, что ведя войну с духами, мы редко на таких натыкаемся.

— Так почему же остальные слабее? Ведь покорить нашу планету было бы легче, если бы было много таких, как ты говоришь, способных на всё? — задал резонный вопрос Форс.

— Видимо, они ведут себя как и полагается настоящим стратегам. Где-то есть планеты, где сознания развиты значительно выше наших, туда и направляют таких мощных духов. А нас оставляют на забаву мелким туманным духам. И вообще, сам-то как думаешь, существа, способные создать для нашего сознания иллюзию полноценного мира сильнее или слабее нас? Люди пока не научились конструировать себе миры. — отвечал Ницер.

Через полчаса трое уже стояли перед входом в хорошо укреплённый бункер в земле. Бункер был явно древним, вход в него когда-то был большим, ныне он засыпан слоем почвы почти до самого верха, вверху остался только небольшой лаз, пройти в который невозможно, не согнувшись. Лаз закрыт массивным металлическим люком круглой формы, вырезанным из куска металла.

Клеф постучал по люку несколько раз. Тут же люк открыл парень в форме ополчения.

— Часовой, тайная стража, я Клеф, из группы Лекса.

— Почему без мундира?

— Я из центра обучения, по спонтанно возникшему делу. Вот мой медальон — протянул металлический жетон страж.

— Эти тоже с тобой? — посмотрел парень на мага и Форса.

— Эти со мной, если угодно, могу просить у командира гарнизона их впустить.

— Сейчас позову командира. — вежливо ответил часовой и закрыл люк.

Через некоторое время за люком снова послышался лязг отпирающихся засовов, круглая металлическая дверь отворилась. Наружу вышел мужчина в чёрном мундире, щурясь от света. Он пристально посмотрел на Клефа и произнёс:

— Клеф, ты что ли? Не узнал тебя без мундира. Давно не виделись! — мужчина расставил руки и подошёл к Клефу.

— Приветствую, и я рад тебя видеть — Клеф обнял его и улыбнулся.

— Что в бункере делать собираешься? — добродушно спросил тот.

— Да вот хотим посмотреть на нашу новую подопечную. — указал Клеф на Ницера.

— Аааа, старик, опять будешь пытаться... Ну удачи! — рассмеялся мужчина. Посмотрев на Форса, он спросил: — А это что за мальчишка?

— Он с нами. Отличник боевой подготовки. Пусть посмотрит, что и такое бывает.

— Вы что, свихнулись? — лицо мужчины сразу стало серьёзным.

— Эй, ты тут не умничай! — вмешался в разговор Ницер. — Это моя идея.

— Не жалко парня?

— А тебе не жалко было своих подчинённых бросать на поле боя, чтобы я потом духов из них вытаскивал?

— Ну ты мне теперь всю жизнь это припоминать будешь? — обиделся страж. — Между прочим, я тогда не мог ничего сделать. Вон, Клеф подтвердит!

— Вот не учили тебя в тринадцать лет так, как я учу. Вот и не мог ты ничего поделать! — подошёл маг к стражу и постучал кулаком по чёрной броне его мундира. — Вот и ходишь ты теперь, как дерево в железках, а поделать ничего не можешь.

— Ладно, всё! Я не лезу в твои методы обучения, а ты не лезешь в мою жизнь, договорились? — посмотрел мужчина на мага, и, повернувшись ко входу, пригласил всех следовать за ним: — Пойдёмте.

Согнувшись, они вошли в узкий проход. Часовой сзади не закрывал дверь — ждал пока они отойдут подальше, так как внутри не было источников света. Труба, по которой они шли, как объяснил Форсу Клеф, была когда-то вентиляционной шахтой, а вход находится ниже уровня грунта. Именно поэтому труба такая узкая — она не предназначена для передвижения людей. В одном месте пришлось даже сесть и съехать небольшое расстояние по ней, как на детской горке. Дальше начинался туннель с пробитыми сверху отверстиями для освещения, и по нему уже можно было передвигаться во весь рост.

Где-то позади часовой захлопнул металлическую дверь и четверо вошедших шли молча, шаги их эхом отзывались в этих катакомбах.

— А что здесь было до метеоритного удара? — поинтересовался Форс.

— Военный бункер. — прокомментировал Ницер. — Можешь себе представить, что в эпоху машин люди убивали друг друга тысячами?

Форса, шедшего позади, передёрнуло от этих слов.

— Что?! — воскликнул он непроизвольно.

— А вот как думаешь, почему мундиры, оставшиеся с тех времён, такие плотные? Да потому, что они рассчитаны на защиту от пули!

— Нет, я не верю! — сказал Форс. — Как может цивилизация, которая достигла таких высот развития, быть такой... Такой... Убивать друг друга?

— Ну на самом деле мы не знаем, с кем вела войну та цивилизация. — еле слышно проговорил идущий впереди командир. — Может они и не убивали друг друга.

— Какие же вы наивные ребята! — не унимался Ницер. — У тебя ж в бункере ракеты, оружие того времени...

— Ракеты? — услышал Форс знакомое слово.

— А ты, наверно, думаешь, как все, что они этим оружием метеориты сбивали?

— Это нормальное применение подобного оружия. — отвечал тот, — Да и мундиры наши ведь могут защищать от осколков мелких астероидов.

— Покажите мне ракеты! — крикнул сзади Форс.

— Мы не для этого сюда пришли! — Ницер хотел продолжить спор. Он снова наступал на командира: — У нас на сегодня разрушенная планета и куча оружия на ней, а ты думаешь, что всему виной метеориты. Вот припомни мои слова, мы ещё раскопаем оружие той эпохи, которое нацелено на уничтожение людей.

— Вот когда раскопаем, тогда и поговорим. — кратко прервал диалог тот. — Мы пришли.

Идущие остановились возле массивной металлической двери. Командир достал ключи и открыл дверь. Ницер зашёл в камеру первый, позвав за собой остальных. Командир остался за дверью, заперев её с той стороны.

— Если что, кричите! — сказал он.

— Если что, беги подальше. — посмеялся Ницер.

В широкой просторной камере, на полу которой могло бы свободно разместиться десятка два людей, стоял письменный стол и стул рядом с ним. На стуле сидела девушка с чёрными волосами и красивыми красными глазами. Она была просто чудесна. Форс, затаив дыхание, рассматривал черты её лица. Таких красавиц на Иргенте надо ещё поискать.

Все трое подошли к ней. Огромные потолки камеры, в два, а то и три человеческих роста, не позволяли добраться до решётки, которая была справа под самым потолком. Из этой решётки бил свет, и луч его падал на письменный стол, за которым сидела девушка. На столе лежали рисунки, целые стопки рисунков. Присмотревшись к ним, Форс понял, что такой красоты он ещё не видел. Рисунки были просто великолепны. Если бы раньше Форс не видел этого, он даже предположить бы не смог, что человек может нарисовать такое. В руках у девушки было перо, которым она выводила очередной свой шедевр.