Рун спрыгнула со стула и потрясла небольшой фиолетовой шкатулкой.

— Спасибо, — слегка кивнул я, после чего вытащил мешок с золотом.

— Нет-нет, это не обязательно, — покачала Рун головой. — Считай, за счёт моего магазина.

— Я всё же заплачу, — с нажимом ответил я, положив на прилавок несколько золотых кусочков местной валюты.

Знаю я, к чему она клонит. Типа за счёт заведения, а потом заглянешь попозже ко мне, ведь я же сделала тебе одолжение. А желания у меня заглядывать к ней не было совсем. Не то что она не привлекательная, наоборот, немного присмотревшись, я видел в ней свой шарм, однако мне просто не хотелось.

Рун криво улыбнулась.

— Я отправлю счёт Гою.

В шкатулке, которую я купил, было несколько пилюль, которые были необходимы для подъёма по ступеням стадии Познание жизни.

Ведь так интересно получалось, что через эту стадию прорваться самому было невозможно. Вот просто невозможно, только с пилюлями.

То есть если раньше ты должен был направлять свои силы куда-нибудь там… я не знаю… себе в задницу, чтобы развить в себе вечный поток, создать внутренний мир или отстроить какую-нибудь структуру, и мог это сделать своими силами, то здесь это не канало. Тут было нечего строить просто — тут (сейчас надо запустить радугу между ладошками) надо было чувствовать.

И ты нихрена не почувствуешь, если не примешь эти пилюли. Суть как в ЛСД, но по-культиваторски.

Если сравнивать со всем, через что я прошёл, то чем-то стадия была похожа на медитацию на первых уровнях, только с одним условием — на этой стадии не требовалась Ци и, как следствие, не требовались ядра или всякие реагенты, чтобы лучше её усваивать. Только волшебные пилюли и медитация.

Эту удивительную особенность я узнал сначала от Гоя, а потом уже от Люнь. И тогда я знатно так удивился.

— Почему?

— Ну вот так, — пожала она плечами. — Иначе просто никак не пробиться.

— И всё же вопрос тот же — почему?

Люнь включила режим наставницы, важно начав расшагивать передо мной.

— Дело в том, что определённое сочетание компонентов, самых редких и необычных, даёт определённые эффекты. Например, они могут лечить, могут делать тебя восприимчивым или же невосприимчивым к определённым воздействиям или эффектам. Зубы ночного ягуара и паутина ткача заставят тебя, например, испытывать галлюцинации, а огурец с молоком и рыбой опорожняться долго и болезненно.

— Окей… — удивительные познания. — И?

— Познание жизни — это как… как… как озарение, вот! Но только ты её не познаешь, если не сможешь взглянуть на всё так, как оно есть на самом деле.

— А как оно есть на самом деле? — сразу полюбопытствовал я.

— Для каждого это выглядит по-разному.

— Я думал, истина всегда одна.

— Ну одна-то одна, — согласилась Люнь, — однако каждый видит её эффект по-своему.

— Ну хорошо, как у тебя было?

— Ну… у меня… вроде как я видела нити жизни, что связывают каждого человека. Вернее, не так, я видела нити жизни, что связывают человека с землёй. Я видела, как в них течёт энергия, видела, как они впитывают Ци, как жизнь в них развивается и умирает. Я видела… рождение и смерть жизни. Можно сказать, что я познала жизнь.

— То есть это что-то типа возможности видеть невидимое?

— Ну… нет, скорее как другое восприятие окружения.

— И…что? Это как-то меняет взгляд или моё видение окружающего мира?

— Ну… ты становишься… чище, можно сказать, чище сознанием, если так можно выразиться.

— Чище… сознанием? — не понял я.

— Ты начинаешь воспринимать мир немного иначе. Не так, как сейчас, что вот, земля, люди вокруг, вон дома и лес, а… будто они лишь часть общего, как-то так. Но я повторюсь, что у каждого эффект проявляется по-своему, поэтому я и назвала это скорее озарением. Возможно, ты почувствуешь это как-то иначе, чем я.

По описанию это выглядит так, будто ты становишься аутистом, если честно.

В тот момент я так и не понял, что она имела ввиду, однако стоило мне попробовать, как я в полной мере осознал, что подразумевалось под познанием жизни.

Новый взгляд — это было наиболее точным описанием. Я словно заново взглянул на мир и на себя в частности. Всё вокруг будто заиграло новыми красками. И я не я, а кто-то другой, тоже я, но будто смотрю на себя со стороны.

Будто под наркотой.

Я даже не представляю, как до этого додумались люди. Как они додумались, что надо подниматься по этим ступеням именно так, что надо есть именно эти пилюли именно из этих ингредиентов и вообще, что они правильно всё делают. Однако, как бы то ни было, результат был.

И главным для меня было то, что здесь не нужно было Ци, а надо было как прозреть и осознать всё вокруг лучше. Я хрен знает, что сделал, хрен знает, зачем и как, однако чем сильнее ты подвергался дури, тем сильнее уходил в эту «медитацию», тем быстрее набирал уровень.

Не хочется признаваться, но с первой же ступенью мир словно стал… другим. Совсем немного, но другим, будто в нём что-то незаметно поменялось, и при этом так отчётливо, что бросалось в глаза.

Я не видел ни нитей жизни, ни облаков жизни, ни вообще чего-то такого, хотя мир теперь выглядел по-другому. Мне сложно было объяснить изменившееся восприятие, так как даже люди воспринимались как-то иначе. Как…

— Другие существа, — подсказала Люнь.

— Да, именно так, люди те же, но восприятие другое, будто они…

— Не такие, как ты, — ловко подсказала она ещё раз.

— Именно. Вот хрень…

— Ты сейчас просто воспринимаешь мир немного иначе, — пояснила Люнь. — Ты познаёшь его всё лучше и лучше.

— Но нихрена не изменилось. Я как вижу людей, так и вижу, ничего нового в них не открыл, — нахмурился я. — Ну, то есть познать — это когда ты что-то понял, узнал, а здесь… я просто воспринимаю мир теперь по-другому, как через очки какие-то.

— Но это не обязательно должно быть открытие чего-то, верно? Ты просто чувствуешь их по-другому и тем самым смотришь на мир под другим углом.

— И как это повлияет на меня?

— Как? — Люнь задумалась. — Ну… возможно, ты изменишь отношение к окружающему миру. Кто-то становится более чутким, кто-то начинает видеть в них лишь объект, а кто-то остаётся прежним, пусть теперь и смотрит на всё иначе.

— Иначе — это как?

— Так, как ты сейчас видишь всё. Ты никогда не задумывался, почему некоторые последователи становятся именно теми, кто они есть? Такими, будто люди вокруг — лишь муравьи? А иные наоборот, становятся добродетелями?

— Из-за этого?

— Изменение восприятия. Ты… перестаёшь быть человеком в обычном смысле. И твой характер может поменяться следом за ощущением мира. Далеко не всегда подобное происходит, но такое есть.

— А у тебя он изменился? — задал я логичный вопрос.

— Да, немного изменился.

— Это насколько немного?

— Когда… — Люнь вздохнула. — Когда я взглянула на людей, они мне казались не имеющими ничего общего со мной. Будто… более глупые, словно на ступень ниже меня самой. Это несколько повлияло на моё отношение к окружающим. Да, это озарение позволило мне стать целительницей, так как я видела эти нити жизни и могла ими управлять, но… — она развела руками, — я уже не могла видеть людей в тех, кто был рядом. Я бы сказала, что эта стадия позволяет тебе выйти за пределы собственного сознания в каком-то роде и, как следствие, за пределы собственных возможностей и ограничений.

В тот момент я понял кое-что. В конце концов, когда ты перестаёшь ассоциировать людей с собой, то перестаёшь чувствовать и эмпатию, ведь они другие, будто другой вид, не лучше того же кабанчика в лесу, которого можно съесть.

Так вот, к чему это путешествие к прошлому, в которое я отправился только что, принимая из рук Рун коробку с пилюлями. Просто мне было интересно, насколько сильно изменится всё, когда я преодолею эту стадию? В ней от четырёх до восьми ступеней, а значит, когда я достигну максимума…

Не стану таким же, какой была та же Люнь? Человеком, для которого остальные лишь расходный материал, не вызывающий ничего, кроме скуки? Не, наверное, прикольно считать всех людей кроликами или черепашками (я обожаю черепашек), но как будет выглядеть мир на восьмой ступени?