— Просто совет на будущее, Юнксу, — он выдержал небольшую паузу прежде чем продолжить. — Не отчаивайся. Всегда есть продолжение.

Блин, ценный совет, спасибо. Я-то надеялся, что ты откроешь мне тайны мироздания, типа как шагнуть на следующую стадию или что-то в этом роде, а тут… Ясно, что всегда есть продолжение, но другой вопрос, какое именно. Знаешь, смерть — это продолжение жизни так-то.

— Ладно, Юнксу, давай, удачи тебе, всех благ и так далее, глядишь, и мы ещё встретимся как-нибудь, — подмигнул он, развернулся и как ни в чём не бывало направился обратно в пещеру.

Смотрел ему вслед, наблюдая за тем, как его фигура исчезает во тьме и всё же не удержался от того, чтобы не окликнуть его.

— Гой, кто ты в реальности? — спросил я громко, заставив его обернуться. — Такой сильный последователь Вечных не может быть обычным гражданином, которому важен лишь статус.

Он внимательно посмотрел на меня и хитро улыбнулся.

— Я страж этого города, ни больше, ни меньше. Ведь кто-то должен защищать его от мира, который перемалывает всё, до чего дотянется, верно? — подмигнул Гой, отвернулся и скрылся во тьме пещеры.

Я был уверен, что в отличие от нас, ему фонарик не понадобится. Что касается меня и Цурико…

Сделав глубокий вдох прохладного ночного воздуха, я бросил взгляд вниз и спрыгнул с края на землю в джунгли.

Моё путешествие продолжалось…

Джунгли…

Не могу сказать, что по ним скучал, но всё же я вернулся и теперь наблюдал эти бесконечные заросли, которым было не видно ни конца, ни края. Если так подумать, здесь леса Шаммо были даже больше, чем леса Амазонки. Да чего там, здесь территории в принципе были будто бы больше, чем на моей Земле.

Хотя не факт. Всё же здесь я двигаюсь или на своих двоих, или на лету с другими, а там на самолётах и машинах — скорость перемещения разная.

Как бы то ни было…

Я нашёл место поодаль от водопада, чтобы не палить проход в город, раз Гой попросил меня. Честно говоря, только сейчас до меня дошло, что он называл меня всё что время по полному имени, в то время как остальных безбожно сокращал до четырёх. Уважение? Или просто по фану? Его не поймёшь в этом плане, где заканчивается бесконечная шутка и начинается серьёзность.

Остановившись около небольшой речушки, что убегала вниз по склону, я осторожно положил Цурико продолжать дрыхнуть дальше, после чего развёл небольшой костёр и устроился рядом. Достал припасённую еду…

И понял, что я могу обходиться теперь без неё.

На шестом уровне я мог питаться только Ци, энергией на прямую, по сути, и еда отходила сразу на второй план. Стало даже немного грустно от мысли, что я стал ещё меньше походить на человека по свойствам. И тем не менее…

— Ну, мы будем кушать? —­ в нетерпении спросила Люнь, зависнув рядом.

И тем не менее никто не заставляет отказываться меня от привычного.

Осторожно разложившись и приготовив на скорую руку чай и еду, мы сидели на берегу речушки, которая весело журчала на порогах и думали над тем, что делать дальше.

­— А если не расскажет? — спросила Люнь.

— Расскажет, никуда не денется, — покачал я головой.

— И всё же…

— Ну… всегда можно сделать больно, —­ пожал я плечами.

Речь шла о той бабе, что сначала пыталась выкупить у нас енота, а потом ещё и наняла этого наёмника, сделав нам громадное одолжение. И сейчас мы обсуждали план действий: прийти, найти её не без помощи охотниц, поймать и допросить.

И именно на «допросить» возник вопрос, что делать, если колоться не будет. В конце концов, наёмник был не тем врагом, которого стоило злить и страх перед ним может сыграть с нами злую шутку, заставив молчать женщину, как партизана.

— Не нравится мне фраза «сделать больно», — поморщилась Люнь.

— Мне тоже, но будем честны, Ки мне важнее, а та тётка не такая уж и хорошая, раз пользуется услугами наёмника просто потому, что не смогла выиграть лот.

— Да, но…

— Да без «но», Люнь. Не ссы, я не собираюсь никуда опускаться, как ты боишься.

— Я не ссу, у нас есть та, за кем такая должность, — отшутилась Люнь в моём стиле, посмотрев на Цурико. — Просто…

— Просто что?

— Ничего, — покачала она головой. — Ложись спать, я покараулю.

Вот и пойми Люнь, чего она хочет. Женщины…

На утро меня своим пробуждением порадовала Цурико, которая встала позже всех (позже меня) с лицом, которое выражало боль в чистом виде. Медленно открыла глаза, после чего столь же медленно села, держась за виски, и огляделась. Казалось, она даже не понимает, кто она, где находится и кто её окружает.

На мгновение я забеспокоился, что она так напилась, что реально нас не узнает, но…

— Где мы?.. — слабо прохрипела Цурико.

Вот забавно, но в таком слабом и беззащитном виде она выглядела реально привлекательной, которую хочется защищать и лелеять.

— Вышли из города обезьян, — негромко ответил я. — Сейчас где-то в джунглях, в двух днях пути от деревни.

— Уже вышли? — пробормотала она. — Блин, мы уже вышли…

— Ещё вчера вечером. Скажу так, ты много не потеряла.

— Да просто этот говнюк меня опоил, что я прямо в мусор превратилась.

— Да я уже заметил, — хмыкнул я. — Ты как?

— Будто говна нажралась, — ответила Цурико, огляделась и, заметив речушку рядом, начала медленно раздеваться, не стесняясь меня, после чего покачиваясь отправилась к воде. — Какой ужас…

— Ну ты вчера знатно, конечно, упилась. Я даже слегка удивился.

— Ой, заткнись блин. Это всё Гой виноват… — медленно она села в реку, но с таким стоном, будто жопкой на кол насаживалась. — Как мне хреново…

— Что, прям совсем?

— Голова, тело… да всё, блин… Сейчас сдохну… Я там глупостей не говорила?

— Нет, только ссала везде и просила подтянуть тебе штаны. А ещё…

— Я поняла, заткнись, — припросила она жалобно.

— …говорила некоторым, что сосёшь только мне, — закончил я с усмешкой.

— Мля-я-я… — её голос был как у раненой газели. — Сделай вид, что не слышал этого…

— Слышал и запомнил.

Она злобно и беспомощно посмотрела на меня, после чего отмахнулась.

— Да и плевать. Да, я сосу только тебе, так как я не шлюха. Можешь хоть на жопе у себя мои слова выбить, чтобы не забывать.

— Не, спасибо.

Пока Цурико отходила в холодной воде, я осторожно разведал местность.

Джунгли здесь не сильно отличались от джунглей в остальных районах лесов Шаммо. Менялся разве что рельеф, когда всё остальное оставалось тем же самым. Густая трава, вездесущие лианы, папоротник и кустарник, через которые местами надо было прорубаться, высокие стволы деревьев и кроны, через которые было не видно неба.

Как только Цурико немного отмокла и пришла в себя, мы начали собираться.

— Сейчас в деревню, посмотрим, прошла ли напасть с этими бабуинами, — поморщилась Цурико.

— Если нет?

— Тогда пусть идут в задницу и сами разбираются со своими проблемами, — отмахнулась она.

— Ты и раньше могла это сделать, — заметил я. — Учитывая их отношение к тебе.

Она ничего не ответила, не знала, что сказать на это. Просто отвернулась и помогла закинуть вещи в бездонную сумку, после чего я протянул ей амулет.

— Гой отдал, чтобы мы меньше пешком ходили.

— Слишком благородно, — прищурилась она недоверчиво, — учитывая, что он обезьяна.

— Да ладно, душка же.

— Ага, то-то он тебя бесил так, что ты иногда был готов сам его поколотить, — хмыкнула она. — Ладно, иди сюда, пора выдвигаться.

Она обхватила меня под мышки, и взмыла через кроны деревьев, устремившись в сторону деревни. Я же бросил взгляд на непримечательную гору, даже, я бы сказал, очень крутой холм, который вроде как был покрыт джунглями и не сильно отличался от остальных холмов. А ведь действительно, так сразу и не поймёшь, что здесь есть город.

— Далеко мы отошли от выхода? — спросила Цурико.

— А что?

— Хочу взглянуть сверху на город обезьян.