В этот цикл Нумал порезвился вволю. Окунувшись в поток прозрачной жидкости, он пробежал путь, тысячекратно превосходящий длину собственного тела, и, спустившись с обширной возвышенности, с наслаждением зарылся в кристаллические пески берега вечности.

Солнце-Венец скрылось, только сквозь низкие фильтры просачивался яркий, но холодный свет. Тяжелое, хрипловатое дыхание Нумала гулко отдавалось в респираторе. Усилия он прикладывал неимоверные. При таком расходе энергии запасы сахара в организме стремительно таяли, но медицинский сканер одобрил столь интенсивные упражнения как стимулирующие обмен веществ.

Когда поставили на место тяжелые фильтры, воздух мгновенно остыл, море заволокло холодным туманом, вода стала ледяной. Нумал выскочил из туннеля длиной в тридцать собственных тел, прорытого им в дюнах, и обнаружил вдруг, что пот, струящийся по его темно-серому торсу, уже превратился в иней. Окинув взглядом гряду дальних холмов, он повернул обратно и тяжело потрусил к замку.

Во время подъема по внутренним дюнам в переговорном устройстве раздался тонкий, нетерпеливый писк, и тут же свежая информация пульсирующим ручейком устремилась в его мозговые ткани.

Нумал сразу Прибавил шагу. Свершилось — его долготерпение наконец-то вознаграждено.

С грохотом преодолев подъемный мост, он бросился в лабораторию и стал дрожащими руками настраивать сложнейший псионический сенсор, на создание которого ушел не один эон. Объектом наблюдения, как всегда, было «поле джиннов» — совокупность физических аномалий, чьи слабые электрические заряды образовывали постоянный поток — настолько цельный, что он напоминал живое существо.

С нарастающим волнением он забарабанил по клавишам, стараясь как можно точнее подстроить компьютеры. Огромные антенны-тарелки, покрытые тонкой пленкой псионических микроорганизмов, сфокусировались на крошечном объекте — источнике аномалий. Микроорганизмы, так долго дремавшие в нейтрализующей среде, теперь быстро возвращались к активной жизни. Под воздействием стимуляторов силовое поле стало перемещаться к объекту.

По чистому совпадению, как раз в это время в миллионах миль от замка пролетал Разделитель, великий Аризель тки Фенрилль. Вторгнувшись во владения Нумала, Разделитель шаг за шагом отслеживал его путь по молодым вселенным. Вселенные эти вереницей тянулись от временного пространства своей древней прародительницы. След был едва различим, но Разделитель смутно улавливал в расположении новых вселенных некую закономерность и надеялся, постигнув ее, выйти на Самого Создателя.

По пути он не отказал себе в удовольствии хотя бы издали полюбоваться диковинными ландшафтами древней вселенной. Звезды ее давно сгорели, галактики погрузились в беспросветную тьму. Даже протоны распались и потеряли свой потенциал, так что энергия сохранилась лишь в огромных черных дырах.

И все-таки даже в этой вселенной, на первый взгляд совершенно пустынной, попадались огни. Живой разум зажег их в то далекое время, когда к нему уже подступали вселенские сумерки. Огромные двигатели закачивали газ в черные дыры, получая оттуда колоссальную энергию.

Многоэтажные конструкции, опоясывающие черные дыры, буквально кишели живыми существами. Разделитель сразу почуял их присутствие, так же как и беспредельное отчаяние, давящее эту сверхразвитую расу. Вселенная медленно, но верно двигалась к своему концу. Ее обитатели понимали свою обреченность. В обозримом будущем запасы вещества, сгорающего в черных дырах, истощатся, а сами дыры, растратив энергию в виде гравитационных волн, превратятся в ничто…

Стремительный, как мысль, он метнулся к ближайшей из черных дыр, вокруг которой медленно вращались огромные устройства в виде тарелок. Их обогревало раскаленное газовое кольцо, поставляющее топливо для черной дыры. И тут неожиданно энергия, сконцентрированная в псионической плоскости, выплеснулась наружу. Как будто чья-то огромная рука намертво вцепилась в Разделителя. Огромная, совершенно бездумная сила распоряжалась теперь его телом, и вырваться из этою механического плена было невозможно. Впервые за семь миллионов лет своего существования Разделитель испытай страх.

Какой бы природы ни была эта таинственная сила, неумолимо влекущая его за собой, она, несомненно, брала начало в зоне жизнеобеспечения, там, где двигалась по орбите одна из тарелок.

И вот ставшего совершенно беспомощным Разделителя, Повелителя Одной из Четырех Сил, создавших вселенную, затянуло в азотно-кислородную атмосферу, и он поплыл над унылой коричневато-серой степью со скудной растительностью, потом над светло-розовым океаном с лиловыми прожилками… А впереди, на далеком берегу, поблескивали крошечными кристалликами дюны, облитые светом Солнца-Венца.

А еще дальше, за дюнами, смутно проступало причудливое нагромождение кубов и круглых башен, вытесанных неведомыми исполинами из тускло поблескивающей серой породы. Именно там ему предстояло закончить путь — в огромной комнате, уставленной странными, асимметричными приборами из прессованных кристаллов. Один прибор уже заработал — черное в красную полоску ромбовидное чудище, ощетинившееся лесом паучьих лапок.

Какое-то новое силовое поле сомкнулось вокруг его разума, словно стальной капкан, и Разделитель понял — спасения не будет. Придавленный страшной псионической силой, наглухо запертый в тесном пространстве между полями, он забился в мучительной агонии. На какое-то время ужас, захлестнувший его, даже заставил забыть о физических страданиях. Внутри ловушки царила беспросветная тьма, а силовые поля не давали осмотреться вокруг. Разделитель ослеп.

Нумал, наблюдавший за ним из лаборатории, осторожно переместил гравитационную бутылку в зону действия сканера. Все, теперь он попался. Нумал видел: в этой бутылке гораздо больше энергии, чем в любой из прежних.

Компьютерный сканер перешел на диапазон видимых волн, и по зоне аномалии побежали, набирая скорость, светящиеся фиолетовые кольца.

Теперь, захватив такого пленника, можно запустить новую исследовательскую программу. Быть может, на сей раз Нумалу удастся разгадать феномен. И не исключено, что когда-нибудь, через много лет, его именем назовут новый исследовательский институт.

Когда небо над темной стороной Нептуна озарилось яркой вспышкой, выхватившей из кромешной тьмы вершины облаков, тяжелый шаттл «Нерейды — Тритон» тут же направился в освещенную зону.

На борту его находилась последняя группа заговорщиков — элита Нептунианской системы. Сквозь царившую на корабле атмосферу праздника нет-нет да и прорывалась затаенная тревога.

Офур Майн, рослый, красивый блондин, изо всех сил старался развеселить своего тиефа, Дегорака Шевде, партийного секретаря на «Тритоне».

— Нет, вы только вообразите себе лицо председателя Вея, когда ему скажут! — пророкотал Офур. Засмеялся Шевде, за ним — другие члены политбюро, и вот уже все восемьдесят пассажиров разразились дружным хохотом.

Но Дегорак смеялся недолго. Болезненно поморщившись, он переглянулся со старшими советниками Аумусом Рилми и Айрой Ганвиком. Оба заметно нервничали. Эти болваны потешаются над Веем, не зная, что их тайна уже раскрыта…

Ганвик подозрительно покосился на Аумуса Рилми. Этому прохвосту он никогда не доверял до конца. Неужели бывший шеф военной разведки Нептуна продал их? А как иначе могла Служба Безопасности Внутренних Планет докопаться до тайны, которую заговорщики бережно хранили вот уже сорок лет?

Когда Алас Ром, мадрелект Нерейданского Совета, получила это сообщение, лицо ее потемнело и скривилось от животного страха.

«…если нас возьмут, если мы предстанем перед председателем Веем, то лучше бы нам было и не родиться. Он ведь отправит нас в сад…»

Сообщение о том, что их преследует земной флот, решили пока не предавать огласке. Пусть себе празднуют, пусть не сходят с их лиц бодренькие улыбочки.