Пистолет, который Ван Рельт выхватил у охранника из кобуры, теперь был нацелен на молодого Прауда.

Айра постарался собраться с силами.

— Детонатор! — потребовал Ван Рельт. — И не вздумайте со мной шутить, мессир.

Дуло пистолета не отклонилось ни на йоту. Затаив дыхание Ганвик наблюдал за молодым Праудом. Тот опустил руку в карман, достал оттуда маленькую трубку и неохотно отдал ее Ван Рельту.

— Благодарю. Ну а теперь я с вами прощаюсь. Уверен, что в другой системе меня ожидает более долгая и счастливая жизнь, чем в этом гадючнике. Покидая вас, я беру один из мешков. Скоро вы убедитесь, что я не собираюсь вас убивать. Зачем мне делать чужую работу? Я даже не стану забирать весь фарамол. Иначе из-за чего вам грызться друг с другом?

Ван Рельт подвинул один мешок к Ганвику. , — Держите, сенатор. Вы понесете мой мешок, а я сохраню вам жизнь. По рукам?

До сих пор не веря в свое спасение, Ганвик стал приподниматься с пола.

— Ну а теперь, мессир Прауд и леди Ром, мы спустимся в док. Вы пойдете впереди, если не возражаете.

Едва заметная усмешка тронула губы молодого Прауда.

— Ван Рельт, а ты ничего не забыл? Ринус посмотрел на него с нескрываемой ненавистью.

— Нет, ничего.

— У тебя нет противоядия.

Алас бросила на него быстрый взгляд.

— Как, мессир, и вас тоже?

— Да, мадам, он мастер на такие вещи. Я оставляю вас на его попечение — и наоборот.

Ван Рельт улыбнулся, уже предвкушая, какая битва развернется между ними. Она продлится дни, месяцы, а то и годы — до тех пор, пока один из них не уничтожит своего противника.

— Ты станешь кастратом, Ван Рельт!

— Возможно, мессир, зато останусь жив. А это больше, чем достанется на долю пассажиров этого корабля.

Он подтолкнул обоих пленников к двери, сжимая в одной руке детонатор, в другой — пистолет.

В доке он держал их на мушке, пока Ганвик крушил компьютеры орбитальных штурмовиков и полубаркаса. Когда остался только один исправный корабль, они вставили его запускной цилиндр. До самого последнего момента не опуская пистолет, Ван Рельт вслед за Ганвиком сел в корабль и захлопнул дверцу перед носом у молодого Прауда и Алас Ром, а они, заслышав рев стартовых двигателей, тут же бросились прочь из дока — успеть.

Схватка была короткой и жестокой. Ловец двуногих запрыгнул в лифт, и тот тут же камнем ринулся вниз. Вытянув огромные руки, он железными пальцами ухватил Чоузена за плечи. Чоузен изо всей силы ударил его в грудь. Но огромная тварь даже не покачнулась. С таким же успехом он мог бить в стену, обитую кожей. Когда ловец приподнял его над полом и закинул себе на плечо, Чоузен изо всех сил замолотил по псионическим отросткам, похожим на крылья бабочки. Одно крыло сломалось, и зловонная жидкость потекла по его промасленной оболочке. Ловец завел свободную руку за спину, поймал Чоузена за запястья и намертво стиснул своими пальцами.

Лифт остановился, ловец выскочил наружу и помчался по длинному проходу между железными башнями к головному аппарату, туда, где был Нумал.

Пробежка эта стала сущим кошмаром для Чоузена. Вскоре ловец набрал такую же скорость, как при погоне. При виде огромных роботов на центральной площадке Чоузен совсем упал духом. Механические монстры выполняли свои операции, даже не поднимая головы. Впереди на огромной высоте проступили очертания центральной башни. И вот уже ловец стал с необыкновенной легкостью взбираться по широкому пандусу.

В страхе Чоузен оглядывал лабораторию Нумала, раскинувшуюся под ними, — огромный ангар с машинами, зловеще мигающими в темноте.

Что за энергетический источник подпитывал этого не знающего устали великана? Они поднимались наверх почти с такой же скоростью, с какой до того двигались по ровному полу. Чоузен снова попытался высвободить руки, но безуспешно.

Наконец они добрались до приборной ниши. Взволнованный Нумал вставил подпитывающую трубку в специальное отверстие на теле ловца, а Чоузена запихнул в маленькую цилиндрическую клетку, висящую на цепи, в пределах досягаемости сенсоров — параболических антенн с усиками, вмонтированных в приборный ящик.

Кожа Нумала — серая, с красноватым отливом — лоснилась от смазки. Сквозь разрезы, из которых выходили рыжеватые конечности, просматривались отдельные узлы сложной опорно-двигательной системы, сложенной из деталей разного цвета — от желтого до темно-коричневого.

Какие-то сложные приборы на несуразно тонких ножках — по-видимому, глаза и уши Нумала — расположились вокруг клетки. Одно из них, раскачавшись на своем сегментированном стебле, вонзило в Чоузена шприц и, набрав крови, отпрянуло назад, едва он почувствовал боль. Другое просунулось сквозь прутья, выдернуло у него волос и тут же исчезло. Потом глаз, похожий на розовый мячик для гольфа, приблизился к нему. Чоузен раздраженно хлопнул по нему ладонью. Отскочив, глаз ударился о прутья, тут же занялся собственной починкой, а потом замаячил на безопасном расстоянии.

Нумал был огромен — такого же роста, как вудвос, но при этом в десять раз шире. Когда он приблизился, Чоузен различил мириады тончайших проводков, сетью покрывавших его тело, и рыбный запах, смазки. С трудом подавляя в себе животный страх, он не отрываясь смотрел на огромное существо, не имеющее ни головы, ни сегментированного туловища — просто ромб с гладкой поверхностью, опирающийся на лес тонких круглых ножек.

Ни один человек не справился бы с этим ужасным исполином. Да что там человек — даже самый могучий фейн оказался бы бессилен не то что перед Нумалом, а даже перед ловцом двуногих. Казалось, теперь уже ничто не спасет Разделителя и Чоузена.

Охваченный отчаянием, он смотрел сквозь прутья на густой лес труб, тянущихся от неведомых приборов.

А всего в десяти метрах от него, в самом центре приборной ниши, висел огромный сосуд. Почуял ли Разделитель неладное? Понял ли он, что его плану, продуманному до последних мелочей, не суждено осуществиться? Что Чоузен потерпел полный провал?

Он поднял глаза и увидел робота-кабслеукладчика, которого не так давно сам программировал. Робот висел на тросе, гораздо выше сосуда. Чоузен мучительно застонал. Сработает ли его биополе на таком большом расстоянии? До сих пор он применял телекинез в таком же радиусе, что и телепатию. Правда, он не успел как следует опробовать свои новые способности, но уже понял, что в наибольшей степени у него развито поле, помогающее чувствовать на расстоянии, а телекинез — намного слабее.

Мобилизуя каждую клеточку своего тела, он полностью сосредоточился на роботе. Оказалось, что тот находится в радиусе действия его поля. Чоузен даже «чувствовал» электронные импульсы, пробегающие по его биокомпьютерному мозгу. Он мысленно сосредоточился на компьютерных кодах машины. На отдельных участках между ними установился контакт, но осталось и много пробелов.

Чоузен вспомнил предыдущую программу — относительно простую, оптимальную для работы с кодами. Если контакт продлится достаточное время, он сможет переместить кое-что на электронном уровне. Руководствуясь своими «ощущениями», он четко сформулировал задачу и принялся вводить в машину новую программу.

Внезапно в телепатической плоскости пробежал мощный энергетический заряд, и по вихрю, промчавшемуся в его сознании, Чоузен понял — на него воздействует какой-то новый псионический организм.

Этот метод Нумал многократно опробовал на Разделителе, но так и не смог намертво пригвоздить к одному месту увертливого Аризеля.

У Чоузена же возникло такое чувство, словно по его телепатическим сенсорам ударили молотком. Контакт с роботом прервался, все его мысли потонули в каком-то нечленораздельном вое, который, преобразованный его мозгом, звучал как «Здесь! Здесь! Здесь!». От этого можно было сойти с ума — чей-то чужой голос раздавался внутри его головы. Стремясь отгородиться от этой субстанции, обшаривающей его мозг, он отрегулировал пси-сенсоры на самую малую мощность, но так и не смог ее остановить — она растекалась по его мозгу с такой же естественностью, как волны прилива — по песчаному берегу. «Здесь! Здесь! Здесь!» Чоузен в отчаянии заметался по клетке, едва сдерживая крик.