Банкир Куермвер, тучный и потный, уселся рядом с Чи Линь Вей и, когда завязалась беседа, тут же повернулся к ней.

— Прошу прощения, госпожа Вей, не окажете ли вы нам такую любезность — рассказать, что на самом деле произошло на внеочередном заседании Внутреннего Бюро, которое ваш отец созвал незадолго до вашего отбытия? Мы слышали, что заседание стало чрезвычайным во всех смыслах, но подробностей никто не знает и потому нам трудно ориентироваться в ситуации. Не могли бы вы просветить нас?

«Нет, ну каков кретин, — пронеслось в голове у Чи Линь Вей. — Спрашивать о таких вещах на людях! Это ведь уму непостижимо!»

Стараясь передать взглядом гнев и презрение, Чи Линь Вей холодно ответила:

— Я полагаю, все и так знают, что там произошло. Председатель Вей решил опробовать новую модель командной экономики. В последнее время парниковый эффект усилился, урожайность стала падать. Внутреннее Бюро с таким энтузиазмом восприняло новый политический курс председателя, что тут же на месте преобразовало себя в комитет но сельскохозяйственному планированию.

Кусрмиер отхлебнул вина и продолжил, позволив себе мельком улыбнуться:

— А еще я слышал, что Рууд Урм, глава партии белой расы, исчез при таинственных обстоятельствах во время пленума, а в Новом Багдаде на неопределенный срок ввели комендантский час. Говорят, что с тех пор оттуда еще никого не выпустили.

Чи Линь Вей удивленно вскинула брови. Этот болван хочет нажить в ней врага? Ну что же, пусть так. Из всех ее прежних врагов в живых остался только один — ее отец.

— Думаю, это не вполне разумно — муссировать разного рода подстрекательские слухи, которые рождаются на съездах партии белой расы. — Она вздохнула и повернулась к Чоузену. — Все это пережитки эпохи доминирования белого человека. Партия белой расы постоянно выказывает нелояльность к центру. Они недовольны теми ограничениями, что мы на них наложили, исходя из потребностей всей планеты в целом, включая ее отсталые регионы. Знаете ли вы, мессир, что до сих пор миллиарды людей живут в ужасающей нищете? И что земная промышленность десятилетиями пребывала в упадке из-за того, что мы бросили все силы на сельское хозяйство?

В Новом Багдаде действительно ввели комендантский час, аполитическое руководство переехало в новую столицу — Шанхай. Преступные элементы, подстрекаемые кланами белых, снова учинили беспорядки. Естественно, председатель был вынужден принять решительные меры.

Куермвер звучно хмыкнул и снова плеснул вина в свою ненасытную глотку.

— Так, значит, эти черти сформировали комитет по сельскому хозяйству, да? — Он поддел локтем майора Бракта и заговорщицки подмигнул Чоузену. — Я бы мог им дать отличную идею, чем заняться. А что касается Нового Багдада, то его наверняка сровняли с землей, вместе с Денвером и еще парой американских городов. Но председатель по-прежнему контролирует ситуацию — хоть это ясно.

Он снова рассмеялся, чем поставил в неловкое положение Бракта и окончательно вывел из себя Чи Линь Вей.

Лишь звон бокалов, возвещающий о начале торжественных речей, несколько разрядил обстановку. Вначале капитан Моход произнес краткую приветственную речь. За ним — адмирал Урск, в деталях рассказавший о новом проекте, уже запущенном в системе Фенрилль. Потом зачитали приказ о зачислении «Ганди» в фенрилльский флот, выпили за верную службу новой планете, и каждый из представителей кланов сказал несколько вежливых слов в адрес Чи Линь Вей.

Гул в зале все нарастал. Чоузен снова выпил вина и постарался прислушаться к беседе, но обнаружил, что внимание его рассеивается.

Тут он и попался на глаза Чи Линь Вей. Вскоре один из ее охранников передал ему салфетку, исписанную красивым мелким почерком.

«Все это смертельно скучно. Если хотите, я покажу вам земных животных, которых мы взяли с собой для разведения на новых станциях. Среди них есть очень редкие экземпляры, особенно рыбы».

Чоузен уже привстал было со стула, когда в нем заговорила осторожность. Не зарывается ли он? Только любопытство пересилило. После секундного колебания он наполнил свой стакан и выскользнул из зала вслед за Чи Линь Вей, которая даже не особенно старалась скрыть, что они уходят вместе. Не скрывая злорадства, у него за спиной по-волчьи оскалились китайцы. Попался теленок — теперь его точно сожрут.

Мгновенно протрезвев от такого развития событий, Куермвер презрительно фыркнул.. Он хоть и подначивал дочь великого председателя Вея, но хорошо сознавал ее могущество и рассчитывал при первой же возможности пойти на мировую. Сейчас он не мог избавиться от чувства, что Флер Фандан совершила ужасную ошибку.

Банкет продолжался, но толстяку-банкиру было не до десерта. Лицо этой женщины — тщательно сконструированное оружие, над которым поработали лучшие земные хирурги. Прекраснее ее Куермвер не встречал женщин — по крайней мере так ему сейчас казалось. А этот мальчик — вполне здоровый молодой самец. Последствия могут быть совершенно непредсказуемые. Куермвер заметил, как нахмурился адмирал Урск.

— Глупейший ход, если вас интересует мое мнение, адмирал, — заговорщицки подмигнув, сказал банкир.

Мрачное, почти нечеловеческое лицо Урока стянулось, словно упакованное в толстую пластиковую пленку.

— Да, согласен, все это очень некстати. Не знаю, о чем они там думали, когда поручили такую ответственную миссию мальчишке.

Но вопреки умозаключениям Куермвера, Чоузен был в этот момент в полной безопасности.

Попав в апартаменты Чи Линь Вей, он принялся восхищенно рассматривать стайку пресноводных форелей, резво гоняющихся друг за другом по большому прямоугольному аквариуму, а в следующем аквариуме он нашел африканскую тилапию, самую плодовитую из всех съедобных рыб.

Вскоре Чи Линь Вей поняла, что имеет дело с настоящим фанатиком, для которого биология — всепоглощающая страсть. Пока он взволнованно метался между аквариумами, она едва успевала следить за ходом его мысли и отвечать на сыпавшиеся градом вопросы.

А помимо рыб, были еще клетки и террариумы с животными, предназначенными для будущего зоопарка — его планировали построить на одной из станций.

— Конечно, мы захватили с собой сперму и яйцеклетки многих видов, но этих животных решили доставить сюда живьем.

Одна диковинная вещь особенно притягивала к себе внимание Чоузена — термитник, помещенный между стеклами. Позабыв про все на свете, он с полчаса наблюдал, как длинноносые солдаты кучками собираются возле входа в термитник.

— Вот это да… Насколько я понимаю, это насутитермес кемпэ. Солдаты совершенно слепы. Они выплевывают во врага клейкие капли, а потом разгрызают его на части. — Он склонился к стеклу и рассмотрел длинный тоннель, уводящий в палаты королевы и ниши с яйцами.

Конечно, этот термитник — микроскопическое сооружение по сравнению даже с едва зародившимся хитиновым гнездом, но ведь и сами термиты намного мельче хитинов. У хитинов выработалась самая совершенная в мире насекомых дыхательная система с крошечными клапанами. Поэтому они более приспособлены к жизни и вырастают до таких крупных размеров.

— Конечно, биосистема на Фенрилле не вполне натурального происхождения, — произнес он задумчиво. — Мы подозреваем, что многие из видов возникли за пределами Фенрилля. О хитинах мы это знаем точно. Предстоит проделать огромную работу хотя бы для того, чтобы выяснить, какие виды привнесены извне.

Он повернулся к термитнику.

— Насекомые с примитивным общественным устройством — что может быть интереснее? Здесь все определяет функция размножения.

Чи Линь Вей изобразила на своем лице интерес.

— А разве это не относится ко всем насекомым, живущим в коллективе?

— Хитинам это присуще в меньшей степени, потому что по завершении ранней стадии развития визировая масса берет на себя руководство гнездом. Принято считать, что визири развились из класса стерильных трутней, но никто не берется утверждать этого наверняка.

— Значит, хитины смотрели бы на термитов сверху вниз?