— Мы тоже рады вас видеть, — сказал я, присаживаясь у печки, после пронизывающего ветра снаружи, тепло было приятным. — Мы не представились, меня зовут Юрий, а моего друга — Евгений.

— А я — Генрих, просто Генрих, у меня есть фамилия, но она настолько длинная, что занимает половину книжной страницы, далеко не все способны запомнить, да это и не нужно. Просто Генрих, некоторые коверкают имя. Называя меня Генри, или Энрике, или Анри, но правильно — Генрих. Так что привело вас сюда?

— Привела далёкая цель, — я попытался объяснить обтекаемо. — Но по пути сделали привал здесь. А конкретно к вам привела нужда. Видите ли, в дороге мы сцепились с очень неприятными тварями.

— С вампирами, — уточнил Женя.

— Мерзкие твари, — согласился Генрих.

— Они преследуют нас, — продолжил я, — пока получается отбиваться, но, боюсь, скоро нас прищучат по-настоящему.

— И вы решили зайти ко мне, чтобы получить парочку средств для борьбы с этой мерзостью? — он снял пенсне, вынул платок и начал протирать стёкла.

— Именно, — подтвердил я. — Если что-то есть, выкладывайте, мы готовы платить.

— Что же, — он отложил пенсне, явно не страдал от плохого зрения. — Кое-что могу предложить. Вот, например.

В руке его сам собой материализовался пузырёк граммов на сто с чёрной, как мазут жидкостью.

— И? Что это? — уточнил я.

— Это, чтобы вы знали, отличная штука, когда имеешь дело с вампирами. Называется этот эликсир «Кровяная гниль».

— Звучит многообещающе, — заметил Женя.

— Можете не переживать. Для живого человека эликсир почти безопасен, хотя и имеет ряд побочных эффектов.

— Это каких? — уточнил я.

— После приёма, — а принимать нужно не больше глотка, так что здесь примерно двадцать порций — ваше тело будет избавляться от такой отравы самым доступным способом, через мочу и пот. То есть, ваша моча будет чёрной, а потеть вы будете с запахом гнили, но, согласитесь, это не самое страшное.

— Так для чего он служит?

— Это, если можно так выразиться, оружие последнего шанса, перед боем вы выпиваете глоток эликсира, потом сражаетесь, проигрываете, а вампир, как бы ни был зол на вас, не может устоять перед возможностью испить живой крови. Он бросается на вас, кусает за шею, ну, или в любое другое место, где есть крупные сосуды, сосёт кровь… И всё. Вампир распадается на части.

— Но кровь-то выпить успеет? — уточнил Женя. — Там ведь двух стаканов хватит, чтобы концы отдать.

— Вот здесь вы ошибаетесь, — он широко улыбнулся, демонстрируя не по возрасту крепкие зубы. — Эликсир, помимо того, что делает кровь ядовитой для монстра, предотвращает вытягивание с кровью жизненной силы человека. Кровь сосёт, а жизненная энергия остаётся с вами. И стоит это удовольствие всего жалких десять роллов.

— Драгоценностями возьмёте? — спросил я.

— Разумеется, золото по весу.

Я передал ему несколько золотых предметов, каждый он взвесил прямо в руке и потом сказал, что достаточно. На флакон эликсира ушло примерно треть запасов золота. Неслабо.

— Что ещё есть? — спросил я.

— Ага, — добавил Женя. — Гранаты световые.

— Две штуки, по двенадцать роллов.

Пришлось отсчитывать деньги. Потом ещё купили пару перчаток с серебряными заклёпками на тыльной стороне, как объяснил торговец, перчатки почти неубиваемые, сносу им нет, поскольку наложено соответствующее заклятие, а заклёпки торчат наружу острыми конусами, которыми можно наносить урон любой твари, чувствительной к серебру. Что же, пригодится. Были ещё кинжалы, но мы их брать отказались, поскольку уже имели копья. На оставшиеся деньги я купил небольшую пачку пороха, на этот раз, как ни странно, бездымного, торговец отдельно заметил, что это — алхимический пироксилин, дыма почти нет, пуля летит быстрее, а ствол не разрывает. Как этого можно добиться, если давление в стволе и скорость пули в прямой зависимости, он не сказал. А вот капсюлей у него было мало, всего семь штук, но и это пригодится, пули есть, в том числе серебряные, так что пострелять смогу.

— Что же, — торговец по имени Генрих развёл руками. — Если больше ничего не нужно, то позвольте мне откланяться. Рад бы посидеть с вами подольше, да только дела требуют моего присутствия в другом месте. Всего доброго.

На прощание он пожал нам руки, накинул на плечи плащ, а потом вышел за дверь. Я уже догадывался, что сейчас будет. Так и вышло. Барыга некоторое время стоял, вглядываясь в вечерний сумрак, потом дождался подходящего вихря, сделал два шага вперёд и подпрыгнул. Вихрь втянул его в себя и потащил в сторону реки.

— Вот бы нам так научиться, — сказал я своему спутнику, не оборачиваясь.

— Барыга бякли свои забыл, — Женя стоял в двери и показывал мне пенсне.

— Ну, что теперь, — я развёл руками. — Отдадим при встрече. Если живы будем.

Мы вернулись в домик и начали осматривать обновы. С эликсиром всё было понятно, выпьем при первой же стычке, пусть потом нападают. А вот гранаты требовали дополнительного изучения. По форме они напоминали ёлочные шары, сверху небольшой выступ, который заткнут пробкой. На пробке есть кольцо, за которое нужно сильно потянуть. Между вырыванием кольца с пробкой и взрывом проходит, как объяснил Генрих, пять секунд. Этого достаточно, чтобы метнуть и успеть спрятаться. Материал, из которого они были сделаны, оставался загадкой. Это напоминало стекло и одновременно камень, а снаружи местами был виден металлический блеск. Больше всего это напоминало окалину на сварном шве.

— Что дальше делаем? — спросил Женя, раскладывая на столе свою медицину.

— Идём в город и мародёрствуем, — сказал я. — Потом выдвигаемся по дороге, как сказал немец. Думаю, нам стоит поспешить, поскольку вампиры не дремлют, они отстали, но мы на том же берегу, спасает нас только расстояние.

— Да, сейчас выйдем, — согласился он, набирая раствор в шприц.

— А если тебе пару дней не колоть? — спросил я как бы между делом.

— Сначала будет нормально, потом станет не очень, стану нервничать и трястись. Потом абстиненция наступит полная, буду кататься по полу, гадить под себя и выть.

— Всё так серьёзно? — удивился я.

— Нет, конечно, — он как-то невесело усмехнулся. — Все почему-то уверены, что наркоманы не могут бросить потому, что боятся ломки. Это не так, знаю бывалых, которые бросали раз десять, каждый раз проходили через натуральный ад, но бросали. А потом снова садились, как только появлялась возможность. Ломка — штука неприятная. Даже очень. Но не она определяет зависимость. Главный фактор — это не наличие страдания, главное — отсутствие удовольствия. Даже если организм полностью очистился, мозг не может забыть ощущения. То есть, страдать я буду в основном от отсутствия кайфа. Но и проблемы со здоровьем никто не отменял, пусть это большей частью психосоматика, но все системы организма придут в расстройство, а это очень и очень плохо.

Он смочил ватку спиртом из бутыли, протёр худую руку выше локтя, уколол едва видную мышцу и прижал ваткой место укола. Некоторое время посидел с закрытыми глазами, потом открыл их и с неожиданной бодростью вскочил. Зрачки были соответствующими, но сам он выглядел вполне адекватным.

— Идём.

Началась долгая работа по обыску домов богатых горожан. До нас тут уже неоднократно грабили, но, как известно, при поспешном обыске можно многое пропустить. Часа через два мы разжились приличной суммой в золоте и серебре, несколькими драгоценными украшениями с камнями, которые явно стоят немало. Единственное, что смущало, — это отсутствие оружия. Точнее, оружие-то было, но по большей части это были сабли, алебарды, копья, боевые топоры. А ведь город относительно современный, я бы сказал, века девятнадцатого. В одном доме, который ещё не разграбили, среди прочего нашли два дуэльных пистолета, с кремнёвым замком.

— Возьмёшь себе? — спросил я.

— Тяжёлые, — пожаловался он. — Они хоть стреляют?

— Стреляют. Хотя и не всегда. Замок несовершенный, бывают осечки. Можно попробовать серебром зарядить. Попробовать отлить пулю.