Позвонив агенту, я попросил опубликовать в «Дейли-Варайети» и «Голливуд репортер» коротенькую заметку: «Анонимный источник сообщил, что сценарист-оскароносец Дэвид Слоун готовится к режиссерскому дебюту с фильмом „Наемники“. Главную роль исполнит Уэс Кейн, как две капли воды похожий на Джеймса Дикона».

— Ты что задумал? Если нашел другого агента, лучше скажи сразу! Какие еще «Наемники»? Не хочется выглядеть идиотом!

— Лу, не дрейфь, все будет в порядке!

— С какой киностудией ты работаешь?

— Терпение, скоро все узнаешь!

— Ты, сукин сын, если думаешь меня надуть, предупреждаю сразу...

— Да получишь ты свои двадцать процентов, не бойся... Но если кто-нибудь позвонит с просьбой сообщить подробности, отсылай ко мне.

— Какие подробности, когда я знать ничего не знаю?!

— Молодчага, Лу! Именно так и скажешь...

Повесив трубку, я отправился в видеоцентр и купил кассету с «Блудным сыном».

Давно я не смотрел этот фильм, а в тот вечер мы с Джилл ставили его раз сто, вернее, не весь фильм, а одну его часть... Сцена на сеновале — именно ее выбрал для пробы самонадеянный Уэс Крейн. Под конец Джилл не выдержала:

— Ради бога, скажи, что ты делаешь? Мы не будем до конца смотреть?

— То же самое! — изумленно повторял я.

— Что «то же самое»? Дэвид, ты пьян?

— Сцена на сеновале! Она идентична пробе Уэса Крейна!

— Правильно! Тебе объяснили: во время пробы использовались те же декорации, что и в фильме.

— Дело не в декорациях, — нетерпеливо отмахнулся я. — Смотри, в фильме Дикон большую часть сцены лежит, зарывшись лицом в солому. Ты практически чувствуешь запах сухой травы... Да и вообще создается впечатление, что обращается он к сену, полу, к чему угодно, только не к стоящему сзади отцу.

— И что?

— А то, что проба Крейна идентична. Сцену снимали, опустив камеру на пол, соломинки к щеке Крейна прилипли так же, как к щеке Дикона. Все движения, паузы совершенно синхронны, даже эти ужасные всхлипы, когда кажется, что парень сейчас разрыдается.

— Знаешь, все вполне объяснимо: Крейн мог тщательно изучить сцену и воспроизвести с максимальной точностью.

Я начал перематывать кассету.

— Хватит, надоело! — взмолилась Джилл.

На следующий вечер позвонил директор киностудии:

— Дэвид, я очень на тебя обижен!

— В чем дело? Только не говори, что тебе не понравилась новая версия «Нарушенного обещания»!

— Новая версия? Ах, да... Нет, с ней все в порядке. Я, конечно, внес кое-какие исправления, но не волнуйся, в соавторы набиваться не стану! — Он мерзко захихикал.

— Ну, значит, порядок! — обрадовался я.

— Вообще-то я не поэтому звоню. Слушай, с каких пор ты у нас режиссер?

— Так и знал!.. К сожалению, пока не могу отвечать на вопросы!

— Только что беседовал с твоим агентом: он якобы никаких договоров не заключал.

— Правда, на этот раз я сам себя представляю.

— К кому ты обратился?

— Уолт, я честно не могу ничего рассказать! Я ведь новичок, шаг влево, шаг вправо уже побегом считается, тем более что переговоры еще не закончены.

— С кем? С парнишкой, который похож на Джеймса Дикона?

— Уолт, пожалуйста, мне действительно больше нечего добавить!

— Скажу прямо: с твоей стороны очень некрасиво переманивать мальчишку! Открыл-то его я, не забывай. Вчера просматривал пробу: у него есть все, чтобы стать звездой.

Знаю, знаю, вчера после звонка из отдела кастинга старина Уолт со всех ног бросился в проекционный зал. Ей богу, как ребенок! Слышу звон, да не знаю, где он!

— Уолт, никого я не сманиваю. Хотя у вас с ним контракта нет, верно?

— А что за разговоры о проекте под названием «Наемники»? Откуда он вообще взялся?

— Сначала это была пьеса. Она как-то сама собой родилась, а потом превратилась в сценарий. Замысел появился, когда я увидел рекламу в журнале «Контрактник».

— "Контрактник"... Дэвид, мне казалось, мы друг друга понимаем...

— Я и сейчас так считаю.

— Тогда почему ты не пришел с этой пьесой ко мне? Мы ведь друзья, в конце концов! Получил бы достойную сумму на развитие проекта...

Ну, конечно, задним числом можно пообещать и луну, и радугу в придачу!

— Просто подумал, ты не заинтересуешься: я в качестве режиссера, а в главной роли никому не известный актер...

Хотите согнуть продюсера в калач — скажите, что ваш проект не для него. Горы свернет, а, в чем суть, узнает. Не факт, что захочет профинансировать, но, по крайней мере, убедится, что не упускает ничего стоящего!

— Дэвид, ты же не режиссер, а писатель! Ну что ты знаешь о режиссуре? Нет, нет и еще раз нет! Если, конечно, опозориться не хочешь! А вот насчет мальчишки... В нем действительно что-то есть.

Да что ты говоришь! Ты заинтересовался Крей-ном только потому, что его решили снять в главной роли.

— Вот видишь, я знал, что мы не договоримся, поэтому и беспокоить не стал...

— Да проблема выеденного яйца не стоит! К мальчишке уже послали юриста: долгосрочный контракт ему предлагаем.

— Ясно, посадите на договор: он снимается только у вас, регулярно получает крохи, хотя вы со своей стороны ничего определенного не обещаете. Другими словами, ни себе, ни людям!

— Эй, десять тысяч не такие уж и крохи! Для Крейна, конечно... Со временем будет получать пятнадцать...

— А за главную роль?

— Сто пятьдесят тысяч за фильм.

— Думаешь, его агент согласится?

— Да нет у него никакого агента!

Теперь понятно, почему в гильдии молодых актеров дали адрес и телефон самого парня.

— Ясно, ты все это делаешь специально, чтобы мне досадить.

— Не принимай близко к сердцу, Дэвид. Бизнес есть бизнес. Знаешь, принеси мне свой сценарий. Вместе что-нибудь решим...

— Но ведь ты не утвердишь меня режиссером?

— Неизвестный мальчишка в главной роли — максимум, чем мы готовы рискнуть. Даже если фильм станет хитом, кто знает, что получится в следующий раз? Но утвердить начинающего режиссера, который раздует бюджет картины до космических пределов... При всем уважении к тебе — нет, не могу, ты потратишь все, что мы сэкономим на мальчишке. А так пятнадцати миллионов должно вполне хватить.

— Ты ведь даже сценарий не читал! Там несколько батальных сцен, взрывы, вертолеты, спецэффекты. Честно говоря, я рассчитывал миллионов на двадцать пять.

— Вот видишь! Ты совершенно не умеешь экономить, значит, к режиссуре не готов!

— Мы все равно рассуждаем чисто теоретически, я уже нашел кинокомпанию. Обо всем договорились.

— Мальчишка-то наш! Давай не будем из-за него ссориться, мы все-таки друзья!

Через час позвонили с «Парамаунта». Воистину, слухами земля полнится! Они слышали, будто у меня проблемы с «Голливуд пикчерз». Предлагают встретиться и обсудить условия сотрудничества.

Я обещал перезвонить. Ура, свершилось: теперь есть основания говорить, что «Парамаунт» интересуется моим проектом! Так, если действовать умело, можно натравить компании друг на друга. Устроим аукцион: победит тот, кто больше заплатит.

Ближе к вечеру снова позвонил Уолт:

— Слушай, куда ты спрятал мальчишку?

— Что, не нашли?

— Наш юрист к нему ездил. Говорит, жуткая дыра. Мальчишка живет с какими-то отморозками. Самого его дома не оказалось, а, где он и когда вернется, отморозки не знают.

— Мы завтра с ним встречаемся.

— Где?

— Не могу сказать. В «Парамаунте» велели помалкивать.

Мы с Уэсом встретились в небольшом мексиканском кафе. Он участвовал в каких-то мотоциклетных гонках, так что приехал в черной кожаной косухе, высоких сапогах и шлеме. По спине побежали мурашки, я даже головой покачал, пытаясь отогнать наваждение: Уэс одет точно так же, как Дикон в «Бунте на Тридцать седьмой».

— Ну как, выиграл?

Ослепительно улыбнувшись, Крейн поднял вверх большой палец.