Да нет, к сожалению, только рыбки. Да, огромный! Я с удовольствием покажу его вам и вашей Люлю. До встречи, комиссар!

Виктор вытер взмокший лоб и хитро подмигнул супругам Рейно, которые не могли произнести ни слова, а только сверлили его ошалелыми взглядами.

— Нормальный мужик, этот ваш Лавузье! Мы с ним договоримся.

— О чем? — Жюль жестом трагического актера воздел руки. — О чем можно договориться с фараоном?!

— Обо всем.

Жюль скептически хмыкнул.

— Подожди, Жюль, — сказала Марта. — Пусть Виктор расскажет нам все по порядку. Например, почему комиссар заинтересовался рыбками и хочет показать их своей одиннадцатилетней дочке по имени Люлю, которая живет отдельно? Я все правильно поняла, Вики?

— Да, правильно, его дочка живет с матерью, а Фил с ними в разводе.

— Фил?

— Филипп Лавузье, окружной комиссар. Он подарил дочке щенка ньюфаундленда, а он пропал. Нет, чего вы хихикаете? Понятно же, что не комиссар, а щенок. А мы с Элен подобрали именно малыша ньюфа и дали объявление. Оказывается, оно опубликовано только сегодня. И комиссар целый день звонил мне домой, а потом догадался выяснить по своим каналам, кем я работаю, и позвонил нам в контору. Там ему дали телефон сюда, вот и все. Он приедет ко мне домой с дочкой и заберет Шено. Вернее Рендольфа. Так его зовут, Рендольф. Ну, чего вы? Я покажу им своих рыбок и договорюсь обо всем.

— О чем же, Вики? — Жюль скривился. — Дала бы мне, что ли, сигарету, Марта.

— Да погоди ты, дай человеку сказать!

— О сервизе. — Виктор развел руками, мол, что тут неясного? — О том, что Маршан ни при чем, а его жену шантажировал этот самый фотограф. Его близко знает Софи и поможет полиции разыскать его.

— Ты уверен, что поможет? Дашь ты мне сигарету, Марта, или мне идти за ней самому?

— На, и пеняй на себя! — Марты вытащила из кармана сигареты, поделилась с мужем и щелкнула зажигалкой. — Ты мне другое скажи, Виктор. Вдруг это вовсе не его ньюф? Что тогда?

Тоже все выложишь, когда он увидит на тебе булавку? — Она пальцем ткнула в указанный предмет на его галстуке.

Виктор вдруг посмотрел на Марту свысока.

— Как не его? Его! — И обратился к ее мужу:

— Это несерьезно, Жюль. Ты же утром клялся мне улыбкой жены, что не будешь курить никогда в жизни! Забыл? Ну вспомни, вспомни, патрон, когда я тебе отдал готовый сценарий пилотной серии? Вся наша команда теперь не курит. Даже Сиси!

Представляю себе ее восторг по этому поводу, между прочим подумала Марта.

— Ты все-таки кретин, Вики! — рыкнул Жюль, с шумом отодвинулся от стола вместе со стулом, вскочил и забегал по кабинету. — Ты соображаешь, что несешь?! Хочешь довести дело до суда? Кивай, кивай, недотепа! Да раскинь ты своими рыбьими мозгами, в конце-то концов! Это тебе не творческие оргии и оргазмы!

Если дело дойдет до суда, свою женушку Маршан выпутает, ежу понятно! И ты, ты мой дорогой Вики, будешь выглядеть клеветником! Ну и отрава же твой бабий ментол! — Жюль так истово ткнул сигарету в цветочный горшок, что сломал ее и перепачкал руку.

— Жюль, пожалуйста, успокойся! — взмолилась Марта. — Тебе нельзя нервничать! У тебя сердце!

— Ты погубишь не только свою карьеру, Пленьи, — Жюль брезгливо отряхивал с пальцев землю, — но и бросишь тень на всю нашу съемочную группу! Я уж не говорю про нас с Мартой.

Мы всю жизнь одалживаем тебе деньги и, прошу заметить, без намека на проценты, Пленьи, а ты тратишь их на расчеты с сомнительными личностями. И не говори мне ничего больше про несчастную беременную стерву! Да! Что слышал!

Стерва она, и ничего больше! Ты возвращаешь сервиз и женишься на дочке мэтра Ванве! Все!

И точка! А сейчас мы все вместе собираемся и отвозим твоего щенка в полицию, а сервиз — дочке Ванве. Одевайся, Марта. И с комиссаром, Пленьи, будешь разговаривать только в моем присутствии. И с дочкой Ванве — тоже.

Когда они усаживались в машину, Виктор походил на смертника вечером накануне исполнения приговора. Глупый, подумала Марта, не понимает своего счастья, они же с Софи — такая чудная пара. Скорее — чудная, она мысленно усмехнулась, это же надо, осеняет обоих во время интима... Надо будет научить Виктора, как сделать предложение поромантичнее. И пусть идет к ней без нас; Жюль к тому времени утихомирится и, я уверена, наверняка отпустит Виктора одного. А потом можно будет посоветовать Жюлю снять сюжет про удивительное предсказание мадам... Как же ее?

— Виктор, как зовут тетку Жаннет? — спросила Марта, нарушив тягостное молчание мужчин.

— Мирен, как певицу.

— Нет, когда она предсказательница.

— Мадам Аурелия, потомственная колдунья в двадцать первом поколении, член сорбоннского ордена белой магии.

— Разве есть такой? — снизошел до любопытства мсье Рейно.

— Вряд ли, патрон.

— Жаль, неплохой бы сюжетец получился: предсказание, похищение сервиза, свадьба. А, Пленьи?

— Неплохой, — послушно вздохнул Виктор и почтительно добавил:

— Патрон.

— То-то же, Пленьи. И не переживай сильно, не получится — разведешься. Правда, Марта?

— Не правда. Они любят друг друга, — не особенно задумываясь, сказала Марта.

Сказала просто так, чтобы добавить разговору лирическую нотку, и вдруг почувствовала, как Виктор благодарно смотрит на нее с заднего сиденья. Марта обернулась.

Она была права. Но Виктор смутился и отвел глаза.

— Ничего не нужно, Марта! Приезжайте скорее! Вы уверены насчет Анри?

Она опять порекомендовала мне думать только о хорошем, попрощалась; в трубке пошли короткие гудки, заунывные и монотонные, как плач игрушечного младенца. Кажется, они звучат какой-то нотой, можно настраивать музыкальные инструменты, объяснил мне однажды Анри. Но я не знаю нот, не умею играть на инструментах, зачем я все еще прислушиваюсь к гудкам? Неужели Анри? Трубка противно тоненько подвывала:

«Да-а. Да-а. Да-а. Да-а...» Этого не может быть! Я отшвырнула ее и прошлась по ковру.

Лучше бы Марта совсем не звонила, если не хотела говорить при своем муже! Я только-только начала обретать внутреннюю гармонию — и на тебе! «Готовлю второе»! «Конечно, с гарниром»! Приехала бы сразу и объяснила все по-человечески! Я же теперь голову сломаю над ее загадками! «Думайте только о хорошем»! Что у меня есть хорошего, чтобы о нем думать?! Единственное, что у меня было хорошего, так это Анри, но теперь, оказывается, и Анри плохой!

Я вытащила из сумочки сигареты и зажигалку. Правильно, нечего тратить силы на всякие глупые самозапреты, когда можно покурить и не думать об этом больше. В этом Марта безусловно права, но вот в отношении Анри!.. Нет, все, успокойся, Софи Норбер, возьми себя в руки и займись делом. Конечно, у меня есть хорошее! Да!

Это лестница, вернее побежденная лестница!

Монстр возник на экране, но я уже смотрела на лестницу Маршана как на своего друга.., нет, все-таки как на прирученного дикого зверя. Она больше не пугала меня, а, напротив, послушно раскладывалась на элементы и вполне по-свойски превращалась в нечто иное, уютное и мое!

Да, да, мое! И это было то хорошее и верное, на что я могла положиться, что никогда не подведет, не предаст меня, как...

Смелее, Софи! Как Анри. Ты же просто не хочешь поверить очевидному. Кто еще другой мог навести грабителей на родительскую квартиру?

Кто еще знал про ненадежное окно в ванной комнате?..

Так, а вот такие длинные окна мы устроим Маршану в торцевых стенах его особняка. Я выбрала подходящие окна из каталога, ликвидировала камины, оставшиеся колонны и приступила к перекрытиям третьего этажа. Ты молодчина, Софи Норбер! Можно сделать лучше, можно — хуже, но так, как сделаешь ты, — не сделает никто и никогда!..

В дверь позвонили. Я вздрогнула. Марта! Ну наконец-то! Звонок тут же нетерпеливо задребезжал снова. Нет, это не Марта, она не станет трезвонить так. Это Анри! Вот уж я сейчас ему устрою!!! Я ему покажу, как грабить свою невесту! Как за ее спиной хороводиться с какой-то Жаннет! От возбуждения у меня вспотели ладони. Я потерла одну об другую и с настроением тигра, выследившего свою добычу, а вовсе не бедной обманутой дурочки, потянулась, расправив плечи. Звонок продолжал верещать. Ничего, подождешь! Ты теперь никуда не денешься от меня, паршивец!