Она с Генри прогулялась по саду, осознавая все больше и больше, что им приятно находиться вместе. Солнце светило на них золотистыми лучами, а воздух приятно обволакивал их прохладой.

— Мне жаль, что вы не смогли помочь сэру Эрни, — вздохнула девушка, — но я уверена, что если его охраняет Брук, с ним все будет в порядке.

— Хм, слышал столько о ней, но она хоть хороший человек? — мужчина поправил свой кафтан и положил руки на спину.

— Брук? Она замечательный человек, очень добрая, отзывчивая и благородная. Хотя из-за своей внешности она себя не считает леди, но она также может сражаться не хуже многих мужчин.

— Похоже, вы знакомы с ней давно.

— Пару месяцев назад исполнилось восемнадцать лет со дня нашего знакомства. Мы пережили столько всего вместе.

Генри и Аэлина наслаждались прогулкой по ухоженному саду, погружаясь в атмосферу природы и красоты вокруг. Они гуляли между цветущими цветами и ароматными кустами, в то время как разговаривали о своих интересах и мечтах. По мере того, как время подходило к концу прогулки, Аэлина решила, что пора вернуться в замок. Она понимала, что должна выполнить важные обязанности, ожидающие ее внутри стен замка. Они остановились на одной из аллей сада, где Генри внимательно смотрел на свою спутницу, видя, как она принимает решения. Под ощущением теплого солнца на лицах, Генри тихо взял Аэлину за руку и преподнес к губам, чтобы попрощаться с ней. В его глазах отражался внутренний восторг и благодарность за прекрасные мгновения, проведенные вместе. Он нежно прикоснулся губами к ее руке, как знак уважения и преданности Аэлине. Этот момент символизировал их нежные чувства друг к другу. Оставив за собой запах цветов и воспоминания о счастливой прогулке, они будут вспоминать с улыбкой на лицах. Разлука была временной, но в их сердцах они знали, что она только укрепляет их привязанность и желание встречаться вновь.

Когда Аэлина вернулась в покои Арии, она заметила девушку, которая вместе с портнихами проводила очередную примерку свадебного белья. Это белье имело роскошный и величественный вид, словно было создано специально для северной принцессы. Оно было выполнено в нежно-голубых тонах, которые идеально подчеркивали холодное обаяние зимней стороны природы на севере. На ткани аккуратно размещались жемчужины, создавая игру света и добавляя особую изысканность белью. Жемчуг на фоне голубой ткани выделялся строгостью и изяществом, не отпуская взгляда. Шлейф белья был длинным и полупрозрачным, словно мягко обрамляя фигуру и придавая ей еще больше очарования и загадочности.

— Вы прекрасны, моя госпожа, — улыбнулась Аэлина и направилась к Арии, — в этом платье вы будете просто божественны.

— Жаль, что свадьба еще не скоро, — с сожалением проговорила невеста.

— А куда спешить? — Аэлина принялась помогать с примеркой платья, — В вашем случае важнее всего узнать с принцем получше друг друга.

Ария не ответила, бросив взгляд на портних, и те поспешно удалились, боясь гнева принцессы.

— Я не могу понять, почему все так против этой свадьбы. — казалось, девушка разочарована.

— Брак — это на всю жизнь, и многие люди на вашем месте не спешат с событиями. К тому же, вы, моя госпожа, еще не расцвели.

— Что ты имеешь в виду? — Ария нахмурилась.

— Это когда девушка становится женщиной и способна рожать детей.

Лицо принцессы покрылось румянцем, и она прикрыла его руками, смущаясь. Она никогда ни у кого не спрашивала об этом, даже у мать, считая тему неподобающей. Аэлина улыбнулась, увидев ее смущение. Она посадила девушку на кровать, села рядом и взяла ее за руки.

— Это совершенно нормально. Для каждой женщины такая судьба — давать жизнь. Именно для этого создаются браки, и появляется возможность быть рядом с любимым человеком и иметь детей.

— А ты хочешь иметь семью? — тихо спросила Ария.

— Хочу, но это невозможно, видимо, такова судьба, — улыбнулась Аэлина, но в ее изумрудных глазах промелькнула печаль.

Ария нежно погладила женщину по плечу и внезапно задумалась. Вокруг нее не было ни одного счастливого человека. Как будто дворец отнимал у людей счастье, предлагая им вместо него только власть, роскошь и богатство. Девушка поняла, что за маской блеска и роскоши скрывается только пустота и усталость. Она вспомнила, как давно уже не видела на лицах окружающих искреннюю улыбку, как давно не слышала искреннего смеха. Все вокруг были окружены золотом и серебром, но их жизни лишены были радости и счастья. Их сердца замерзли, а души были погребены под тяжестью материального достатка. Ария понимала, что в этом мире только материальное богатство ценится, а духовные ценности забыты и опущены в ничтожество. Она чувствовала, как захватывает ее тень равнодушия и алчности. Дворец, который когда-то представлялся ей источником величия и красоты, теперь выглядел как тюрьма, где в заточении находились не только тела, но и души.

***

Киара мчалась по лестнице, которая вела в самую высокую башню дворца. Быстро добравшись до цели, она оказалась в огромной комнате, где увидела своего отца, короля Брома, и незнакомца, искусно манипулирующего мечом. В знак приветствия и уважения девочка сделала поклон.

— Твой отец сказал, что ты хочу научиться боевому искусству? — улыбнулся Бром. — Я хочу познакомить тебя с Патрицием, настоящим мастером.

Девочка взглянула на него и перевела взгляд на своего отца, который продолжал улыбаться. С тем временем Патриций взял со скамьи рядом второй деревянный меч и взглядом пригласил девочку в центр зала. Киара подошла, и шатен кинул ей оружие. Едва она успела схватить меч, как учитель сильно ударил ее по руке. От острых болей девочка отшатнулась, а меч упал на мраморный пол.

— Три ошибки за минуту, — головой покачал фехтовальщик с акцентом. — Первое: ты не взяла меч быстро, второе: ты отпрянула и дала преимущество противнику, и третье: ты оставила меч на полу. Давай начнем сначала.

Мужчина поднял меч с пола и, отступив пять шагов от центра комнаты, снова бросил его девочке. На этот раз Киара поймала меч, ощущая все его тяжесть, которая проникла болью в руку. Патриций снова сделал выпад, но девочка сумела заблокировать его. Мужчина ухмыльнулся довольно и продолжил атаку. Киара получала много ударов, но не сдавалась и к концу урока смогла отражать их. Когда учитель поднял руку, скрестив пальцы в режиме остановки, Киара заметила, что в зале остались только они двое. Она поправила растрепанные волосы и присела на скамейку рядом с мужчиной.

— Почему ты хочешь научиться сражаться? — он снял перчатки, и принцесса увидела его руки, покрытые мозолями.

— Чтоб стать сильнее и защищать свою семью, — ответила девочка, пытаясь прийти в себя после тренировки.

— Запомни на всю жизнь. Оружие делает тебя не сильнее, оно помогает в бою, но сила человека в его храбрости и сердце, а их закаляет только сама жизнь, — вздохнул Патриций и взглянул на Киару. — Ты выбрала сложный путь, будь готова к боли и разочарованию.

— Почему?

— Потому что воин всегда одинок, — грустно улыбнулся фехтовальщик. — Иди, завтра жду тебя здесь на рассвете. И еще, не люблю опозданий.

Когда юная принцесса спустилась на кухню, чтобы утолить голод после тренировки, она обнаружила, что никого нет. Она побежала к тарелке с пирожками. Вдруг раздались шаги, и Киара спряталась под стол. Она затаилась, стараясь не дышать. Дверь на кухню открылась, и девочка увидела, как какая-то женщина приблизилась к подносу, предназначенному для короля Брома, на котором могли быть фрукты и вино после полудня. Киара заметила, как женщина вытащила маленький флакончик и добавила несколько капель в серебряный кувшин. Девочка прикрыла рот рукой, понимая, что плохое самочувствие короля не является болезнью, его кто-то отравляет.

Арго внезапно вырвался из сна, наполнившись резким ощущением от толчка, который сделал стражник, нанеся удар в его плечо. Пугающая реальность его обстановки обрушилась на него моментально - он находился в тесной клетке, окруженной прутьями. Приподнимаясь, парень заметил перед собой скромную тарелку с кашей, разбавленной водой, и два кусочка черствого, почти непригодного для употребления, хлеба. Было уже невозможно отследить, сколько дней он провел в этой мрачной и однообразной обстановке рядом с Эрни. Уже выпал первый снег. Отчаяние все больше охватывало его, и питание, предложенное ему, просто подливало масло в огонь этой муки. Сидя рядом, Эрни был спокоен и размеренно доедал остатки своего завтрака, попутно аккуратно пряча корки хлеба в своей рубашке.