Зубрежка, стимулируемая наказаниями, давала ощутимые результаты. Стоило только отключить внешнее зрение, и в сознании всплывали целые страницы текста, напечатанного противными раскоряченными буквами на темной душной бумаге.

«В центре лба мыслящих существ долженствует находиться божественное око, различающее невидимое. Око это способно прозревать истинную суть явлений, распознавать обманы и хитрости, ловушки и коварства. Властелин должен заботиться о надежной печати, налагаемой на лбы рабов и затеняюшей око непроницаемым покровом, подобно колпаку, закрывающему голову ловчей птицы, хотя и свободной от пут, но не улетающей с руки хозяина. Лишенные божественного взора, люди превращаются в послушное стадо, гонимое пастухом в нужном ему направлении и довольное своей участью». Восковая фигурка медленно вращалась в дыму, и, подчиняясь принципу подобия, голова барона должна была слегка кружиться. Алекс с удовольствием отметил побагровевшее лицо гостя, возвышающееся над несвежим кружевным воротничком: такому приливу крови не стоило удивляться, учитывая перевернутое положение модели. Ученик Колдуна начал даже надеяться, что до демонстраций и фокусов дело не дойдет. Тонкие струйки дыма уже забирались под панталоны, когда барон вдруг завозился в кресле, пытаясь подняться.

— Что-то у вас тут слишком душно, — недовольным тоном возвестил он, прерывая на полуслове вычурную речь Колдуна. Алекс метнулся к потайной нише и осторожно подул на фигурку. Барон шумно задвигал носом и еще более раздраженным голосом добавил: — И сквозняки воняют чесноком!

Колдун с досадой щелкнул пальцами. В узкое окно под потолком влетел вечерний ветер и, разрушая дымовую змею, зашевелил пыльные локоны парика его светлости.

— А теперь мой ученик продемонстрирует вам несколько простых, но весьма полезных в повседневной жизни магических опытов. — В голосе мага послышались нетерпеливые нотки, и Алекс, подхватив с пола масляную лампу и поднос с инструментами, быстрыми шагами приблизился к баронскому креслу.

Пока подмастерье расставлял на столе аксессуары, барон, снова впавший в благодушное настроение вкушающего эпикурейца, высосал из бокала остатки траскийского и потянулся к стоящей под креслом пустой бутыли. Пухлые пальцы, унизанные перстнями, привычным движением сложились вокруг короткого горлышка и сжали… пустоту. Бутыль, обнаружив необычайную для стекла пластичность, увернулась от ищущей руки и, слегка воспарив, двинулась в угол комнаты. Там она остановилась и с легким стуком припечатала донышко к каменному полу. Опешивший барон издал горловой звук, долженствующий выразить всю глубину его обиды и возмущения. Услышав подобный звук, слуги обычно менялись в лице и бросались исправлять промашку, сгибаясь в три погибели и стараясь не поворачиваться к хозяину спиной.

— Эй ты! — рявкнул барон. — ТЫ! — Его указующий Перст уперся в бутылку. — Немедленно ступай сюда!

Алекс вдруг почувствовал, что по его спине пробежал неприятный холодок. Он неожиданно обнаружил в себе Радость оттого, что не к нему обращены эти громовые Звуки, насыщенные черной энергией угнетения.

— Бутыль пуста, — предупредительно склонившись к барону, сказал Колдун. — Магические предметы подчиняются лишь своему предназначению, вложенному в них создателем. — Эту бутыль подарил мне мэтр Бецалель, известный любитель крепких вин. Чтобы веселые гости не пинали под столом опустевшую посуду, он научил ее отодвигаться к стенам и забиваться в углы. Некоторые из нас бывают необычайно изобретательны!

Колдун с улыбкой хлопнул в ладоши, и из ниши под потолком вылетел крупный нетопырь, несущий в когтях новую бутыль с вином.

— Все готово, господин. — Алекс поклонился барону и, получив милостивое дозволение, приступил к делу. Следя за его манипуляциями, барон презрительно кривил губы. «Что может показать сопливый мальчишка, которому никак не больше семнадцати лет?» — читалось на его надменном лице.

Не обращая внимания на завесу недоверия, Алекс мысленно произнес заклинание извлечения пламени, и в его ладони замерцал голубой огонек. Постепенно разгораясь, огонь лизнул фитиль спиртовки и, оторвавшись от руки подмастерья, стал жадно поглощать пары горючей жидкости. Поверхность стола осветилась мертвенным неровным светом.

Обернувшись к факелу, Алекс медленно вдохнул воздух через слегка приоткрытый рот. С глухим хлопком факел погас. Струйка дыма поднялась над ним, как дух умершего, покидающий бренное тело. Резкий поворот головы, и желтая молния, родившаяся прямо над столом, ударила в кусок воска, мгновенно превратив его в оплывшую лепешку мягкого ничто.

Алекс с наслаждением вдыхал запах погасшей молнии. Что может быть прекраснее вот таких мгновений, когда достаточно только легко тронуть струны мира, и они отзовутся громовым раскатом или сердечным приступом, мертвым холодом Северного Предела или раскаленным ветром Горелой Пустоши. Конечно, сегодня придется мучиться от головной боли, но это потом, а сейчас…

Над столом появилась небольшая серая тучка и, спустившись, упала вниз горкой блестящего, колючего снега.

Алекс быстро вылепил из воска фигуру мужчины в кастрюлеподобном шлеме и осторожно прилепил к ней прядку волос, заранее срезанных с часового, стоящего за дверью.

«О бедная моя голова!» — подумал ученик чародея, воздев руки и вперив взгляд в стену. Серый тяжелый камень из Гератской каменоломни начал светлеть. Постепенно он становился все более прозрачным. Тень часового отчетливо выделялась на мерцающей неживым светом неровной поверхности. Солдат стоял в спокойной позе бывалого вояки, опустив плечи и склонив голову на грудь.

Алекс положил фигурку в снег. Часовой немедленно задвигался, завертел головой. Он был явно удивлен. Через минуту он уже кутался в плащ и топтался на месте, пытаясь согреться. Алекс протянул руку и начал медленно приближать ее к фигурке. Тень на стене дрогнула и отпрянула в сторону. Алекс продолжал приближать руку. Гибкие пальцы извивались в голубом спиртовом свете, как толстые длинные змеи.

— С-с-с-с, — тихонько зашипел ученик Колдуна. «С-ш-ш-ш-ш», — откликнулось за стеной страшное эхо.

Солдат пятился все дальше и дальше. От ужаса он, видимо, забыл об арбалете, стоявшем у его ног.

Нет, не забыл. Алекс не успел отдернуть руку, и из указательного пальца закапала кровь.

— Ха! Ха-ха-ха! — взорвался барон немного фальшивым смехом. — Хороши у меня гвардейцы? — Он намеренно повысил голос, пытаясь разрушить гнетущую тишину, повисшую в комнате.

Ни слова не говоря, Алекс бросил на барона раздосадованный взгляд и снова приблизил руку к фигурке. Он уже ненавидел этого вояку, заставившего его краснеть душной волной стыда. «Вот тебе!» — мысленно выкрикнул он и ударил раненым пальцем прямо в лицо воскового солдата. Тень на стене обхватила голову руками и осела на пол.

— А-а-а-а!.. — донесся сквозь каменную толщу дикий крик.

«Что это с ним?» — недоуменно подумал Алекс, вслушиваясь в хриплые нечеловеческие уже звуки и глядя на восковую фигуру животного, напоминающего коротколапую тупомордую крысу.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалось массивное, заросшее шерстью существо с маленькими глазками и оскаленной пастью. Монстр, скуля и воя, бросился к барону.

— Пшел вон! — истошно завопил его светлость и пнул бывшего гвардейца в бывшее лицо. — ПОШЕЛ ВОН!!!

Бедное животное, не думавшее нападать, взвыло еще жалобнее и снова выскочило в коридор.

— Ну и как же это понимать? — после паузы зло проговорил барон. — На хрена мне эта тварюга вместо солдата?

— Я не хотел… — Алекс все еще не мог разобраться в случившемся. — Это не я… Это он сам…

— Сейчас все будет в порядке, — бодрым голосом проговорил Колдун, — подмастерье просто слегка увлекся.

Он бросил воск в кипящую на спиртовке реторту. Дикий визг в коридоре взлетел до пределов слышимости и оборвался.

— Пару недель ваш слуга поболеет, а потом будет бравым воином, лучше прежнего. — Колдун не мог скрыть неуверенность, сквозившую в голосе. — Ну, может быть, станет слегка туповатым…