– Нет, капитан. Я где-то посеял маршальский жезл, который таскал в ранце.
Тетя Хильда поднялась с земли; в одной руке у нее была кеда, а другой она потянулась вверх и потрепала моего мужа по щеке.
– Зебби, ты лапочка. Ты беспокоишься за всех нас и за меня особенно, потому что я, по-твоему, совсем бестолковая. А помнишь, как хорошо все было в Гнездышке? Каждый делал то, что умел делать лучше всех, и никто ни с кем не ссорился. Если это получалось там, то должно получиться и здесь.
– Ну хорошо, хорошо. Но умоляю, девушки: будьте осторожны!
– Мы будем осторожны. Как твои экстравагантные способности? Что-нибудь чуешь?
Зебадия наморщил лоб:
– Нет. Но меня заранее не предупреждают. Только в самое последнее мгновение.
– Нам хватит и мгновения. Но перед тем как нам пришлось удрать, ты собирался запрограммировать Аю на слушание с высокой чувствительностью. Это не поможет превратить мгновение в достаточно долгий срок?
– Поможет! Шельма, я назначу тебя командиром на суше.
– Идет! Старый масса Зеб дал нам, неграм, свободу. Зебби, чем скорее ты кончишь валять дурака, тем скорее получишь свои горячие оладьи. Расстели-ка мою накидку и поставь на подножку эту саможарку.
Завтракали мы в традиционном барсумианском наряде: голышом. Тетя Хильда обратила наше внимание на то, что прачечных поблизости не так много, а запас воды, имеющийся в машине, предназначен для питья и готовки.
– Дити, у меня ничего нет, кроме этого платья, которое ты мне подарила: я сейчас повешу его проветриваться и дам отвисеться, чтобы разгладилось. И трусики тоже. Воздушная ванна лучше, чем никакой ванны. Я знаю, ты всегда готова со мной поделиться, но ты ведь не ближе к прачечной, чем я.
Мой тренировочный костюм присоединился к платью Хильды.
– Тетя Хильда, ты можешь не купаться хоть неделю. А от меня пахнет уже сразу после ванны, хотя не очень сильно. Через сутки я уже воняю, через двое от меня разит, как от скунса. Как знать, вдруг воздушная ванна поможет.
Аналогичный ход мыслей побудил наших мужчин развесить свою одежду по левому борту, а Зебадию – поднять с земли накидку Хильды.
– Шельма, в этой вселенной химчистка для мехов не предусмотрена. Джейк, куда ты загрузил брезент?
После того как тарелки были «вымыты» (оттерты травой и выставлены на солнце), нас потянуло ко сну. Зебадия хотел, чтобы мы спали в машине при запертых дверцах. Мы с тетей Хильдой хотели спать на брезенте в тени машины. Я напомнила, что после того как задние сиденья при перестройке кабины были сдвинуты к корме, их спинки перестали откидываться.
Зебадия предложил, чтобы на его сиденье спала тетя Хильда или я.
– Не говори глупостей, милый! – оборвала я его. – На заднее сиденье ты едва втиснешься, и, кроме того, твои коленки будут так торчать, что нельзя будет откинуть спинки передних сидений.
– Ну-ну! – вмешался папа. – Дочь, я разочарован: нельзя так пререкаться с мужем. Но, Зеб, нам непременно надо отдохнуть. Если я буду спать сидя, у меня затекут ноги, начнет болеть во всех местах и я совсем развалюсь.
– Я хотел как безопаснее, – печально сказал Зебадия.
– Знаю, сын. И ты очень неплохо заботишься о нашей безопасности, а то мы уже трижды погибли бы. И Дити это знает, и Хильда…
– Конечно, знаю, Зебби!
– Мой капитан, прости меня за резкость.
– Ты нам еще понадобишься. Плоть несовершенна – даже твоя. Если нужно, мы уложим тебя и будем по очереди тебя охранять.
– Вот еще!
– Мы будем, Зебби!
– Будем, будем, мой капитан.
– Но я не думаю, что в этом есть нужда. Когда мы сидели на травке и завтракали, кусал нас кто-нибудь? Какие-нибудь блохи?
Мой муж отрицательно помотал головой.
– И меня не кусали, – подтвердила Хильда.
– Я заметила кое-какую живность, – сказала я, – но вреда от нее не было.
– Судя по всему, – продолжал папа, – мы им не по вкусу. Мне вот одна довольно зверского вида тварь обнюхала пятку, но тут же и смылась. Скажи, Зеб, Ая слышит лучше, чем мы с тобой?
– О, гораздо лучше!
– Можно ли запрограммировать ее радар на оповещение об опасности?
Зебадия задумался.
– Так… Сирена предупреждения о столкновении разбудит и мертвого. Если сократить радиус действия этой системы до минимума… Нет, тогда обзор забьет «травой». Мы ведь на земле. Ложные отраженные сигналы.
– Надо вычесть неподвижную картину, Зебадия, – сказала я.
– Да? А как?
– Ая с этим справится. Попробовать?
– Дити, если мы включим радар, то нам точно придется спать внутри. От микроволн свариваются мозги.
– Я знаю, сэр. У Аи глаза по обоим бортам, на носу, на корме, на брюхе и на спинке, так?
– Так. Вот и я говорю…
– Отключи ей радар на брюхе. Боковые локаторы нам ничуть не помешают, если мы ляжем спать под ней.
Зеб изумленно уставился на меня.
– Астронавигатор, вы знакомы с моей машиной лучше, чем я. Я, пожалуй, отдам ее вам.
– Мой капитан, вы уже одарили меня всеми вашими богатствами. Я не Аю знаю лучше: я лучше знаю программирование.
Мы устроили постель под машиной, развернув спальный мешок Зебадии и уложив по бокам брезент. Тетя Хильда вытащила простыни:
– Вдруг кто-нибудь замерзнет.
– Вряд ли, – заметил папа. – Жарко, ни облачка, ни ветерка.
– Ты все-таки держи одну рядом с собой, милый. А это для Зебби. – Она положила на спальный мешок еще пару простыней и улеглась. – Спать, джентльмены. – Джентльмены выполнили распоряжение.– Дити! Все уже легли.
– Сейчас иду! – отозвалась я из машины. Потом сказала: – Здравствуй, Ая.
– Привет, Дити!
– Введи в действие последнюю программу. Выполняй.
Пять радарных экранов зажглись и тут же потускнели до минимума: шестой, подбрюшный, не включился.
– Ты умница, Ая, – сказала я.
– Ты мне тоже нравишься, Дити.
– Конец связи, сестричка.
Я нагнулась, открыла багажник под пультом, вытащила сверток и достала клинки с портупеями. Положив их около двери рядом с оставшейся от завтрака сковородой-саможаркой из-под оладий, я выскользнула в дверь головой вперед, повернулась, не поднимаясь на ноги, взяла оружие и сковородку и поползла с ними на наше импровизированное ложе. Добравшись до места, я сказала:
– Ваш меч, капитан.
– Дити! Зачем мне меч, я же собрался спать!
– Меч нужен не тебе, а мне. Мне будет спокойнее спать, если мой капитан будет вооружен.
– Гм-м-м… – Зебадия медленно обнажил часть клинка, потом резким движением вогнал его обратно в ножны. – Глупо, конечно… но мне тоже с ним как-то спокойнее.
– Вовсе не глупо. Десять часов назад ты убил этим оружием тварь, которая убила бы меня.
– Виноват… Признаю свою ошибку, принцесса. Дея Торис всегда права.
– Надеюсь, что мой вождь всегда будет придерживаться этого мнения.
– Будет. Поцелуй меня, пожалуйста, и послаще. А для чего этот сосуд?
– Для проверки твоей сирены.
Подарив истребованный поцелуй, я проползла мимо Хильды и вручила папе саблю. Папа просиял:
– Дити, детка, какая ты молодчина! Это как раз то, что нужно: так мне будет гораздо спокойнее. Как ты догадалась?
– Потому что это нам с тетей Хильдой так будет спокойнее. Если наши воины будут вооружены, мы выспимся всласть. – Я чмокнула папу, выползла из-под машины. – Зажмите уши!
Стоя на коленях, я швырнула сковородку как можно выше и как можно дальше, упала ничком и зажала уши ладонями. Когда сковородка влетела в зону микроволнового излучения, в машине раздался жуткий вой: как только она упала на землю, вой прекратился.
– Напомните мне кто-нибудь потом ее подобрать. Спокойной ночи!
Я заползла обратно, улеглась рядом с Хильдой, пожелала ей спокойного сна, велела будильнику у себя в голове разбудить меня через шесть часов и уснула.
Судя по солнцу, проснулась я в четырнадцать ноль ноль, а вовсе не в четырнадцать пятнадцать, и я решила, что мои внутренние часы для Барсума не годятся. Смогут ли они «убавить ход», чтобы приспособиться к суткам на сорок минут длиннее земных? Буду ли я испытывать от этого неудобства? Вряд ли: я всегда умела засыпать в любое время дня. Я чувствовала себя превосходно и была готова к любым приключениям.
