– Зебби, меня называли кем угодно, от оголтелой реакционерки до бесстыжей старой шлюхи, но ни разу – коммунистическим диктатором. Ладно, можете обращаться ко мне «товарищ капитан». Когда мы отыщем эти шоколадки, хватайте каждый по одной, они питательные. А может, кто-нибудь точно помнит, где они лежат?

– Ая помнит! – сказала Дити, поворачиваясь спиной к открытой дверце машины, но при этом не позабыв бдительно скользнуть взглядом по всей территории, которую она держала под наблюдением. Быть часовым у нее получалось; более того, это ей шло. – Ая Плутишка!

– Привет, Дити! Как делишки?

– Список багажа. Продукты. Сладости. Шоколадки «Милки Уэй». Доложить местонахождение.

– Секция двадцать. Правый борт. Закрытое вместилище семь-эс-верх. Нижняя полка.

Через пять часов все уже снова было внутри, за исключением груды оберточной бумаги, и тем не менее освободившегося пространства оказалось намного больше этой груды. Это объяснялось тем, что размещать багаж можно было без всякой логики. Скажи Ае, и все. Левый ботинок мог очутиться в случайном свободном местечке, там где лежат клинки, а правый от той же пары служил прокладкой в хранилище инструментов далеко на корме – но если тут что и было неудобно, так только то, что за этой парой пришлось бы идти в два разных места.

Я занималась укладкой вещей: Дити, находясь в кабине, принимала вещи, передаваемые ей снаружи, называла каждую вещь Ае, затем указывала Ае, где вещь будет храниться, о чем я ей сообщала. Ая получила распоряжение слушать только голос Дити, и то, что Дити ей говорила, было настолько логично, что запоминать это не было никакой необходимости. Разговор был примерно такой:

– Ая Плутишка!

– Босс, когда ты научишься говорить «пожалуйста»?

– Одежда. Зеб. Обувь. Походные ботинки.

– Правый ботинок. Кормовая переборка. Правый борт. Секция сорок. Внешнее отделение. Левый ботинок. Кормовая переборка. Левый борт. Секция шестьдесят. Среднее отделение. Предупреждение: оба ботинка заполнены боеприпасами для винтовок, переложенными носками.

Вот так. Если назовешь категории не в том порядке, Ая переставит их так, как нужно. Можно просто дать ей самую общую категорию и название конкретного искомого предмета, выпустив промежуточные ступени – Ая пройдется по «дереву» (словечко Дити) и найдет нужную «ветвь». Можно и вообще не дать категории – она будет искать, пока не найдет.

Но самой трудной задачей было заложить пол кормового отсека примерно двадцатисантиметровым слоем разного имущества, прикрепить его, чтобы не поплыло в невесомости, и добиться, чтобы лежало ровно, поскольку на этом будут спать. Причем постараться, чтобы ни в этот настил, ни в отделения под ним не попали часто требующиеся вещи.

Мне пришлось снизить уровень притязаний. Невозможно уложить столько вещей в таком небольшом пространстве так, чтобы все было под рукой.

Я осмотрела вещи снаружи, поняла, что намерение неосуществимо, и попросила совета. Зебби предложил решение:

– Капитан, сделай прогон всухую.

– Э-э… продолжай, Зебби.

– Занеси туда внутрь мой спальный мешок, расстели его. Он слишком широкий для этого отсека, так что положи его как можно дальше от хвоста, только не задевай Джейков искривитель и люк в переборке. Спереди его придется подвернуть, так вот, отметь, сколько ты подвернешь. Сзади останется незакрытый участок пола, что-то вроде трапеции, отметь на полу, где этот участок начинается. Вынеси спальник наружу и строй на нем свой настил, пока все не уложится как надо. Тогда перетащи его на место по частям. Пусть тебе поможет Джейк, он прирожденный конструктор.

– Зебби, а ты не хотел бы сделать себе кроватку сам?

– Не-а.

– Почему? Я не приказываю тебе как капитан, я интересуюсь как твоя старая приятельница Шельма.

– Потому что я вдвое выше тебя, а значит, тот отсек для меня вдвое меньше. Знаешь что, капитан Шельма – виноват! – капитан Хильда, сделай замеры. А мы тем временем подберем для этого настила подходящее барахло. Потом ты вытащишь спальник. Если ты позволишь Джейку сменить меня на посту, мы с Дити соберем настил в два счета.

Это меняло дело: невозможное стало возможным. Конуру заполнили, содержимое закрепили распластанными картонными коробками, привязанными проволокой к ушкам, имевшимся в полу. Щели в получившемся настиле заткнули разными мелочами, сверху положили еще один слой разодранных коробок, а затем спальный мешок и одеяла.

Было еще светло. Дити заверила меня, что до захода солнца еще час сорок три минуты.

– Времени хватит, если поторопимся. Джейкоб, купаешься первым. Дити, будешь его охранять. Оба возвращаетесь, Джейкоб готовит ужин, на речку идут Зебби и Дити – Бог ты мой, это же просто какая-то задачка про волка, козу и капусту – в общем, Зебби и Дити купаются, охраняя друг друга. Оба возвращаются, Дити сменяет меня, Зебби ведет меня купаться и будет меня охранять. Только поскорей, пожалуйста: мне тоже надо выкупаться. За сорок минут до захода солнца купание заканчивается, и мы ужинаем – с заходом солнца мы все в машине, вместе с грязной посудой и всем прочим, двери будут заперты до восхода. Если для этого потребуется оставить меня без ванны, мы все равно будем строго придерживаться этого расписания. Джейкоб, насколько близка твоя «ближняя дорога» на речку? То есть сколько минут идти?

– Минут пять, я думаю. Хильда, радость моя, если бы ты не настаивала на непременном хождении парами, то не надо было бы так спешить. Идем на речку все вместе; я быстренько моюсь, беру винтовку и рысцой назад. Остальным можно не торопиться. А ты хочешь, чтобы мы ходили туда-обратно целых четыре раза. Это сорок минут. Остается двадцать минут на четыре ванны, то есть пять минут на то, чтобы раздеться, намылиться, окунуться, выскочить, вытереться и одеться. Стоит ли тогда вообще ходить?

– А кто будет охранять тебя, пока ты готовишь ужин, Джейкоб? Нет уж. Лучше я искупаюсь утром.

А, черт! Мне так нужна была эта ванна. Я привыкла к душу по утрам, ванне по вечерам, биде по любому поводу. Сибаритка я, вот кто.

– Дорогая, здесь безопасно. Когда мы с Зебом выходили, мы искали следы. Их не было. Тогда-то мы и нашли дорогу на речку. Это же была бы естественная тропа на водопой, там были бы следы. Видимо, тут нет никакой крупной фауны.

Я уже заколебалась, но тут заговорила Дити:

– Папа, будет не четыре, а три ходки туда-обратно: у нас с Зебадией общая ходка. Но, капитан Хильда, если мы пойдем и вернемся все вместе, то опасность исключается. Это все мы, разумеется, занесем внутрь, машину запрем. – Она показала на вещи, приготовленные Джейкобом. Когда Джейкоб передавал багаж Дити, он отложил в сторону сковородку-саможарку, кое-какую посуду, продукты на ужин и завтрак, кусок брезента и попросил передать мне его большую просьбу: размещать продовольствие так, чтобы его легко было доставать.

Джейкоб поспешно сказал:

– Дити, я все так распланировал, чтобы ничего уже не переставлять. В той кастрюльке замочены сушеные абрикосы, в этой суп из пакетика. Внутри их просто не на что будет поставить.

– Но папа, если мы… – начала было Дити. Тогда я сказала:

– Ти-хо.

Я произнесла это тихо, по они умолкли: говорит капитан.

– Значит, так: Аю Плутишку без охраны не оставлять. Мои приказы больше не обсуждать. Во изменение ранее сказанного время ужина сокращается с сорока минут до двадцати пяти. Астронавигатору внести соответствующие изменения в график. За пять минут до ужина подать сигнал сиреной. Запираемся строго с заходом солнца. В углу за люком в переборке я поставила ночной горшок: машина не будет отпираться ни под каким видом до самого восхода. Вопросы есть?

– Есть, капитан. Где полотенца?

Час спустя я сидела на корточках в ручье и поспешно мылась, вся в гусиной коже. Когда я вылезла, Зебби стоял, отложив винтовку и держа в руках большое пушистое полотенце размером с меня, готовый меня в него закутать. Мне следовало бы потребовать, чтобы он вел себя, как положено часовому. Но я подумала, что у него на поясе все-таки остался пистолет, и к тому же он наделен этим шестым чувством, которое предупреждает об опасности. Никогда женщина не ощущает такую заботу о себе, как в тот момент, когда мужчина закутывает ее, вышедшую из воды, в большое полотенце. Мне не хватает силы характера, и ничего с этим не поделаешь. Всякую женщину можно купить, и большое пушистое полотенце в нужный момент – это как раз моя цена.