– Первый пилот.

– Ремень пристегнут. Левая дверца заперта, проверена на герметичность. Горючее ноль целых семь один. Крылья полностью раскрыты, в дозвуковой позиции. Шасси выпущено, заблокировано. Машина отцентрована, принимая массу пассажира за шестьдесят шесть килограммов.

– Генерал, верно ли указана ваша масса?

– Бог ты мой! Я привык к фунтам. Сколько это будет в фунтах, дайте сообразить…

– Уточните, – перебила я, – в здешних фунтах или в лондонских.

– Я взвешиваюсь каждое утро, и мои весы переделаны в соответствии со здешним тяготением. Так… в ботинках это будет примерно сто сорок пять фунтов.

– Ты угадал с точностью до трех значащих цифр, Зебадия. (Я не стала говорить, что приборы на пульте управления показывают нагрузку на каждое колесо. Пусть Берти думает, что мой муж чародей; в моих-то глазах он самый настоящий волшебник.)

– Спасибо, астронавигатор. Машина отцентрована, капитан.

– Второй пилот.

– Ремень застегнут. Дверца проверена на герметичность. Континуум-аппаратура в готовности.

– Пассажир, – сказала капитан тетя.

– Я? А о чем должен докладывать пассажир?

– В основном о том, что он пристегнулся, но об этом я позаботилась сама, – (Для чего пришлось соединить Хильдин ремень с моим с помощью тканого ремешка от нашего спальника.) – Обязана задать вам один вопрос, – продолжала тетя Хильда. – Подвержены ли вы морской болезни? Не исключено, что в Ла-Манше штормит, в Дуврском проливе тоже.

– О, ничего страшного. Мы же ненадолго, верно?

– Пилюлю бонина, Дити. Генерал, адмирал лорд Нельсон страдал от морской болезни всю жизнь. Мы с мужем тоже подвержены, мы сегодня уже приняли пилюли. А вот Дити и Зебби, наоборот, из тех бессовестных счастливчиков, которые лопают жирные сандвичи во время тайфуна и смеются над мучениями других.

– Я не смеюсь! – запротестовала я.

– Но благодаря этим пилюлям мы смеемся им в ответ. Правда, Джейкоб?

– Берти, они действуют: примите, не пожалеете.

– Должна добавить, – мягко сказала капитан тетя, – что, если не примете, мы никуда не полетим.

Берти принял.

– Разжуйте ее и проглотите, – сказала я ему, – а не прячьте за щекой. Капитан, по-моему, теперь все в порядке.

– Если не считать того, что тут очень тесно. Генерал, не будет ли вам удобнее сидеть, если вы обнимете нас обеих за талию?

Генерал не отказался. Ну и проказница наша капитан тетечка!

– Мы отвлеклись. Прошу доложить о готовности снова.

Мы начали докладывать, а я все чувствовала на своей талии тяжесть твердой мужской руки, приятно не похожую на привычное объятие моего ласкового гиганта.

– АЯ, ПРЫГ.

Берти ахнул и обхватил нас покрепче. Тетя Хильда спокойно скомандовала:

– Астронавигатор, возьмите управление на себя. Действуйте согласно предложенной мной программе. Не бойтесь вносить изменения. Если кому-то захочется предложить что-то свое, предлагайте. Вы тоже, генерал. Это увеселительная прогулка. Давайте веселиться.

Впрочем, несколько раньше она сказала мне вот что:

– Если кто-то что-то предложит и это мне не понравится, я скажу: давайте сделаем это попозже. А между тем времени не останется. Генерал сказал леди Герберт: «Поеду, поеду, – подумала мама, – и буду к обеду назад». Вот мы его и привезем назад вовремя. В шестнадцать пятнадцать по местному времени. Сколько это по Гринвичу?

Я пересчитала (12:44 среднего гринвичского времени) и обещала следить и по часам на пульте, и по часам у себя в голове, но мне все равно было велено поручить Ае напомнить нам о наступлении этого момента. Если бы тетя Хильда была мужчиной, она бы носила сразу и подтяжки, и пояс. Хотя нет: о себе она не заботится, но, когда речь идет о других, она сверхпредусмотрительна.

Мы поднялись в 15:30 по местному времени и покатали Берти в разных режимах – тетя Хильда говорила мне, что папе неприятно сидеть без дела.

– АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ. Первый пилот, поместите нас над тем большим русским городом на высоте около тысячи километров.

– Понял вас, – отозвался мой муж. – Второй пилот, один скачок или два?

– Один. Выровнял ее? Держи так. Шесть тысяч тридцать километров, курс два-семь-три, отрицательное перемещение по оси I ноль-семь-четыре – готово!

Я поежилась: папа установил свои верньеры так, что нам предстояло проскочить сквозь планету!

– Выполнять! Берти, как называется этот город?

– Что? Зеб, я просто потрясен!

Папа, Ая и Зебадия, действуя совместно, прокрутили перед нами полпланеты – одновременно в натуре и на бортовом дисплее. Папа заставлял Аю проделывать такие фокусы, о возможности которых я и не подозревала. Зебадия устроил так, что в центре дисплея всегда была отображена та самая точка Марса, над которой мы в действительности находились в данный момент, да еще с указанием высоты над поверхностью.

Я узнала много нового. Русские заявляют о своих правах на всю планету, но реально занимаемая ими территория почти точно совпадает с той областью, которую мы очертили с помощью наших «бинго». Берти несколько уточнил контуры царских владений, и Зебадия, основываясь на этих уточнениях, немедленно внес изменения в картинку на Аином дисплее. Британцы считали нулевым меридианом меридиан Виндзор-Сити: Ая ввела это в свои карты, пересчитала долготы, и отныне мы могли пользоваться любой британской картой марсианских колоний.

Берти заверил нас, что русское ПВО действует на высоте только до трех миль (то есть меньше пяти километров), и его крайне изумило, что кто-то мог счесть опасным космический корабль. Его объяснения по поводу космических кораблей были невнятны – в его интерпретации это были громоздкие хрупкие конструкции, перемещавшиеся с околоземных орбит на орбиты вокруг Марса под парусом, так что на каждый рейс уходили многие месяцы.

Я взглянул на часы.

– Первый пилот, мы продолжим прогулку с Берти в другой раз. Беру управление на себя. Второй пилот!

– Верньеры на нуле и заблокированы, астронавигатор.

– Спасибо, папа. АЯ, НАЗАД. Берти, это то место, где мы приземлились в первый раз – где на нас напали русские. Вон торчит остов машины полковника Лютославского. Зебадия был вынужден защищаться.

Мои слова озадачили Берти:

– Странно, у русских в этих местах нет никаких поселений. А с этим прохвостом Лютославским я знаком, он как-то раз был у меня в гостях – под защитой дипломатической неприкосновенности. Гадостей наговорил – вспоминать не хочется, а ничего не поделаешь: все в рамках протокола. Да, но как Зеб сжег машину?

– Ловко сжег. АЯ, ДОМОЙ. Первый пилот, в пике. Капитан?

– Беру управление, – отозвалась тетя Хильда. – Берти, трое суток назад на месте этого кратера стоял наш дом. Нас пытались убить, мы бежали, спасая свои жизни.

– Кто пытался?!

– АЯ, ДОМОЙ, АЯ, ПРЫГ. Пилоты, можем мы попасть на Землю-без-буквы-J?

– Установи координаты, Джейк.

– Ось «тау», один квант в положительном направлении – готово!

– Второй пилот, выполняйте по своему усмотрению. Первый пилот, снова в пике, пожалуйста. Джейкоб, будь добр, установи родную вселенную Берти, все остальное как было. Берти, видите вон тот дом? Он очень похож на Гнездышко до того, как его разбомбили – только это было в другой вселенной. Зебби, перейди в планирующий горизонтальный, пожалуйста… АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ! Джейкоб, помнишь те координаты?

– Тау положительное, десять квантов, готово.

– Выполнять по усмотрению. Берти, какой системой ПВО располагает Лондон – ваш Лондон?

– То есть как это? Лондон не имеет обороны от нападения с воздуха. Брюссельское соглашение. Но послушайте, Хильда – мой дорогой капитан, – уж не хотите ли вы сказать, что мы были в другой вселенной?

– В трех разных вселенных, Берти, а теперь мы вернулись в вашу родную вселенную. Лучше показать, чем рассказать: в такие вещи можно поверить, только если убедишься на собственном опыте. АЯ, ПРЫГ. Зебби, Джейкоб, позаботьтесь, чтобы мы оказались над Лондоном. Выполняйте немедленно по завершении подготовки.