Наконец, за очередным поворотом, тусклый зеленоватый свет от вмурованных в стены туннеля камней, сменился ярким солнечным светом. Неужели выход?

Ускорив шаг и буквально потянув за собой слабо перебирающего ногами парня, я вышла к самому краю коридора. Вот это да! Прямо перед нами раскинулась большая, мощенная каменной плиткой площадь, которую по всему периметру окружали красивые двух и трех этажные особняки. Город! И, судя по всему, совсем не маленький. От площади в разные стороны расходились широкие улицы на одну из которых и указал мой невольный спутник. Да, неплохо живет местное население. Дома, мимо каких вел меня тяжело дышавший карэлт, были все как один — красивые, ухоженные, возле каждого разбиты небольшие сады и цветники. Правда, чем дальше мы отходили от центральной площади, тем скромнее становились жилища, но все равно, ощущением благополучия и ухоженности, веяло от каждого из них.

Только вот встречающиеся иногда нам по дороге местные жители вели себя как-то странно. Мужчины с крайне недоверчивым видом разглядывали измазанную кровью руку шедшего рядом со мной парня, при этом не делая ни малейшей попытки подойти к нему и предложить свою помощь. Представительницы женской части населения этого острова бросали на нас несколько иные взгляды. Иногда сочувствующие, иногда брезгливые (эти все почему-то предназначались только мне…), а некоторые посматривали на моего спутника очень даже заинтересованно. Правда, стараясь делать это так, что бы ни сам объект их внимания, ни кто-то другой из проходящих мимо соотечественников, не заметил их, бросаемых на парня, мечтательно-задумчивых взглядов.

Вот эти, последние, и раздражали меня отчего-то больше всего. Делать им, что ли, больше нечего? Лучше бы платочек какой пожертвовали на перевязку для раненого сородича, а то глазки только строить и могут. Покрепче сжав руку на талии парня, тем самым прижавшись к нему поближе, получаю в свою сторону полный недоумения взгляд, который я всецело игнорирую. А что? Я вроде бы как несу ответственность за его теперешнее бедственное положение, так что имею полное право оказывать ему любую помощь, какую посчитаю нужной. А то, что парень уже немного пришел в себя и шагает очень даже уверенно, еще ничего не значит. Может быть, он из последних сил это делает, что бы ни висеть на мне неподъемным грузом, а иначе уже давно бы сообщил, что не нуждается в моей поддержке.

Интересно, а много я, благодаря своей победе в поединке получила? Спрашивать у проигравшего, думаю, как-то не слишком красиво будет. Вот доберемся и тогда сама все разузнаю, уже на месте. Первым делом нужно будет выкупить Радэка и еще кого-нибудь из его людей. Тогда уже можно будет вместе с ними придумать, как покинуть этот чересчур «приветливый» к проплывающим мимо кораблям, остров.

Кстати, что-то тут не сильно увязывается с этими самыми, захваченными кораблями… Насколько я поняла, все капитаны стараются как можно дальше держаться от «Проклятого острова». Как же тогда объяснить, что в течение одного только месяца, возле его скалистых берегов, сразу столько кораблей оказалось? Ладно — наш. В шторм попал, и вынесло непонятно куда. Но три судна подряд за такое короткое время… Что-то мне подсказывает: не совсем все тут чисто и простой случайностью здесь и не пахнет. Не удивлюсь, если местные жители магией для этих целей пользуются…

— Мы пришли, — так некстати перебил мои измышления слегка злорадный голос моего спутника. — Так что теперь можете принимать свои новые владения.

— Это что, шутка такая? — я недоверчиво уставилась на крохотный и явно требующий основательного ремонта бревенчатый домик, на который мне торжественно указал этот… нехороший… не человек.

— А Вы что, дворец ожидали увидеть?

— Паясничать, вот только, не нужно… Может быть и ожидала, и что с того?

— Владельцы дворцов в Боях участия почти никогда не принимают, считают это ниже своего достоинства. Да и зачем им это? Рабов своих хватает и выходить на арену для увеселения толпы, чтобы заполучить еще одного, не имеет для них никакого смысла. Лаэрт Кэриэнталь — единственное исключение. Он этим занимается, что бы боевых навыков не растерять. Пускай люди и слабые противники, но, по крайней мере, сражаются в свою полную силу. Карэлты с ним состязаться опасаются, поскольку наша королева всех строго предупредила, что если на ее бывшем женихе появится хотя бы одна царапина, то нанесшему ее очень сильно после этого не поздоровится.

— Понятно… — Извини Радэк, скорее всего, прощай ванна, надеюсь, что хотя бы покормят. С тяжелым вздохом убираю руки, от ехидно ухмыляющегося островитянина и делаю неуверенный шаг в сторону своей «новой» собственности.

— Лаант! — При чуть не оглушившем меня диком вопле, раздавшимся со стороны дома, озадаченно замираю. Так, а это еще что такое? Дверь невзрачного жилища с громким стуком распахивается и оттуда выскакивает некое мелкое существо, которое с громким визгом промчавшись мимо меня, кидается на шею ласково улыбнувшегося ему парню. До шеи, по причине невысокого роста, эта… кажется, девочка, допрыгнуть не смогла, поэтому попросту уткнулась лицом в его грудь и обняла тонкими ручками. Тонкими-то тонкими, но зацепить злосчастную рану все-таки умудрилась.

— Вилллллия, — очень несчастным голосом слабо простонал карэлт и попытался высвободиться из чересчур болезненных для него объятий. Безрезультатно. Мелкий взлохмаченный ребенок, лет 10–11 от роду, одетый в свободную рубашку и брюки, но зато с красивой розовой ленточкой в давно не чесаных волосах, непонятливо уставился на попытавшуюся вырваться от нее добычу и сцепил руки еще крепче.

Так, кажется тут кое-кого уже нужно спасать. Подхожу со спины к недогадливой девчонке и, перехватив ее руки за запястья, отрываю от уже почти-что полубессознательного тела, еле держащегося на ногах.

— Эй! Ты чего?!

— Того! — Отодвинув слишком громкого ребенка немного в сторону и внимательно посмотрев в ее лицо, категорическим тоном объявила: — Марш домой, быстро нагрей воды и найди чем можно перевязать рану.

— Ка-а-а-кую рану?

— Ба-а-а-альшую рану! — Я не удержалась и передразнила тягучую, недоверчивую интонацию ребенка.

— Виллия, делай, что тебе говорят.

— Но…

— Никаких «но»! — Рявкнул вконец выведенный из себя юноша и продемонстрировал испуганно охнувшей девочке поврежденную мной руку. — Или ты хочешь, что бы я истек кровью на пороге собственного дома?

Видимо, не хотела. Помчалась обратно с такой скоростью, что меня чуть с ног не сбила. Зато когда я вслед за пожелавшим идти без моей поддержки парнем, вошла в дом, то эта шустрая малышка уже протягивала в нашу сторону узкие белые лоскуты грубой ткани.

— Горячая вода есть, я как раз отвар до вашего прихода собиралась настаивать. — Бодро отрапортовала она и, ухватив за руку, потянула меня за собой… на кухню. Нет, покушать я конечно совсем не против, но не в тот же момент, когда рядом в комнате находится требующий немедленной помощи раненый. Как-то не слишком все это удобно…

Я была не права. Кормить меня никто и не собирался, а попросту указали на кипящий котелок с водой, стоящий на маленьком очаге в крохотной кухне. И как это понимать? Мне что предлагают самой заняться обработкой этой кошмарной раны?! Вот уж нетушки! Никогда подобным в своей недолгой жизни не занималась и не собираюсь этого делать и впредь.

— Вообще-то это работа как раз для лекаря, — доверительно сообщила я нерешительно на меня посматривающему, ребенку. — Может быть, тебе стоит быстренько за ближайшим сбегать, пускай он займется всем этим… ну раной, в смысле…

— Услуги лекаря очень дорого стоят. Мы не можем себе этого позволить. — Поворачиваюсь назад и вижу тяжело привалившегося к дверному косяку парня, который бросив на меня нерешительный взгляд, через силу выдавил: — Ты не могла бы нам немного помочь, Виллия сама не справится…

Вот же …! И как это называется? Мало того, что с «наследством» надули, так еще и в служанки бесплатные решили записать? Только я собралась высказать все, что думаю по этому поводу, как наткнулась на выжидающе уставившиеся на меня, полные слез, глаза девочки… бирюзовые… несчастные… Нет, ну так нечестно! Тяжело вздохнув, скорбно поинтересовалась, в чем можно разбавить кипяток и отобрала у сразу же неуверенно улыбнувшейся малышки крепко зажатые в кулачке лоскуты.