Я пристально уставился на мага.

— Сам решишь, я помню, — согласился Мастер. Я невольно взглянул на его руки, задумался о прошлом. Я помнил, как маг постарел от страшных стычек с фантомами. Когда-то его время было на исходе, но теперь… казалось, он с каждым годом молодеет. Должно быть, это дракон возвращает ему утерянное, давая все новые силы.

— Демиан? — я взглянул на подошедшего Северного. Его белые волосы как всегда были собраны в тугой хвост. — Справишься?

— Думаю, да. Скажи, ты знаешь, где Шива? Куда он пропал после соединения миров? В первое время он появлялся, но я давно уже не получал о нем никаких вестей…

— Так и я не знаю, куда делся этот треклятый фантом, он не счел нужным поставить меня в известность о своих планах. Уже думаю о нем нехорошо, видимо, как и ты.

Маг дня пожевал бескровными губами.

— Искали, конечно, остервенело искали все мои люди. Я даже посылал Горана, а ему в поисках нет равных, от него не спрятаться, но на материке никаких следов Шивы не нашли. Быть может, он где-то на островах? Океан, омывающий материк, огромен, и то, что мы зовем Льдистым морем — лишь начало морского пути. Вокруг разбросано много мелкой суши, и мы знаем о существовании лишь ближних островов не дальше, чем на месяц пути. Я уверен, что есть и еще что-то. Суша еще есть, просто нам до нее не добраться, а вот Шива мог уйти и за горизонт.

— Изыщите возможность построить и отправить легкие корабли, способные на длительные плавания, — проворчал я. — Возможности у нас есть. Пусть это займет год, но мы, принесшие с собой столько знаний, не можем позволить себе такое невежество! Нужно составить точные географические карты.

— Демиан, в этом ты прав, и я давно думаю об этом, — кивнул Северный, — но лишь услышав твои слова, укрепился в необходимости этого. После вашего плавания отправим Бегущую, она быстра и надежна. Попросим Ингу, пусть ведет корабль. Я видел ее на мостике, огонь, не женщина!

— Да, мое место на корабле, а душа в море, — согласилась, подходя, голубоглазая Инга. Она мне нравилась, хотя была непонятна именно этим своим стремлением поскорее уплыть подальше от материка. Возможно, она, так же как и я, сторонилась драконов или человеческих дрязг, а, быть может, просто не представляла, как жить без моря. — Чего это вы тут шепчетесь?

— Инга, нужно проложить карты на запад и юго-запад, пока Демиан не разведает, что можно сделать с водяными змеями. А в идеале — выстроить новые, подробные карты дальних путей. Мне кажется, это дело как раз по тебе.

— Можно, — легко согласилась женщина. — Не соскучитесь тут без меня?

— Ну, ты же всегда можешь примчаться обратно на крыле лазурный птицы, — поддел ее Сверенный. — Достаточно только позвать, и она доставит тебя быстрее ветра. Так мы выстроили карты материка.

— О да, — Инга улыбнулась, думая о своем драконе, но в глазах ее скользнула смутная печаль.

Дверь внизу хлопнула, несколько служек несли на тростниковых носилках укрытую льняной тканью женщину. Она и вправду походила на мертвую, похудевшая, спавшая с лица, с глубоко запавшими глазами и тяжелой морщинкой, залегшей между бровей. Сейчас она казалась мне куда старше, почти старухой. Мы все обернулись и наблюдали, как ее положили на стол, как Недгар зачем-то поправил край прикрывающей тело ткани. Мне казалось сначала, он расстроен или напуган, теперь я ощущал его острое чувство вины. Врач, не смогший спасти… вот, кем он себя ощущал. Врач, полный бессилия.

Как-то, в одной из наших бесед я спросил его, каково смотреть, как у тебя под присмотром умирают другие, и он, пожав плечами, сказал, что не может привыкнуть только к двум вещам: к умиранию детей и животных.

«Вот когда такое случается, я всегда спрашиваю себя: за что? Спрашиваю Высших, за что эта чистая, только начавшая путь душа, уходит в муках… и не нахожу ответа. Наши боги молчаливы, их взглядов нам не уловить. А внутри себя я так и не отыскал ответа».

Я не стал смотреть на тех, кто собрался в комнате, без церемоний и промедления подошел и, присев на стул, положил руки женщине на лицо, преодолевая острое, болезненное сопротивление чужой воли.

Слева от меня встал Мастер, справа Северный; я чувствовал их прикосновение к собственным плечам. Это то, что не даст мне уйти безвозвратно, то, что в критический момент напомнит о необходимости вернуться. С ними я не пропаду, хочется в это верить.

Стоило сосредоточиться, и я с легкостью шагнул вслед за умирающей, но внезапно оказался не там, где ожидал. Передо мной была не тонкая тропка между взвешенными границами тьмы и света, а глухой низкий коридор с неровными, грубо отесанными стенами, полный огненных отсветов. Я не видел факелов, но вокруг было достаточно светло. Сначала показалось, вдалеке капает вода, потом стало понятно, что это звонкое эхо удаляющихся шагов. Я бросился было на звук, но почти сразу остановился, уперев ладонь в стену. Передо мной был черный провал в полу, внутри которого клубился густой дым. Шаги стали отчетливее, они торопили меня, рождая нервозность. Чудилось, какая-то жаба шумно прыгает, медленно удаляясь прочь. Провал был невелик, но движение внутри него меня пугало. Я стоял у самого края, не решаясь перепрыгнуть на другую сторону. Казалось, это какая-то загадка и, если не удастся ее разгадать, придется слепо рисковать всем.

Понадеявшись на помощь Мастера и Северного, я все же подобрался и прыгнул вперед. За моей спиной взвилось облако перегретого пара, ударило в потолок, мгновенно затянуло весь коридор, подсвеченное кровавым светом огня. Больше не было видно ничего — ни стен, ни потолка. Я задыхался в душном мареве, пытаясь понять, куда нужно идти. Сместился в сторону, нашаривая стену, еще и еще, как вдруг ощутил, словно укол страха, будто сработала чуйка или кто-то предупредил. Я замер, а потом пошел в другую сторону. И тут же натолкнулся на стену. Похоже, еще один шаг в предыдущем направлении неизбежно привел бы меня в пасть провала.

Дымка рассеялась, я шел все быстрее, пытаясь поспеть за шлепающими шагами.

Развилка. Я задержался, прислушиваясь, но звуки летели со всех сторон, и из-за спины, и из обоих коридоров.

Теперь пришлось идти осторожнее, выбрав левое ответвление по наитию. Затаив дыхание, я вслушивался, вглядывался, но не видел той, за кем следовал. Беллина для меня была лишь тенью: еще не на пути к смерти, а где-то между, пойманная в этом пугающем, диковинном лабиринте, пронизавшем разум несчастной.

«Забытье, — подумал я внезапно, — блуждание внутри собственного осознания. Неужели это выглядит именно так? Все здесь, рядом, у нее в голове? Найти бы и задать верный вопрос».

Ну же!

Я остановился на краю разрушенного зала. Потолка не было, от купола остались лишь расколотые края скалы, сходящейся надо головой. Там, высоко, выше обрывков плотной, словно ткань, паутины, слабо трепетала зеленая вода. Я видел, как по поверхности то и дело прокатываются белые буруны волн, но не ощущал запаха моря.

Прямо перед моим лицом снизу вверх поднималась пыль. Провалившись, свод истончался в песчинки и медленно поднимался обратно, туда, где, подхваченный водой, растворялся без следа.

Посреди зала был разрушенный трон; часть сидения раскололась, а щиты и мечи, украшавшие царственный престол, заржавели. Все указывало на былое величие, даже едва различимые картины на дальней стене. Сердце застыло: эти изображения уже волновали меня когда-то там, в храме другого мира, с религией которого я был незнаком. Изображения зверей, природы и одинокого, разбившего меч, Бога.

В ногах появилась легкая слабость, воспоминания прошлого накатили тяжелой волной, но я справился с собой, понимая, что и мой разум сейчас, возможно, играет со мной злую шутку.

«Нужно найти ее, больше ничего от меня не требуется», — напомнил я себе и шагнул в летящий песок, который неприятно зашуршал, стоило мне его потревожить. Я шел, ощущая, как песчинки трутся о мою кожу, царапая; как они касаются друг друга; слышал все нарастающее словно бы шипение…