ДЕВУШКА, ПРИНЕСЕННАЯ В ЖЕРТВУ
Эдвард Хоч
Настало время, и правителем могучего народа ацтеков стал мудрый Кутлацума, долго трудившийся вместе с другими учеными царства над уточнением календаря и уточнением премудростей бытия. Теперь, во цвете лет, он мог повести свой народ к новым высотам просвещенности…
— Скажи-ка, Монто, — спросил он однажды у одного из учеников, когда они прогуливались вблизи храма великого Кецалькоатля, — как, по-твоему, за джунглями, за водами живут люди?
— Конечно живут, Кутлацума, — ответил молодой спутник. — Целая раса, и когда-нибудь они приплывут к нашим берегам.
— И разрушат все, созданное нами?
— Возможно.
Ответ ученика расстроил Кутлацуму, который видел, какого высокого уровня достиг его народ в области изучения окружающего мира: развитые формы общественной жизни дополнялись превосходными методами образования и астрономических исследований. Установленные на вершинах храмов огромные камни-календари (сам Кутлацума высекал эти камни) являлись безмолвными свидетелями прогресса цивилизации ацтеков. И правитель был обеспокоен.
— Монто, мы должны сделать все, чтобы отсрочить этот день — день, когда возникнет угроза всему, когда начнется разрушаться уклад нашей жизни. — Они поднялись на вершину храма, куда вела широкая лестница, и правитель произнес:
— Посмотри на все это — улицы, лавки… воздвигаемые повсюду здания… размеренное движение. Мы проводим перепись населения и управляем мудрой рукой. Неужели мы… и они исчезнут?
— Наши поколения уйдут, а наши дети умрут.
— Но разве мы должны умирать, Монто? Должны?.. — Мысль внезапно пришедшая ему в голову, целиком захватила его. — Монто, собери совет мудрейших. Я буду говорить.
— О чем, Кутлацума?
— О вечной жизни, разумеется.
Когда все собрались, самые ученые из ученых ацтеков стали высказывать свое мнение. Два дня они говорили о религии и медицине, и наконец решение было найдено.
Люди умирают, потому что перестает биться их сердце. Надо только найти путь, как сохранить сердце живым, и бессмертие, о котором они мечтают, станет явью, а с ним придет надежда на сохранение ацтекской цивилизации на вечные времена, — даже когда из-за моря нагрянет враг.
— Сердце, — изрек Кутлацума. — Вот ключ ко всему. Отправляйтесь к людям и разыщите того, кто хочет нам помочь. Спустя несколько дней в комнату Кутлацумы привели молодую, очень красивую девушку по имени Нотия.
— Тебе рассказали, что от тебя требуется? — спросил он.
— Для меня это большая честь, о господин.
— Но ты совсем молодая. Понимаешь ли ты, ради чего идешь на такую жертву?
— О да, господин.
— Пусть будет так.
И вот у подножья храмовой лестницы было выбрано место — Кутлацума ни за что не стал бы делать это в тайне от всех. Нотию подготовили и одели в развевающееся, доходящее до пят платье.
Накануне, когда должно было произойти это торжественное событие, Кутлацума долго беседовал с врачами. Рано утром все вместе они отправились к Кизаль — старой умирающей женщине.
— Мое сердце ослабло, о господин, — завидев их, пробормотала она со своего убогого ложа.
— Женщина, сегодня мы постараемся помочь тебе.
Выйдя от Кизаль, врачи с опаской спросили Кутлацуму, боясь того, что он задумал.
— А вдруг нас ждет неудача?
— Тогда попробуем еще раз. И еще.
Один из врачей молча кивнул. Больше им нечего было добавить.
В полдень Монто пришел в дом своего господина.
— Девушка готова. Старая Кизаль готова. Ты решился?
Кутлацума протянул руку к самому острому ножу — церемониальному кинжалу, к которому он никогда раньше не прикасался, и тихо ответил:
— Я приступаю. Только я один буду отвечать за все.
— Как ты собираешься это делать?
Кутлацума прислонился к стене, смахнув рукой пот со лба.
— Когда она будет лежать там, я разрежу ей грудь и выну ее бьющееся сердце. Потом я помещу это сердце в грудную клетку старой Кизаль, чтобы продлить ей жизнь. Мои помощники присоединят сердце к сосудам и зашьют рану.
— В случае успеха, Кутлацума, наш народ ожидает вечная жизнь.
Старший жрец кивнул и взял кинжал. Пора было идти на встречу с Нотией, лежащей на ступенях храма. — А если не удастся задуманное… Что тогда?
— Если задуманное не удастся, то люди запомнят только само деяние — не цель его. А через много-много веков какой-нибудь историк заглянет в прошлое и скажет, что ацтеки совершали человеческие жертвоприношения.
СИЛА ДУХА (киносценарий)
Курт Воннегут
Время действия: сегодняшний день. Место действия: Нью-Йорк. Огромная лаборатория, заполненная причудливо переплетающимися аппаратами и устройствами, которые выполняют роль внутренних органов человека — сердца, легких, печени и т. п. Цветные трубки и провода, тянущиеся от аппаратов, соединяются у отверстия в потолке. Сбоку стоит фантастически сложный пульт управления.
Доктор Литтл, приветливый молодой врач, терапевт, стоит рядом с конструктором и владельцем оборудования, доктором Франкенштейном. Франкенштейн — гений медицины. Ему 65 лет. Том Свифт, восторженный помощник Франкенштейна, сидит за пультом в наушниках, наблюдая за приборами и сигнальными лампочками.
Литтл. О, Бог мой!.. Бог мой!
Франкенштейн. Смотрите. Вот это — почки. Здесь, конечно, печень, а там поджелудочная железа.
Литтл. Невероятно… невероятно… Глядя на все это, невольно спрашиваешь себя: «Учился ли я медицине? Занимался ли я медициной?» (Указывает пальцем на одно из устройств). Это ее сердце?
Франкенштейн. Да. От «Венстингауза». Чертовски хорошая модель. Пока лучшее, что им удалось сконструировать. А посмотрите на почки — настоящий шедевр!
Литтл. Такое сердце, вероятно, стоит не меньше, чем район, который я обслуживаю.
Франкенштейн. А вот за эту поджелудочную железу можно купить целый штат. Вы из Вермонта?
Литтл. Оттуда.
Франкенштейн. На эту поджелудочную железу я ухлопал кучу денег. Никому еще не удавалось создавать поджелудочную железу. Нам она нужна была позарез, иначе мы теряли пациента. Тогда мы собрали всех, кто конструирует внутренние органы, и сказали: «Вы должны сделать нам поджелудочную железу. Срок — 10 дней. Нам наплевать во сколько это обойдется. Подключите к работе всех. Чтобы к следующему вторнику она была».
Литтл. И они справились?
Франкенштейн. Как видите. Пациент живет. Но зобная и поджелудочная железы влетели нам в копеечку.
Литтл. Значит, пациент мог позволить себе это.
Франкенштейн. Наше оборудование уникально.
Литтл. А сколько всего она перенесла операций? За какой срок?
Франкенштейн. Двадцать шесть лет назад я провел первую операцию. А всего было семьдесят восемь.
Литтл. Сколько ей лет?
Франкенштейн. Сто.
Литтл. Ну и нервы у этой женщины!
Франкенштейн. Они перед вами.
Литтл. Я хотел сказать… какое у нее мужество. Какая сила духа!
Франкенштейн. Мы оперировали под наркозом, сами понимаете. Без анестезии нельзя.
Литтл. Даже под наркозом…
Франкенштейн трогает Свифта за плечо. Свифт снимает наушники и смотрит то на них, то на приборы.
Франкенштейн. Доктор Том Свифт, разрешите представить вам доктора Элберта Литтла. Том — моя правая рука.
Свифт. Привет.
Франкенштейн. Доктор Литтл работает в Вермонте. Он оказался рядом и заинтересовался нашей лабораторией.
Литтл. Что вы слушаете в наушниках?
Свифт. Все, что происходит в палате пациента. (Протягивает ему наушники). Прошу.
Литтл. (Прислушивается). Ничего не слышно.
Свифт. Сейчас косметолог делает ей прическу. В это время она всегда спокойна. (Берет у него наушники).
Франкенштейн (Свифту). Мы должны поздравить нашего молодого гостя.
Свифт. С чем?