— Нет, сейчас все по-другому, — мотнул он головой, не дав договорить. — Я не предлагаю тебе быть моей любовницей за деньги. И три ночи… Мне этого слишком мало.

— У меня там работа…

— Я не прошу тебя увольняться! Может, попросишь дистанционный формат… — он подался вперед и накрыл мою ладонь своей. — Давай попробуем начать сначала. Ты же не станешь отрицать, что нас тянет друг к другу…

Я промолчала: крыть было нечем. Спорить можно было сколько угодно, но факт оставался фактом: стоило Серкану прикоснуться ко мне, как низ живота наливался тяжестью, пульс учащался… Иными словами, если бы мне прописали ЭКГ с нагрузкой, я бы взяла с собой Серкана: он действовал на мое сердце похлеще самого продвинутого велотренажера.

Мое нерешительное молчание Серкан истолковал по-своему: принял за приглашение к действию и поцеловал. Но это был уже не тот поцелуй, что там, в отеле. Губы Серкана были мягкими, кончик языка его будто спрашивал разрешения, а не бесцеремонно врывался, заявляя свои права. К такой нежности я была не готова — и не смогла отказать. Мои губы невольно приоткрылись навстречу, и Серкан потянул меня к себе, сжимая в объятиях.

Не знаю, отчего так кружилась голова, — от слабости, от аромата его парфюма — или от умелых рук, что превращали мое тело в воск. И воск этот плавился, стекал прозрачными капельками, увлажняя самые чувствительные местечки.

Не помню, как долго мы целовались, смакуя каждую секунду — и позволяя возбуждению захлестнуть нас обоих. И когда поцелуи стали слишком откровенными, а коварные пальцы добрались до моей промежности, и стало понятно, что мой организм включил зеленый свет, Серкан подхватил меня на руки и понес в дом.

Где-то в закоулках сознания до меня еще пытался докричаться здравый смысл, призывая остановить это безумие. И я понимала, что если сейчас открыто и прямо попрошу Серкана оставить меня в покое, он услышит меня. Но все эти мысли я собрала в кучку и уверенно отшвырнула прочь. Я смертельно устала сопротивляться и примерять на себя роль жертвы. Да, я хотела Серкана так же сильно, как и он меня, — и мне надоело бегать от этих чувств.

Чем я рискую?! Сейчас не девятнадцатый век. И нет такого, что если я до брака пересплю с мужчиной, то больше меня, такую испорченную, никто замуж не возьмет. К тому же, Серкан уже основательно меня попортил, чего уж там. Пора бы уже просто расслабиться — и получать удовольствие. Как-никак, один раз живем.

Серкан уложил меня на кровать и принялся медленно раздевать. На сей раз в его действиях не было примеси злости — или плохо контролируемой страсти. Он так старался доставить мне наслаждение… Не помню, чтобы когда-то мужчина дарил мне столь же приятные ощущения. То ли Серкан был гораздо опытнее моих прежних любовников, то ли как-то умудрялся предугадывать мои желания… Но все это напоминало скорее магию, чем просто заурядный секс.

Когда все закончилось, и Серкан, тяжело дыша, откатился на свою половину кровати, я очень долго приходила в себя. Он уснул, а я все лежала, смотрела на его блестящее от пота лицо и вспоминала, как он просил меня остаться. Сейчас это предложение уже не казалось мне столь абсурдным.

Окей-окей, связывать свою жизнь с человеком только потому, что он слишком хорош в постели — глупо. Но ведь никто не говорил о целой жизни! Еще недельку тут побыть — поди плохо? Или месяц… Если получится, и шеф даст добро на дистанционную работу… Или неотгулянные отпуски собрать вместе — и договориться… Тихая уютная вилла, страстный мужчина под боком. Какая девушка откажется от такого приключения? Ведь Серкан пришел мне на помощь, когда я почувствовала себя плохо, повел себя так… Заботливо, так по-мужски. И этот наш разговор у бассейна…

В общем, одолели меня сомнения, и я поняла, что мне немедленно нужно собрать женсовет. Конечно, я бы не позволила Люде с Надей решать за меня, но мне хотелось просто услышать их мнение. Обсудить, что там насчет работы, не уволят ли меня, если я задержусь в Турции еще ненадолго… А может где-то в глубине души я отчаянно нуждалась в людях, которые бы отговорили меня от поступка, совершенного на эмоциях.

Я хотела попросить Серкана, чтобы он принес мне из машины вещи и, в первую очередь, телефон, но мой пылкий восточный жеребец уже спал без задних ног. На губах его играла блаженная улыбка, — судя по всему, Серкану снилось нечто очень приятное. Хотя что может быть приятнее того, что мы с ним вытворяли десять минут назад?

Осторожно, стараясь не разбудить уставшего любовника, я выбралась из постели. Я точно помнила, что ключи от машины он оставил внизу, на кухне, — выложил их из кармана перед тем, как мы пошли к бассейну.

Так оно и было: ключи вместе с пультом от гаража преспокойно лежали на обеденном столе рядом с пустыми тарелками. Наспех загрузив тарелки в посудомоечную машину, я взяла ключи и пошла за любимым гаджетом. Электронная зависимость, это, конечно, плохо, но благодаря кишечному гриппу у меня и так случился детокс, и мне пришлось провести без интернета практически сутки. А это само по себе достижение.

Мой чемодан дожидался меня в багажнике, а вот сумочку с телефоном я почему-то сразу найти не смогла. Обшарила заднее сиденье, переднее — ничего! Не мог же Серкан забыть в отеле самое главное? Мысленно поругав мужчину, — не зря Людочка любила повторять, что мужикам сборы доверять нельзя, — я полезла в бардачок… И отпрянула, больно стукнувшись о крышу салона, словно обнаружила свернувшуюся клубком кобру.

Впрочем… Лучше бы в бардачке лежала змея, чем мои документы.

Да-да, тот самый пластиковый конверт, который я так отчаянно искала в аэропорту. Паспорт, билеты, страховка… Полный комплект. Поверить в это было почти невозможно, но мне пришлось. Мозг заработал с бешеной скоростью, собирая рассыпанный пазл.

Все сходилось: я ничего не теряла. Не выронила в такси, не стала жертвой карманника в аэропорту. Все это время мой паспорт был у Серкана. Вот, значит, как он мне отомстил… Не просто не разбудил вовремя! Он еще и спер мои документы, чтобы я наверняка осталась в Турции, да еще и на птичьих правах. Без денег, без паспорта… Без возможности улететь.

Он знал, сволочь, прекрасно знал, что мне некуда будет идти. Что я вернусь в отель, попрошу крыши над головой. Возможно, Серкан даже догадывался, что я буду умолять о работе. Чем не возможность вдоволь поиздеваться над девушкой, что посмела его унизить и оскорбить?! Та ужасная сцена в его кабинете… Когда он заставил меня встать перед ним на колени… Все это было тщательно спланировано! Мстительный ублюдок! А еще строил из себя само благородство, предлагая остаться на его вилле, начать все с чистого листа… Да какой может быть чистый лист, если Серкан втоптал меня в дерьмо по самые уши?! И когда, интересно, он планировал вернуть мне этот паспорт? Или надеялся, что это не всплывет, и я так и останусь с ним, пока не будут готовые новые документы? Может, он еще и в консульстве дал кому-то на лапу, чтобы затянуть этот процесс? И все из-за того, что мальчику захотелось поиграть в новую игрушку…

Странно, но в тот момент я даже злости не испытала. Только апатию — и ледяное омерзение. Мне не хотелось возвращаться наверх, в спальню, чтобы высказать все Серкану в лицо, наорать на него… Мне вообще больше не хотелось его видеть. Никогда.

А потому я спокойно взяла чемодан, паспорт, вытащила из бумажника Серкана несколько крупных купюр, — все же он задолжал мне за моральный ущерб, — и направилась прочь. Прямо так, в шлепанцах, шортах и майке.

Мне было уже все равно, как я выгляжу. Лишь бы как можно быстрее поймать такси, добраться до аэропорта и улететь домой на ближайшем рейсе. А потом забыть с чистой совестью, что на карте мира вообще есть такая страна, как Турция.

Впервые в жизни Серкан Озтюрк чувствовал себя беспомощным, как новорожденный котенок. Удивительно, как все может перевернуться с ног на голову за считанные часы! Вот он, счастливый, просыпается в постели, как ему кажется, с роскошной женщиной, от которой кровь по жилам струится быстрее, а сердце колотится чаще, — и вот уже до него доходит, что никакой женщины рядом нет. Ни в спальне, ни в доме, ни, судя по всему, в стране.