Да, своим поступком Серкан не гордился. И знал, что если оскорбления Мария сможет ему простить, — хотя бы потому, что и сама на них не скупилась, — то этот обман, если всплывет, поставит в их отношениях жирную точку.

Серкан планировал унести эту тайну с собой в могилу. Паспорт Мария все равно восстановит, это всего лишь бумажка, а вот доверие ее вернуть будет уже невозможно. Но обман всплыл, как и полагается всякому дерьму. Теперь же Серкану оставалось лишь взять ложку побольше — и расхлебывать последствия.

Выйдя из первоначального ступора, Серкан схватился за телефон. Набрал недавно добавленный номер, но в ответ услышал лишь длинные гудки — и звонкую мелодию, что доносилась откуда-то снизу. Ее смартфон… Видно, упал с сиденья, когда Серкан парковался в гараже. А Мария либо его не нашла, потому что уезжала в спешке, либо сознательно оставила здесь, чтобы с ней нельзя было связаться.

Скорее всего, она уже на пути в аэропорт. И ехать за ней не имело никакого смысла: до Анталии часа два, и в лучшем случае Серкан успеет лишь ручкой помахать вслед серебристому хвосту самолета. И что тогда? Смириться? Забыть? Жить дальше, зная, что больше никогда он не сможет к ней прикоснуться, сжать ее в объятиях, вдохнуть сладкий аромат ее прекрасного тела?

Нет. Должен быть способ. Найти ее в соцсетях, отыскать фирму, в которой она работает… Ведь есть же ее телефон! Там должны быть хоть какие-то зацепки: адрес почты, ее аккаунты, номера ее знакомых и родственников… Подняв гаджет, Серкан мазнул пальцем по экрану, но телефон запросил код для разблокировки. Черт!

Отложив эту электронную туфельку, — единственное, что оставила ему его Золушка, — Серкан вновь взялся за свой собственный мобильник. На сей раз — чтобы позвонить бывшему однокурснику.

— Привет, Эвран! — поздоровался, услышав знакомый голос. — У тебя еще есть контакты того айтишника? Мне нужно взломать один телефон…

Прижав трубку к уху плечом, Серкан спешно выудил из бардачка ручку и записал на визитке автомойки нужный номер. Да, Эвран предупредил его, что понадобится время. И да, Серкан понимал, что вся эта процедура не слишком легальна. Но он понимал также, что это — шанс найти девушку, которая перевернула всю его жизнь. И отказаться от нее Серкан был не готов.

Теперь, сидя в пустом гараже пустого дома, который он еще вчера мечтал разделить с ней, Серкан начинал понимать своего деда. И пусть раньше ему казалось, что дед — безумец, раз ради любви рванул в какую-то Россию, сейчас на свою семейную историю Серкан смотрел другими глазами.

Если его дед чувствовал хоть на йоту то же самое, что чувствовал Серкан, то он поступил правильно. Возможно, он тоже успел натворить глупостей и хотел загладить свою вину. Но раз ему это удалось, то кто знает, быть может, и у Серкана получится? Быть может, это какое-то родовое проклятие или наследственная болезнь — влюбляться в русских женщин? Как бы то ни было, Серкан намеревался повторить подвиг своего предка.

Вернуть свою женщину, чего бы это ни стоило.

— Маш, ты меня слушаешь вообще? — обиженный голос Людочки застал меня врасплох.

Кажется, она что-то мне рассказывала последние минут пятнадцать, но я совершенно выключилась из реальности. Опять.

— Прости, — вздохнула, собравшись глотнуть кофе и взбодриться.

Но и тут меня поджидала неприятность: напиток, который я налила перед девичьими посиделками на офисной кухне, уже безнадежно остыл. Неужели я так долго витала в своих невеселых мыслях?

Поморщившись, отодвинула кружку: вставать и заваривать по новой было лень. Я бы с радостью провела обеденный перерыв в одиночестве, но Надя с Людой как сговорились: не отставали от меня ни на секунду. Почему-то решили, что я в депрессии! Ну не глупость? Да, настроение стремилось к нулю, я перестала краситься, свою привычную укладку сменила на конский хвост ради удобства, да и работа давалась с трудом: всего две продажи за три недели… Новый антирекорд. Но чего сразу записывать меня в психи? Каждый имеет право на отходняк.

— Нет, это никуда не годится! — вмешалась Надя. — Тебе нужно встряхнуться, развеяться. Хочешь сегодня со мной на зумбу? У меня такой шикарный тренер…

Я скривилась. На Надю периодически накатывала похуденческая лихорадка, и она всех пыталась затянуть в воронку здорового образа жизни. То предлагала установить всем одинаковые приложения и соревноваться, кто пройдет больше шагов, то притаскивала на работу весы, чтобы мы дружно считали калории, то заставляла есть ее чечевичные котлетки, от которых меня раздувало, как воздушный шарик… Теперь еще и зумба. Окей, тебя не устраивает фигура. И пусть твоему мужу ты и так нравишься, и детям все равно, сколько у тебя лишних килограммов, — никто не спорит, хочешь худеть — имеешь полное право. Но я-то здесь при чем?!

Конечно, сказать об этом вслух означало смертельно оскорбить Надю, а потому мне пришлось сослаться на плохое самочувствие. Благо, я и правда с утра чувствовала себя неважнецки: меня слегка мутило, во рту постоянно был такой привкус, словно я тщательно пережевала кусочек мыла. И я очень надеялась, что это не триумфальное возвращение турецкого кишечного гриппа, а запоздалая акклиматизация.

— Может, все-таки поговоришь с ним? — тихо спросила Люда, пока Надя взвешивала очередную порцию сельдерея.

— С кем? — притворно удивилась я, хотя прекрасно знала, о ком речь.

Серкан, похоже, задался целью взять меня измором. Я поначалу даже радовалась, что забыла телефон в Турции: если уж рвать с прошлым, то наверняка. С концами. И пусть в телефоне хранились фотографии из отпуска, сейчас я бы все равно не смогла на них смотреть спокойно.

Завела себе новую сим-карту, вздохнула полной грудью и поверила, что кошмар закончился. Ха! На самом же деле, он только начинался.

Сперва Серкан написал мне в соцсетях. Ничего оригинального: нам, мол, надо поговорить, я очень виноват, прости, я скучаю, думаю только о тебе… Короче, врал так, что, думаю, пока он печатал свои сообщения, успел проткнуть выросшим носом монитор.

Разумеется, я его тут же заблокировала. Думаете, это его остановило? Наивные! Он начал писать с фейковых аккаунтов. Создавал их пачками: мужские, женские, русские, турецкие… Мне хватило пары дней, чтобы понять: это не прекратится. А поскольку карьера блогера мне все равно не светила, я уверенным кликом удалила страницы во всех соцсетях.

Потом наступило небольшое затишье. Если не считать редких проникновенных писем, что падали мне на электронку. Но их я даже не открывала, да и особого раздражения не испытывала: мало ли, какой спам приходит. Онлайн-ставки, средства от бородавок, скидочные купоны, Серкан… Мусору место в корзине.

Я выдохнула. Теперь о турецком мерзавце я вспоминала лишь во сне, но с подсознанием справиться могло лишь время. Периодически меня одолевали эротические кошмары, — так я их называла. В самом сексе, который мне снился, не было ничего сверхъестественного, леденящий ужас охватывал меня уже после пробуждения, когда я понимала, что опять видела Серкана, — и опять тело среагировало на эти фантазии неподобающим образом.

Людочка посоветовала мне хорошее снотворное, с которым не снится вообще ничего. Другое дело, что после этих таблеток я потом целый день чувствовала некоторую разбитость, но зато ночные кошмары прекратились. И… И начались дневные.

Когда секретарша с ресепшн впервые сообщила, что меня просит к телефону какой-то приятный мужчина, я сразу почувствовала: дело нечисто. Может, потому что другие мужчины не имели обыкновения мне звонить, а может, у меня успела выработаться чуйка на Серкана.

Я попросила Катю бросить трубку, но Серкан позвонил снова. И снова. И потом еще раз. И так до тех пор, пока Катя не взревела белугой и не сказала, что если я сию же секунду не угомоню своего сталкера, она напишет на меня докладную начальнику.

Собрав волю в кулак и стиснув зубы, я подняла трубку.

— Мария… — знакомый баритон пробирал до мурашек, и это бесило еще сильнее.