По пути домой мои мысли постоянно возвращались к Кэрол. То был далеко не первый случай, когда меня увлекала хорошенькая девушка. Но на этот раз столь глубокое впечатление на меня произвела не только внешность, но и сама личность Кэрол, и я с нетерпением ждал следующей встречи. Но, как это нередко бывает, ждать пришлось дольше, чем я рассчитывал. В Эйфеле у меня неожиданно забарахлила машина, и я застрял там на два дня. А вечером того дня, когда я добрался наконец до дома, на мой звонок мне ответили, что Кэрол уехала в Норфолк навестить свою замужнюю сестру. Прошла почти неделя после нашей встречи в Боппарде, когда я смог снова услышать ее голос. Мне показалось, что она искренне рада моему звонку. Она охотно приняла приглашение отужинать со мной завтра в небольшом, но уютном ресторанчике в Сохо.

Ужин удался на славу. Кэрол проявила вполне здоровый интерес к меню, и мы сошлись на авокадо с французским салатом, лососине по-шотландски и суфле, которое здесь готовили превосходно. Вино мы заказали то же, что пили при первой встрече. «Спасибо, старина Рейн», — сказал я с глуповатой улыбкой.

Как только мы принялись за еду, я поинтересовался ее поездкой в Норфолк.

— Где именно живет ваша сестра? — спросил я.

— Местечко называется Пепельный Берег, — ответила она. — У Фэй и ее мужа там дом на самом берегу залива.

— Звучит заманчиво… А сестра старшая или младшая?

— Ни то, ни другое. Мы — близнецы.

— Не может быть! Вы похожи?

— Очень.

— Мне трудно в это поверить.

— Почему же?

— Ну, если вам угодно, мне казалось, что чудо неповторимо.

Кэрол рассмеялась и сказала:

— Это не такая уж редкость.

— Но ведь не можете же вы быть абсолютно похожи!

— Вот именно — абсолютно. Единственная разница, какую нам до сих пор удалось обнаружить, — это крошечная родинка у нее на ухе. У меня такой нет.

— А характерами вы тоже похожи?

— Тоже. Правда, Фэй немного более властная, любит командовать. Но вкусы у нас сходные, и взгляды тоже…

Мне все еще трудно было это переварить.

— И вам это нравится… ну, быть близнецом?

— Не могу сказать, что не нравится. В детстве это очень весело, всегда есть с кем поиграть, а когда подрастешь, приятно думать, что у тебя в этом мире всегда будет по меньшей мере один друг и союзник.

— Странно, что вы не упомянули об этом в Боппарде, — сказал я. — Это ведь, как я понимаю, самое важное в вашей жизни.

— Конечно, — согласилась Кэрол. — Но, понимаете, не всякий ведь сразу торопится рассказывать всем, что он… точно такой же, как кто-то еще. Вообще-то мы с Фэй прекрасно чувствуем себя вместе, и так было всегда. Но ведь так не у всех. Есть близнецы, которые тяжело переживают свое положение, даже ненавидят друг друга.

— Потому что не чувствуют себя неповторимыми?

— Тут много психологических нюансов, но отчасти вы правы. Они чувствуют, должно быть, что свой дар Бог в их случае почему-то решил разделить на двоих.

— А вы сами не чувствуете этого?

— Нисколько. Понимаете, хотя мы с Фэй вместе воспитывались, ходили в одну школу, к нам всегда относились как к совершенно разным личностям. Маме очень не хотелось иметь близнецов. Она считала это чем-то вроде расточительства и всегда хотела, чтобы мы выглядели по-разному. Но главную роль здесь сыграл отец. Он сам был чудовищным индивидуалистом и с самого начала решил, что не даст нам вырасти одинаковыми. Нет, он не пытался разлучить нас, это было бы слишком, но его страшно бесило, когда люди начинали сюсюкать над нами только потому, что мы так похожи. Он всем говорил, что мы — люди, а не игрушки. И с самого начала нас по-разному одевали, дарили нам разные игрушки, а спать укладывали в отдельных комнатах.

— И вы не были против?

— А кто нас спрашивал? Как и все дети, близнецы поддаются воспитанию. Кроме того, нам это нисколько не повредило, и, хотя трудно быть ближе друг другу, чем мы с Фэй, мы всегда были разными людьми.

— Судя по вашему рассказу, у вас был мудрый батюшка.

— Он умер. Нам тогда было по шестнадцать.

— Простите… А что ваша матушка?

— Она снова вышла замуж, за бразильца, и живет теперь в Рио.

Официант убирал со стола, и в нашем разговоре наступила пауза. Потом я сказал:

— Значит, вы пошли на эстраду… А чем занималась Фэй?

— Тем же, — ответила Кэрол с легкой усмешкой. — Папа, конечно, не одобрил бы этого, но отчасти он сам виноват. Он ведь был актером, и довольно неплохим. Так что это, видимо, у нас в крови. Ни она, ни я не сделали блестящей карьеры в шоу-бизнесе, хотя мы не без таланта. Пробиться ужасно трудно, а мы сразу начали зарабатывать себе на жизнь. На эстраде, если вы близнецы, — это уже половина дела. Мы работали с ней вместе и вместе разъезжали повсюду. Пели, танцевали, а еще у нас был такой номер — чтение мыслей на расстоянии. Он пользовался большим успехом.

— Неужели вы читали мысли по-настоящему?

— Нет, конечно. То был чистой воды фокус, но, поскольку мы близнецы, публика думала, что это настоящая телепатия.

— А вообще могут близнецы читать мысли друг друга?

— Нет, не думаю, хотя я тоже слышала историю о близнецах, которые прочитывали по половине учебника каждый, а потом на экзамене способны были отвечать по полному курсу. Но, честно говоря, я никогда в это не верила… И все же какая-то координация между нами есть, что и неудивительно. У близнецов обычно очень похожий склад ума, точно так же, как схожи их лица. Мы с Фэй нередко обнаруживали, что в одно и то же время делали и говорили что-то очень похожее, хотя это случается и с другими людьми. А то одна вдруг начинает почему-то беспокоиться о другой, когда мы в разлуке, а потом оказывается, что у сестры действительно были неприятности или она болела.

— Это уже нечто близкое к чтению мыслей, — заметил я. — По крайней мере высшая степень взаимопонимания… — Я налил в рюмки еще вина. — А когда ваша сестра вышла замуж?

— В ноябре прошлого года. Четыре месяца назад.

— И часто вы ее навещаете?

— Не слишком. Мне не хочется показаться Артуру навязчивой.

— Должно быть, замужество Фэй круто изменило и вашу жизнь?

— Да, разумеется, — ответила Кэрол. — Я по ней ужасно скучаю и знаю, что ока скучает по мне. Но мы давно договорились, что было бы неправильно мешать друг другу в замужестве.

— Вы продолжаете работать одна?

— Да, кручусь как могу. Когда дуэт распался, получать ангажементы стало неизмеримо труднее. Не знаю, как бы я справилась со своими затруднениями, если бы не помощь Артура. Он был необыкновенно щедр. Он сказал так: раз я стал виновником распада дуэта, с меня причитается. Если бы не он, я бы не смогла позволить себе поездку в Германию. Мне было не совсем удобно, но он достаточно богат, а я со временем надеюсь вернуть ему эти деньги. Должно же когда-то и мне улыбнуться счастье.

— О, это произойдет непременно, — сказал я, хотя, признаться, в тот момент думал вовсе не о ее дальнейшей карьере. Я был заинтригован ее рассказом. — Мне вот что интересно: если вы с Фэй похожи как две капли воды, почему Артур предпочел вашу сестру?

— Все очень просто. Мы выступали в Нориче, и под конец концерта Фэй оступилась и повредила ногу. Ей пришлось ходить в тамошнюю больницу на восстановительную гимнастику. Туда же ходил Артур Рэмсден. Он сломал палец во время морской прогулки на своей яхте. Так они познакомились.

— А что было бы, если бы ногу повредили вы?

— Этого нам знать не дано, — рассмеялась Кэрол.

— А что за человек этот Артур?

— Он симпатичный, но у него непростой характер. Что называется, человек настроения. Правда, не могу сказать, что хорошо его знаю. Со мной он был очень мил, и я прекрасно понимаю чувства Фэй. Кстати, Артур значительно старше ее — ему под сорок.

— Он что-то затянул с женитьбой.

— Это его второй брак. В первый раз случилось ужасное несчастье. Он женился в двадцать лет, и во время медового месяца его жена утонула. Ему и дальше не очень везло. Несколько лет назад у него развился жестокий диабет, и теперь ему приходится вводить себе огромное количество инсулина.