Человек перестал пить мою, и я с удовольствием отметила, что по-прежнему чувствую себя, вопреки предсказанному, наполненным до краёв озером. Биение сердца раненного выровнялось, и уже напоминало стук сердца спящего человека. Я разрывала одну да другой связи, и наконец, оторвалась от его губ. Когда я поднималась, мужчина на пару мгновений открыл глаза, оказавшиеся темно-карими, и едва шевельнул губами, будто силясь что-то сказать. Но тут же вновь провалился в беспамятство, на этот раз ничем не угрожающее.

— Теперь ваши жизни связанны, ему придется следовать за тобой, — угрюмо констатировала целительница.

— Нет, если вы ему не скажете. Все равно мне не долго… — я стерла тыльной стороной ладони с губ чужую кровь, во рту ещё чувствовался её солоноватый привкус. — Я должна уйти. Это не правильно, что я подвергаю ваши жизни опасности.

Ренвальд вздохнул. Как бы то ни было, какие бы он цели не преследовал, оставляя меня подле себя, с тем, что всё произошло по моей вине, вернее по вине устройства, хранимого мною, он признавал. И сам он отчасти был виноват тоже — в том, что вовремя не отпустил меня.

Уже через полчаса для меня была собрана провизия, сменная одежа, и сумки со всем этим навьючены на резвого тааки. Я вновь облачилась в свой изрядно потрепанный земной наряд и вышла на задний двор, куда еще не дошёл бой. От стены уже слышался треск проламываемых ворот — медлить было нельзя. Я села на приготовленного тааки, и в последний раз оглянулась на ректора, пришедшего проводить меня.

— Прощайте, — первой сказала я. — Я постараюсь увести их.

— Они тебя поймают.

— Ну пока еще не смогли. И наверное, вы можете потребовать, чтобы маги восстановили то, что разрушили.

— Конечно, — он улыбнулся, хотя и с грустью. — Прощай. — И направился во двор, чтобы помочь обороняющимся и через время, когда я уже будет достаточно далеко, впустить нападающих и показать, что осада была затеяна зря.

— Постой, — окликнула меня целительница. Она тоже была здесь, но сразу как-то не решилась подойти к девушке. — Постой. Я хотела спросить. Ты точно себя нормально чувствуешь? После такого… То, что ты сделала…

— Все хорошо, — ответила я, нетерпеливо натягивая поводья, отчего тааки недовольно дернул передними лапами.

— Но зачем? Зачем ты его спасла? Такой ритуал… Надо очень сильно ценить человека, чтобы решиться на него.

— Близкая смерть доставляет мне боль, — честно ответила я. — Особенно смерть таких… Я не знаю, кто он, но если бы он умер, то я бы сама сейчас едва могла бы шевелиться.

— Но он видел тебя. Она захочет найти…

— Это был сон, — раздраженно перебила я. — И меня он больше никогда не увидит. Прощайте, — я отправила тааки с места вскачь, более не желая тратить время на бессмысленный разговор. Да, я понимала, что целительнице было интересно знать, откуда в их гостье такие силы, что такой незамысловатый, но энергоемкий ритуал не оставил на мне ни малейшего следа. А может, знает про ИТУ, и ищет собственной выгоды. В целом, это мне сейчас не важно. Надо просто уйти.

Девушка остановила тааки у одной из башен стены, огораживающей сад за корпусами школы. Где-то здесь был спрятан тайный ход. Здесь территория была огорожена лишь каменной и магической стенами. Странно, подумала я, что маги начали свой прорыв не здесь, а с центрального входа вблизи от основных сил Школы. Хотя, может они сначала пытались договориться, и, получив отказ, начали немедленное наступление прямо там, где находились. Видимо, они совсем одержимы жаждой заполучить ИТУ, раз решились на такое.

Башня, против обещаний ректора, была обитаема. На всякий случай я решила проверить свою догадку. Воспользовавшись еще одним заклинанием собственного изобретения, при помощи которого было удобно лазать на самый верх книжных полок, не бегая каждый раз за лестницей, я мухой вскарабкалась вверх по стене и заглянула в окно. В большой комнате на вершине башни сидело несколько солдат в знакомой мне синей с серым форме и играли в карты. Время от времени один из них подходил к окну, выходящему на школьный сад, и всматривался сквозь деревья.

Все-таки, они не так глупы. Видимо, они ждали моего, хранительницы ИТУ, бегства, и расположились в захваченных башнях. Что ж, тогда придется расстаться с припасами и тааки и дальше идти самой, чтобы не привлекать ненужного внимания. Я спустилась вниз, чтобы вытащить из седельных сумок карту и снедь, какую смогу унести. Тааки останется здесь, в Школе. А мне предстоит как можно скорее покинуть ее пределы. Я отошла от башни. Не сильно далеко, опасаясь наткнуться на еще какую-нибудь засаду. Забралась на дерево и, дождавшись, когда один из солдат вновь подойдет и отойдет от окна, распахнула черные кожистые крылья, про которые так и не забыла после бегства от оборотней. Они послушно раскрылись, не причиняя боли. И совсем неплохо быть маленьким божеством! Перемахнула через стену на дерево уже на той стороне. Лететь дальше не решилась. Было важно, чтоб мое бегство не заметили. И я была не уверенна, что управится со своими крыльями. Потом спустилась и со всех ног бросилась бежать через лес прочь от Школы.

Все-таки меня заметили. «Синие» воины, уже знакомые мне по битве големов, или другие охотники за устройством, что подобно шакалам ходили вокруг разгорающейся схватки в ожидании случайного лакомого кусочка. Мне было не важно. Я вновь бежала, заставляя уставшее тело двигаться уже при помощи магии. И считая каждое примененное мною удавшееся заклятие или использование чистой силы, чтобы знать, когда наступит тот момент, когда ИТУ потребует назад свою мощь и тело откажется повиноваться. Они появлялись с разных сторон, мне оставалось зайцем скакать из стороны в сторону, чтобы избежать столкновения с тем или иным отрядом противника. Да, здесь была не одна армия. Желающие получить мощь устройства, словно стервятники слетелись на аромат такой желанной добычи, и отступать друг перед другом не собирались.

Я была на пределе. По моим подсчетам я давно должна была свалиться без сил. А после той точки, когда я уже посчитала себя во власти отката устройства, было произнесено еще два заклинания, не считая поддерживающего силы. Но я продолжала бежать.

Наконец, отряды перестали возникать из ниоткуда, хотя за спиной еще слышался лязг оружия и голоса погони. Но теперь я бежала по прямой, ускоряя себя, вкладывая силу магии лишь в ноги, которых от усталости уже не чувствовала. Шум в ушах и собственное хриплое дыхание заглушили все прочие звуки. Вскоре и откат набросил на шею свою удавку. Я переходила на шаг, неведомо, какими силами держась на ногах, и даже вновь пыталась бежать. Бежать дальше было бесполезно, но мне казалось, если я сделаю еще хоть несколько шагов, то меня уже точно никто не догонит.

Белесую пелену перед глазами внезапно рассекла острая сталь. Я резко остановилась, угадывая в замершем перед моим носом острие наконечника стрелы. С трудом сфокусировав взгляд, я увидела за стрелой лошадиное тело. Губы расплылись в безумной улыбке. На Тэоле же нет лошадей — где я? Взгляд поднялся выше, вылавливая из пелены растущий из увиденного звериного тела мужской торс. Я тряхнула головой, хотя на деле получилось медленно провести взглядом из стороны в сторону, чтобы увидеть еще несколько нацеленных в меня стрел. И тут я окончательно потеряла контроль над телом, и рухнула в пустоту.

Сознание возвращалось медленно. Хотя в этот раз я чётко осознавала себя. Я помнила, что надо вырваться из окутавшего меня беспамятства, чтобы встать и пойти дальше, где бы я ни оказалась. Если среди друзей, то мне надо скорее покинуть их, чтобы не навлечь беду. Если же среди врагов, то бежать, пока они не поняли, что устройство давно не среди моих вещей и не принялись за поиск его на моём теле.

И самое отвратительное было то, что теперь, чтобы вернуться в жизнь, я могла полагаться лишь на усилия собственной воли, которая была практически бессильна перед немощью тела. Любое использование магии грозило погрузить меня в сон ещё глубже, если вдруг ИТУ решит забрать свою жертву именно сейчас. А в том, что конец уже близок, я не сомневалась. Какой из таких «снов» заберет мою жизнь — я не знала. Может мне повезет, и я смогу пережить еще десяток таких провалов, а может быть следующий окажется последним. А следовательно, пользоваться мощью устройства следовало теперь крайне осторожно, и по возможности не использовать вообще. Что могло быть крайне сложно, потому что тот единственный ручеёк собственной силы оказался перекрыт. То ли его высосал до дна последний побег, то ли устройство, наконец, обнаружило лазейку, через которую утекала эта сила, и закрыла её.