— Череп… Его нашли в Сэйш Мэле? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Да, — сказал Тилар.

— Тогда, наверное, стоит поговорить с Брантом. Он родом оттуда.

Тилар, не зная, кто такой Брант, взглянул на Катрин.

— Это мальчик, который помог ей сбежать, — объяснила та. — Длань из Ольденбрука.

— Он родился в Сэйш Мэле? — с подозрением спросил Роггер. — И давно он покинул это царство?

Дарт пожала плечами.

— В Конклав Чризмферри он приехал около четырех лет назад, — ответила Лаурелла.

Дарт бросила на подругу удивленный взгляд.

Катрин, однако, ее осведомленность была понятна. В школе Лаурелла верховодила — благодаря своей красоте и знатности семьи. Мало что могло ускользнуть от ее внимания. Конечно, она заметила мальчика, который явно отличался от остальных. Сейчас, правда, девочка выглядела смущенной.

— Как раз в то время, когда в Сейш Мэле начались нелады, — сказал Тилару Роггер, подняв бровь.

Тот кивнул и обратился к Лаурелле:

— А ты не знаешь, почему он оказался так далеко от дома?

Лаурелла в замешательстве посмотрела на Дарт, переступила с ноги на ногу.

— Только по слухам. Знаете, как в школах любят сплетничать…

— Расскажи.

Она снова покосилась на Дарт.

— Его привезли в оковах. Изгнали, как я слышала. Отправили в школу, чтобы от него избавиться.

— Кто изгнал? Кто хотел избавиться?

— Говорили, что сама богиня этого царства. — Лаурелла потупилась. — Изгнала и запретила возвращаться.

— Нечего им тут делать, — заявила Лианнора. — Стен, подтвердите.

Брант сидел за обеденным столом напротив нее. Куда охотнее он преломил бы хлеб с великанами у себя в покоях, но капитан стражи настоял, чтобы на ужин собрались все Длани — во имя безопасности. Ибо разнеслась весть о демонах, появившихся в подземельях Ташижана.

О том, что едва не столкнулся с ними сам, Брант помалкивал. И дивился, глядя на своих сотрапезников: казалось, их не слишком встревожили ураган, демоны и суета на нижних этажах крепости. Здесь, наверху, царил обычный порядок. Лианноре и ее комнатным собачкам — госпоже Риндии и мастеру Кхару — происходящее виделось увлекательным приключением, ради которого можно претерпеть и столь суровое испытание, как ужин, поданный лишь в последний колокол.

Зато какой ужин!.. На столе было столько еды, что хватило бы на втрое большее число людей. Посередине красовались жареные куропатки, фаршированные орехами, вокруг дымился свежевыпеченный овсяный хлеб, благоухали сыры, твердые и мягкие, блистали цветами Ольденбрука — синим и серебряным — вареные яйца. Двое поварят накладывали на тарелки тушенное с кабачками мясо из огромного котла, который можно было поднять лишь с помощью продетого сквозь рукоятки багра.

Размякший от сытости капитан даже поделился несколькими блюдами со своими подчиненными. Те ели стоя, поскольку несли стражу у дверей. А сам он, сидя с Дланями за столом, потягивал из высокого хрустального кубка подогретое сладкое вино.

Брант подозревал, что великолепное угощение — такая же часть стратегических замыслов старосты, как и костры на нижних этажах. Объевшиеся гости не станут подымать переполох и путаться под ногами, мешая обороне.

Но об этом он помалкивал тоже.

Лианноре, однако, угощения было мало. Хотелось развлечений.

— Дикие волчата на нашем этаже… фу! — Она вновь обратилась к Стену: — Не покусают, так напачкают всюду.

— Они не выйдут из моей комнаты, — сказал Брант.

— Вы в этом уверены? А если великаны ваши не уследят и звереныши сбегут?

Стул Бранта стоял перед самым очагом, где вовсю полыхал огонь. Мальчик вспотел, чувствовал, что вот-вот поджарится, и сил плясать перед Лианнорой у него не было.

— Они останутся здесь, — произнес он.

— Не вам решать, — ответила Лианнора. Она, разумеется, помнила пережитое у дверей смотрительницы унижение и жаждала отомстить. — Во всем, что касается нашей безопасности и благополучия, последнее слово — за Стеном.

Риндия и Кхар дружно закивали, поднесли к губам кубки с вином.

Брант уперся тяжелым взглядом в капитана стражи.

Тот слегка смешался.

— Госпожа… возможно, пока не уладится там, внизу…

Лианнора коснулась его руки, и он умолк.

— Да, времена трудные. И все мы должны помогать Ташижану чем можем. Держать в этих прекрасных покоях волчат означает злоупотреблять гостеприимством хозяев. Если из-за них мы все заболеем…

Риндия тут же поднесла к носу платочек.

— Я прошла мимо комнат мастера Бранта и чуть в обморок не упала — так оттуда воняет.

Кхар снова закивал.

— А в моей спальне слышно, как они воют. Боюсь, не дадут выспаться ночью. И это непременно скажется на моем здоровье.

Брант хмуро поглядел на обоих. Риндия была крепка как лошадь. Кхар славился способностью спать днями напролет.

— Что ж, — сказал Стен, стараясь не смотреть на Бранта, — коли так, придется их отсюда убрать. Думаю, мои стражники найдут спокойное местечко, где поставить клетку.

Брант встал, отодвинув стул чуть ли не в самый очаг.

— Никто их не тронет. — Он сверлил глазами Длань слез. — Я не играю в ваши игры, Лианнора. Если не нравлюсь вам, скажите прямо. Ни к чему эти тычки исподтишка.

Она широко распахнула невинные глаза.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я всего лишь стараюсь, чтобы всем было хорошо.

Стен расправил плечи.

— Мастер Брант, при всем уважении к вам я вынужден заявить, что не позволю разговаривать с госпожой оскорбительно. Она желает только добра.

Брант стиснул зубы.

— Попытайтесь забрать волчат, и я встречу — любого из вас — кинжалом, — сказал он негромко, но твердо.

Лианнора всплеснула руками.

— Ну, что я говорила? Он такой же дикий, как его волчата. С ним не столкуешься. Стен, вы свидетель — он мне угрожал. Лорд Джессап непременно узнает об этом, когда вернемся. А пока прошу поставить стражника у моей двери — чтобы на меня не напали среди ночи.

Капитан вскочил на ноги.

— Вы не оставили мне выбора, мастер Брант. Идите, пожалуйста, к себе. Возможно, к утру здравый смысл возобладает и вы извинитесь за оскорбление.

Повинуясь незаметному знаку, к Бранту подошли два стражника.

Только теперь он понял, как искусно с ним управились. Разговор о волчатах был всего лишь обманкой, отвлек внимание от главного удара. И он шагнул в ловушку не глядя.

Подтверждая догадку, Лианнора сказала:

— И оставьте ему волчат… на одну ночь. Думаю, мы какнибудь потерпим их присутствие — ради мира и покоя.

— Весьма великодушно, — закивала Риндия.

— Больше, чем он заслуживает, — подхватил Кхар.

Стен повернулся к Бранту с тяжелым вздохом, сказал:

— Следуйте за мной. — И направился к двери.

Брант повиновался молча. И так уже вырыл себе достаточно глубокую могилу.

Лианнора, однако, все же метнула напоследок кинжал:

— Вопрос с волчатами решим утром.

Он не ответил и на этот вызов, придержал язык. И покинул обеденный зал чуть ли не с радостью. Дверь за ним закрылась, но Брант успел услышать, как захихикала сдавленно Риндия, а Длань слез тихо сказала:

— О, это не все…

Шагая по коридору в сопровождении стражников, Брант только и мечтал поскорее оказаться у себя в покоях. Они прошли мимо площадки главной лестницы, где стоял одинокий рыцарь с факелом — напоминание о настоящей опасности, нависшей над Ташижаном, — и Стен остановился у двери Бранта.

Мальчик взялся за ручку.

— Эй! — крикнули с лестницы.

В коридор, минуя одинокого стража, ворвались несколько человек в плащах. Шедший впереди откинул капюшон, и Брант, встревожившись, отступил от двери. Перед ним был Тилар сир Нох.

Что еще случилось? Новая беда с Дарт?

Регент внимательно посмотрел на мальчика, потом повернулся к Стену, изучая скрещенные вороньи перья на его воротнике — знак капитанского отличия.