Внезапно хлопнул полог шатра, и внутрь влетел еще один теневой вихрь.

И обернулся рыцарем.

Креван с ходу ринулся в атаку. Но Перрил и тут не оплошал. Он развернулся на каблуках с быстротою тени, отклонившись в сторону, и в следующее мгновение целил уже в шею Кревану.

Тот закрылся, но недостаточно быстро.

Меч Перрила полоснул по запястью, разрубив его до кости.

В иное время пират не дрогнул бы. Но эту рану ему нанес не обычный клинок. Креван с воплем отшатнулся, тени, словно вода, стекли с его плаща. Кровь брызнула из раны, но вымыть отраву не смогла. От запястья вверх по руке поползла порча, на глазах обращая плоть в гниль.

Тилар вспомнил брата-близнеца Малфумалбайна, страшную гибель великана от этого же яда.

Креван взмахнул мечом, заставив Перрила отступить.

Тилар тоже атаковал. Он выхватил второй клинок искалеченной рукой, мгновенно отозвавшейся болью, и ударил. Но не Перрила, а Кревана.

По раненой руке. И отсек ее до плеча, куда еще не добралась отрава. Затем толкнул пирата к выходу и выпихнул его наружу.

Тяжелый кожаный полог упал на место, Тилар отмахнулся Ривенскриром от Перрила, который тут же бросился на него. «Не горячись, мальчик…» — с этой мыслью он швырнул на пол рыцарский меч и высоко занес оружие, некогда расколовшее мир.

Меч богов, единственную надежду.

Весь мокрый от пота, изнемогая от боли в руках и ногах, Тилар двинулся навстречу предводителю демонов. Пусть обреченный, он знал, что должен сделать.

«Закончим этот танец».

— Ниже, — сказал Роггер, дернув Бранта за рукав.

Все пригнулись к земле вокруг костра, спиной к огню. Брант опустился на одно колено. Вор скрючился рядом, за ним чуть ли не на животе лежал Малфумалбайн. Калла по другую сторону костра вглядывалась во тьму, в которой исчез Креван.

Дарт сидела, закрыв лицо руками. Лорр погиб, но на том смертоубийство не кончилось. Хаулы уничтожали виров. Со всех сторон неслись крики.

Мгновение назад мимо пробежала, завывая, женщина с огромными руками и ногами. Брант попытался зазвать ее к костру, но разум виры был под стать ее низкому лбу, да и страх погасил последнюю искру понимания.

Миг — и тени с одной стороны от нее расступились, оттуда вылетел клинок, рубанул по шее. Тело сделало еще несколько шагов, рухнуло наземь. Голова покатилась дальше, словно надеясь еще найти спасение в бегстве.

Подобие безопасного убежища отыскали только странные женщины-близнецы под предводительством Мейлан. Они забрались на вершину утеса, где тоже горел костер. И время от времени скатывали оттуда по склонам горящие головни, отпугивая хаулов.

Они поняли, в чем таилась истинная опасность.

Хаулы кружили у костров, выискивая возможность прорваться за границу светового круга.

Как они могли проскользнуть, объяснил Бранту Роггер, заставив мальчика пригнуться ниже:

— Если твоя тень дотянется до предела, за которым становится темно, по ней-то они к тебе и проберутся.

Брант сел на пятки.

— А что будет, когда дрова кончатся? — спросил Малфумалбайн, старательно распластываясь по земле.

Роггер покачал головой.

— Ручищи у тебя длинные… подпрыгнешь да оторвешь пару веток.

Великан, словно всерьез задумавшись над предложением, уставился на древесную крону над головой.

Дарт вдруг тихо сказала:

— Брант… твой камень…

Роггер услышал.

— Вряд ли он нам поможет, малышка. — Вор подумал, видимо, что она цепляется за ложную надежду, как великан, не сводивший теперь взгляда с ветвей. — Этими тварями правит не песня-манок. И…

Брант жестом попросил его замолчать. Он и забыл о камне, который до сих пор сжимал в кулаке.

Дарт придвинулась, уже с кинжалом наготове.

Она поняла…

Брант чуть откинулся назад, раскрыл ладонь с камнем.

— Эй, что это вы затеяли? — спросил Роггер, тоже придвигаясь.

Брант не ответил. Сейчас… если получится, и так станет ясно.

Дарт заглянула ему в глаза, испуганно и все же решительно. Он опустил другую руку ей на колено. И не стал убирать.

Кончиком кинжала она уколола себе палец. Выступила капля крови, огненно-красная в отблесках костра. Скатилась и упала на тусклый черный камушек.

И в ладони Бранта вдруг вспыхнуло пламя. Но не настоящее.

Мальчик, забыв обо всем, загляделся… камень, смоченный кровью Дарт, засиял. Открылась его истинная суть, и отблески костра заиграли в нем, переливаясь.

Это был великолепный черный алмаз.

Вновь вспомнились слова Дарт. «Какой красивый… ловит свет каждой гранью».

Роггер и тут не изменил своему шутовству. Сказал:

— А Кеорн-то, не будь дураком, скрыл его истинный вид.

И хлопнул Бранта по плечу.

— Хорошо сделано!

Он тоже понял. Сам ведь и упомянул о том, что пробудило у Бранта подозрения. О первом рыцарском мече, который выковал Чризм, — с черным бриллиантом в рукояти.

Вор склонился над камнем.

— Чризм пытался, видимо, создать подобие Ривенскрира. Каким его помнил, во всяком случае.

— Но почему же алмаз тут? — спросила Дарт. — Когда должен быть в рукояти?

— Его вынул Кеорн, — ответил Роггер. — Заменил какойто подделкой, похожим камушком, чтобы одурачить отца. Вот он — изъян меча… Подделка, видимо, пропала во время Размежевания, но настоящий алмаз, равно как и клинок, оказался в Мириллии. Меч — у Чризма, а сердце его — у Кеорна. Обе части целого.

— Алмаз нужно передать Тилару, — сказала Дарт.

— Как? — Роггер посмотрел по сторонам, покачал головой.

Брант тоже поднял взгляд.

Сияние алмаза, казалось, привлекло к ним всех хаулов. Тьма, окружавшая освещенное пространство, кишела ими, как мотыльками, слетевшимися на огонь, шевелилась и шуршала.

— Нам не выйти отсюда, — сказал Роггер. — И напасть им не дает только пламя.

Словно бы в ответ на эти слова, небеса разверзлись.

Сперва упали редкие крупные капли, но дождь быстро перешел в ливень. Костер зашипел, угасая.

Круг света начал сжиматься.

— Какого черта воет эта псина? — раздраженно буркнул Аргент.

Катрин промолчала. Досада старосты была понятна — собачий вой звучал как похоронный плач по всему Ташижану. Ее саму это тревожило не на шутку, и в глубине души Катрин боролась с отчаянием.

Геррод слегка придвинулся к ней. Лицо его скрывала, как всегда, бронзовая маска, но Катрин знала, что его мучают те же дурные предчувствия.

Скорбным воем заходилась буль-гончая Лорра.

Что могло означать лишь одно.

Геррод легонько сжал ее руку. Бронзовые пальцы были холодны, но прикосновение их все равно ее согрело.

— Не тревожься, — тихо сказал он. — Собака может выть по разным причинам.

Она кивнула.

Аргент дернул за рукав Хешарина.

— Так… покажите, где мы разместим алхимию, когда двинется лед.

— Я… я не совсем… — прохрипел толстяк мастер, бледный как мертвец.

Вместо него ответил Геррод, ткнув в два места на карте:

— Здесь и здесь.

— Благодарю, мастер Роткильд, — сказал Аргент, с усталым видом отвернувшись от Хешарина. — Сколько ее понадобится?

— Трудно сказать, — ответил Геррод. — Мы истратили уже так много желчи…

— Ты! — взвизгнул вдруг Хешарин. — Ты ее истратил, помогая сбежать регенту! И теперь мы все умрем!

— Хватит! — рявкнул на него Аргент. — Или дело говорите, или заткнитесь!

Хешарин попятился — на цыпочках, что для такого грузного человека казалось невозможным. Он прижался к стене, где все так же, с прямой спиной, пряча руки в муфте, стояла Лианнора. Единственным признаком смятения ее чувств был выбившийся из прически серебристый локон. Впрочем, время от времени она пыталась убрать его на место.

— Когда же Ульф атакует? — спросил Аргент. — Ночь наступила, а мы еще держимся.

— Еще рано, видимо, — сказал Геррод. — Самая холодная часть ночи — перед рассветом. Хотя напасть он может в любое время.