Рецензия эта начинается цитированием известного литератора С. Залыгина, редактора журнала «Новый мир», который, представляя документальную повесть Г. Медведева «Чернобыльская тетрадь»[1294]', в 1989 г. писал: «Нельзя устранить катастрофы, не зная их причин и всех причинных обстоятельств». Затем он предостерегает против успокоительных настроений, ибо это, по его мнению, грозит в будущем «ничем иным как повторением катастрофы».

В конце концов С. Залыгин приходит к примечательному выводу: «Путь здесь один: самое тщательное исследование всех деталей и подробностей чернобыльской катастрофы, так как отнюдь не исключено, что любая из упущенных сегодня деталей её когда-нибудь станет главной причиной следующего и следующего бедствия» — яснее тут не скажешь!

«Всё это говорилось двадцать лет назад, но можем ли мы утверждать, что к настоящему времени уже известны “все детали и подробности чернобыльской катастрофы”, а тем более — все причины её? Несмотря на то, что за время, прошедшее с 26 апреля 1986 г., были проведены тысячи исследований её, притом разного рода — и экспериментальных, и теоретических, написаны горы отчётов и многие тысячи статей и книг!

К тому же стоит напомнить, что к решению указанной проблемы были подключены сотни научных институтов и организаций из всего Советского Союза, возглавляемые, как правило, академиками. И, казалось бы, ситуация должна была уже проясниться если не полностью, то в достаточной мере — для того, чтобы можно было с уверенностью определить основные причины катастрофы. Однако следует честно сказать, что после известного отчёта для МАГАТЭ, опубликованного в 1986 г.[1295] (который трудно признать удовлетворительным), попыток всеобъемлющего анализа произошедшего тогда так больше и не появилось.

А вот что появлялось: приведём версию, содержащуюся в официально изданной книжке А. Коваленко и А. Карасика «Чернобыль сегодня и завтра» (изд. «Знание», 1988 г.). И там о причинах (два года спустя после аварии!) говорится так: «Непрерывное повышение радиоактивности вследствие парообразования привело к мгновенному критическому скачку мощности» (с. 5). Прочитав это, задумайтесь — что можно понять из этого набора слов? Но наши авторы бодро продолжают: «По расчётам советских экспертов, первый пик друг мощности достиг 100-кратного превышения номинальной мощности в течение 4 секунд. Разрушение 4-го блока вызвали два последовавших за другом взрыва. Первый произошёл после взаимодействия топлива и теплоносителя (?), второй — после взрыва оболочки реактора и соединения воздуха со смесью горячего водорода и окиси углерода (?!)». Далее же утверждается: «По своей природе взрывы не были ядерными. Они произошли в результате контакта раскалённого топлива с водой и могут быть квалифицированы как паровые взрывы, включающие топливные материалы»(?!).

«Затем выделение энергии (?!) сдвинуло и опрокинуло 1000-тонную защитную крышку реактора, разрушило все трубы высокого давления, выбросило некоторые элементы конструкции активной зоны и часть здания (?!)» (там же), и т. д. и т. п…. Так можно ли было воспринимать всё это как объяснение, да и понимали ли сами авторы, что они пишут? Весьма сомнительно — а ведь это уже 1988-й год!

И далее практически все «юбилейные» (к 10-летию, 20-летию аварии) сборники материалов по Чернобылю касались описания героических действий персонала ЧАЭС, пожарных и остальных ликвидаторов аварии, но вовсе не выяснения причин её! Потому становится понятным, почему вместо всего этого появилось множество (больше сотни) других, неофициальных версий, обычно делающих ударение на одной группе обстоятельств, но противоречащих остальным таковым. И чем дальше в лес, тем больше дров, так что появились фантастические версии — от якобы космических воздействий на реактор до влияния совсем уж «паранормальных» феноменов. Понятно, что и такие версии вряд ли приемлемы для серьёзных людей.

В настоящей работе автор пошёл иным — прямым — путём, поставив с самого начала во главу угла задачу: объяснить все наблюдаемые во время аварии явления и показания очевидцев, как и экспериментально установленные последствия её, причём ранее неоднократно описываемые в литературе! Более того, при сём он сумел чётко определить роль разных (разумных) версий событий в собственном целостном анализе развития аварии, придав основным из них своё место в нём. Нам представляется очень важным и то, что автором дано естественное объяснение тому известному обстоятельству, что после аварии с 4-м блоком больше ничего катастрофического не случилось, хотя это предсказывали очень многие — ибо уже не могло произойти, согласно проведённому им анализу.

Затем рецензенты приводят ещё один отзыв — уже от ветерана ядерных испытаний, д-ра воен. наук С.И. Недоурова: «Для научного обоснования причин аварии на ЧАЭС требуется и подлинно научный метод исследования, основанный на оценке особенностей физики ядерных процессов. Такой вариант анализа впервые предложил Николай Кравчук… К сожалению, его версия аварии на ЧАЭС не нашла должного развития ни в 2006, ни в 2007–2008 годах, заинтересованного обсуждения её на страницах СМИ не получилось… До сознания большинства читателей приведённые автором аргументы до сих пор не дошли».

Отметим, что вышеприведенная рецензия давалась на рукопись книги в 2009 г. А вот в 2013 г. появился материал — отзыв на книгу, свидетельствующий, что всё ж аргументы автора «дошли до сознания читателей». По крайней мере, некоторых, но зато столь серьёзных, как профессор, доктор технических наук М.К. Родионов, народный депутат Верховной Рады Украины 3-го созыва, статья которого была опубликована 26 апреля 2013 г. (в украинской газете «Коммунист»; приведена ниже полностью) под заглавием:

Чернобыль: Невыученные уроки?

Как известно, ровно через год после объявления М. Горбачёвым «перестройки» в СССР (и «нового мышления для всего мира»?!), в Чернобыле случилась «крупнейшая техногенная авария XX века» ядерного характера, которая и перевела «перестройку» на рельсы «катастройки». И очень скоро — спустя всего лишь пять лет — произошла и «крупнейшая геополитическая катастрофа», как точно выразился Президент РФ В.В. Путин о развале Советского Союза. Впрочем, ныне уже многие осознали, что именно Чернобыль послужил одним из детонаторов процесса развала, причём в результате его мы получили и психологический, и социальный «Чернобыль» на всей территории СССР (а не только Украины)!

Ну, что социальный — понятно, это каждый видит своими глазами, а вот почему психологический? По-моему, начиная с Чернобыля-86, все мы получили глубокий психологический шок (а потом и надлом), во многом исказивший сознание ещё советских людей — ведь именно оттуда пошло то всеобщее недоверие к власти, к её действиям, и к способности её говорить правду… Стоит спросить «пересiчного» украинца о Чернобыле, и подавляющее большинство скажет, что большая брехня началась именно тогда; впрочем, продолжается она и по сегодня. Потому в нашем обществе и укоренилось стойкое недоверие ко всем и всяческим версиям о причинах аварии на ЧАЭС, которые насчитывают уже сотнями, не позволяя составить объективное представление о ней.

Правда, о причинах-то стали говорить всё меньше — достаточно посмотреть «юбилейные» сборники, чтобы убедиться — уже с середины 1990-х годов в них всё реже появляются аналитические материалы. А всё больше пишут о героизме пожарников да ликвидаторов, с одной стороны, да о заражённых территориях — с другой. Но если вспомнить не столь давнее изречение, что героизм в мирное время появляется, как правило, вследствие преступной небрежности или халатности, то этим и можно объяснить упомянутое смещение акцентов!