— Что ты делаешь!? — прохрипела я.

— Я люблю тебя, — и эльф потянулся к моим губам.

Его глаза оказались прямо напротив моих и я разглядела неестественно сузившиеся зрачки.

— Стой, — как ни странно эльф действительно остановился. — Ясин, а кто я?

Простой вопрос заставил солдата надолго задуматься, все так же не выпуская меня из объятий. Парень наморщил лоб, внимательно меня рассматривая. Я уже начала надеяться на просветление в его затуманенном мозгу, но он качнул головой, словно отгонял комара, снова заулыбался и пьяно погрозил мне пальцем.

— Ты моя любимая.

Похоже, заело. Положение, в котором я оказалась, встало передо мной в ярком свете прожекторов. Несомненно, не пройдет и нескольких минут, как сюда нагрянет куча эльфов, во главе с Даэлином. Интересно, меня сразу в капусту порубят или дадут хоть слово сказать? Эльф, воспользовавшись моим молчанием, все таки добрался до губ и начал жадно целовать. Скорее от безнадежности, чем на что-то рассчитывая, я замычала.

— Что? — с непосредственным, прямо таки, детским любопытством, поинтересовался мой «любовничек», оторвавшись от поцелуя.

— Ясин, послушай меня, — голос внезапно пришел в норму и я подвигала пальцами руки — похоже тело постепенно начинает мне подчиняться. — Я не твоя любимая. Я Ира, помнишь? Ну, вспомни, пожалуйста. Я была здесь служанкой. Ты меня никогда не любил и я тебя тоже. Ты сейчас плохо себя чувствуешь. Давай ты отведешь меня в мою комнату, а сам пойдешь к себе.

Я старалась подбирать слова попроще, чтобы он понял. Парень грустно вздохнул, вытащил из охапки соломинку и задумчиво ее пожевал. С огромным трудом, словно катила бочку в гору я начала подвигать руку к карману с артефактом портала. Эльф видимо пришел к какому-то решению, потому-что заявил:

— Я на тебе женюсь.

— Я уже замужем.

Его реакция оказалась непредсказуемой, как и все предыдущее. Судорожно вздохнув, он зло посмотрел на меня и прошипел:

— Кто?

— Ясин, — начала я вновь, делая паузы между словами и пристально глядя ему в глаза. — Ты меня не любишь. Тебя чем-то опоили, и ты не понимаешь, что делаешь. Прошу тебя — отпусти меня.

На улице послышались приближающиеся, негромкие шаги множества людей, обутых в мягкие сапоги. Эльфы. Солдат этого совершенно не слышал и потянулся к шнуровке на корсаже. Я сделала отчаянную попытку засунуть руку в карман, понимая, что все равно не успею. Двери распахнулись от сильного толчка, и в амбар ворвалось эльфов двадцать. Как я и предполагала во главе с князем.

Ясин поднял голову и недоуменно осмотрел их. Они же в свою очередь разглядывали представшую перед ними картину, кто с возмущением, кто с презрением. Даэлин, словно не веря, переводил взгляд с меня на Ясина и, наконец, остановился на мне. Растерянность в его глазах сменилась такой горькой обидой, что я не выдержала и опустила взгляд.

— Отойди от моей жены, — глухо приказал Даэлин.

— Ты! — Ясин вскочил на ноги и, выхватив нож, бросился на него.

Ему не дали сделать даже пяти шагов. На четвертом он упал с коротким всхлипом. Я, непонятно каким образом сумела приподняться на локте, и смотрела на солдата, лежащего раскинув руки с ножом в горле. Мне было его невыносимо жалко, хотя отстраненный голос в голове пояснил — теперь моя очередь.

— Что вы решите, высокий князь? — нарушил молчание один из богато одетых эльфов, поправляя ножны.

— Свое решение я озвучу позже.

Даэлин подошел и рывком поднял меня. Пустая затея. Я тут же опустилась на солому, хорошо, хоть села — не легла, пришлось ухватиться за него и получилось, что я обнимаю его сапоги. Он раздраженно глянул, снова поднял и, подхватив за талию, потащил как тряпичную куклу в крепость. Учитывая, что ноги меня по прежнему не слушались, да и руки не совсем, выглядело это ужасно. Следом увязались несколько эльфов.

Защита комнаты завопила, словно буншу резали живьем, когда Даэлин пинком распахнул двери и втащил меня.

— Проходи Даэлин.

Заклинание угомонилось. Даэлин сгрузил меня в кресло и пошел закрывать двери. На пороге возник Лис и попытался выяснить — что происходит?

— Дайте нам поговорить без посторонних, — рявкнул князь и захлопнул дверь перед самым носом учителя.

Когда мы остались одни, Даэлин сел в кресло напротив меня и начал разглядывать с тоской и разочарованием. Первой не выдержала я.

— Я не виновата.

— Как ты могла? — устало поинтересовался князь.

— Это подстроено.

— Молчи. Как ты могла целовать меня, если любила другого? И почему сразу не сказала — я был уверен, что не безразличен тебе. Я же почувствовал это тогда, под лестницей.

— А что мне оставалось делать? — тихо ответила я, мне все еще было страшно. — Ты вытребовал этот поцелуй шантажом.

— Видимо Рэниэль прав, — после недолгого молчания заключил эльф. — Люди и эльфы слишком разные.

— Возможно, но на подлость способны и те и другие, как я убедилась.

Даэлин грустно вздохнул и заговорил глядя не на меня, а в окно.

— Брат советовал мне просить у тебя прощения, за обряд с лошадью. Он как всегда оказался прав — я поторопился. На мне какое-то проклятье. Сначала Тэлинэ, теперь ты. Риен, Ясин, завтра Таниэль.

— Что Таниэль? — забеспокоилась я.

— Ты забыла? Он поклялся перед Советом, своей жизнью, что женитьба на тебе не нанесет позора Дому. Клятва нарушена.

Даэлин встал и уже у двери добавил:

— Я виноват во всем сам, ты всего-лишь женщина. На суде я постараюсь тебя защитить, можешь не беспокоится. Конечно, мы разведемся — твое желание исполнится.

Не беспокоиться — хорошо сказано. А если не сможет защитить? Или передумает? Я нащупала листочек в кармане. Нужно прослушать — что он запомнил. Только бы я не перепутала слова.

— Ира, — я вздрогнула и повернулась к учителю. — Что произошло? Князь не стал со мной разговаривать — посоветовал узнать у тебя.

— Учитель, — начала я, но продолжить не смогла.

Жалость к себе, за то, что так глупо попалась, смерть Ясина, которому еще жить бы и жить, наконец прорвали плотину тупого бесчувствия владевшего мною. Я разрыдалась в голос. Лис подскочил, схватил меня в охапку и обнял, быстро приговаривая:

— Тихо, тихо, деточка, все будет хорошо, я обещаю.

— Ничего хорошо не будет, — провыла я и, сбиваясь, путаясь и плача начала рассказывать все, что произошло, начиная с визита эльфиек. Умолчала только про письмо и Альрика. Из-за этого рассказ и так несвязный вышел совсем бредовым.

Маг, гладил меня по спине и горестно вздыхал. А я выговорилась и теперь только всхлипывала иногда, положив голову ему на грудь.

— Что же теперь будет?

— Справимся как-нибудь, — ответил Лис. — Не бойся. Не последний я человек в государстве, и друзья у меня имеются. Ну, сошлют нас на острова, не беда. Люди живут коротко — маги долго. Лет через сто все забудется, и глядишь, еще в столицу вернемся.

Он улыбнулся, в уголках глаз собрались морщинки, а мне, совершенно не к месту, вспомнилось, что я никогда не видела своего деда. Через сто лет. Через сто лет ему будет уже восемьсот — предел для мага. Из-за меня остаток своей жизни он проведет в изгнании. И не только он, еще что-то грозит Таниэлю. Что там говорил Даэлин — поклялся жизнью?

— Это моя вина, — пробормотала я тихо.

— Это наша вина. И моя в большей мере. Ах, поганки, ну надо-же такое удумать. Мне эта молодуха сразу не понравилась, уж больно вид скромный, чересчур. Только не одна она все это провернула, ой не одна. Но обвинить их мы не можем — доказательств никаких.

— Есть доказательства, — я вытащила листочек и протянула учителю.

Он внимательно всмотрелся и расплылся в довольной, понимающей улыбке.

— Знакомый почерк. Ты его активировала?

— Да. Только проверить надо.

— Давай проверять.

Я произнесла считалочку, и мы с магом уставились на листочек, словно он еще и показать все произошедшее мог. Сначала была тишина, скрип двери, тихие шаги. Вскрик, это наверное меня схватили. Тишина. Никаких шагов, а ведь похититель еще и меня тащил. Голос. Не мой.