Помимо позволения сто лет разрабатывать месторождение железной руды где-то «в районе Синего лога», королевство получало право не платить с этого налоги и пошлину. Взамен, сроком на эти сто лет королевство предоставляло Дому двух магов, не считая меня. Разрешало приглашать своих мастеровых и инженеров, неважно какого рода деятельности и столько, сколько Дому потребуется. Разрешало поступать в свои университеты двадцати эльфам в год, на тех же условиях, что и подданным короля. Разрешало приглашать к себе «мужей наукам обученным». Обязывалось обучить меня всему, что должен знать маг. Наконец, разрешало покупать огнестрельное оружие, сколько понадобится.

На фоне всего этого последний пункт о надлежащем сопровождении девицы именуемой Ирой Крамин смотрелся как то несерьезно. Непонятно, зачем Лису понадобилось его включать — неужели действительно так за меня переживает, что расставаться не хочет? Даже напомнил советнику о погибшем брате, чтобы фактически обвинить его в предвзятости и своего добиться. Кстати, если я все правильно поняла, у советника есть веские причины ненавидеть учителя, а значит и меня заодно. И Ясина убил он.

Я взглянула на эльфа. По его лицу ничего нельзя было угадать — абсолютное спокойствие и гармония. А ведь Тэлинэ арестована и сейчас наверняка ее допрашивают. Нет, если бы он был в чем-то замешан, то вряд ли оставался спокоен. Или он великолепный актер.

Договора, записанные на богато изукрашенной бумаге с гербами Дома Бабочки и Рондана наконец подписали. Все отправились в обеденный зал, где уже был накрыт стол. Там в присутствии чуть ли не всей крепости было объявлено о «скором союзе». Звучало как-то двусмысленно. Особенно после того как все прокричали «благослови Мать Природа» Дому, королевству, Даэлину и мне. Формулировка для нас с женихом была настолько витиеватой, что становилось непонятно при чем тут цветы, бабочки и «не менее четырех яблок на ветви». Солнце за окном уже перевалило далеко за полдень, день близился к вечеру.

Начался пир, на сей раз он проходил с большим размахом. Взять хотя бы то, что перед каждым стояла серебряная тарелка, ложка и кубок. Я знаю точно — в крепости их раньше не было, получается, специально привезли. А вот нож каждый достал свой, даже матушка коменданта, опять сидевшая рядом со мной, слева, выудила из-за пояса короткий, узенький клинок с изящной золотой рукояткой. Справа место занял Даэлин, который и одолжил мне один из своих ножей. Нож был с широким клинком и оплетенной кожаными ремешками рукояткой — явно не для стола. Невольно подумалось, не использовался ли он по своему прямому назначению. И помыли ли его после этого.

В этот раз столы были поставлены другим способом — по периметру зала, вдоль трех стен, так, что середина оставалась свободной, и пирующие сидели лицом к ней. Несмотря на большое количество народа особого шума не было. Гости негромко переговаривались между собой. Затем в зал вошли музыканты, их наверное тоже привезли в честь праздника. Зазвучала медленная мелодия, со странным неровным ритмом, тем не менее очень красивая, если вслушаться.

— Княгиня, — прошептала, наклонившись в мою сторону эльфийка. — Я не успела сделать это раньше, и потому сейчас прошу у вас прощения. Я невольно оказалась замешанной в клевете на вас. Надеюсь, вы простите? Поверьте, меня удручает мой промах.

Она грустно вздохнула, а я невольно дернулась, но все же удержалась от злого взгляда. Ни на секунду не поверив подколодной змее, мне все же удалось ничем не выдать свой гнев. Увы, но в ближайшие три года придется забыть о явном проявлении чувств, если хочу выжить. В любом случае, доказательств ее участия в этом деле у меня нет. Пусть думает, что я поверила.

— Госпожа Иннэ, я не сержусь на вас. Считайте эту страницу нашей истории перевернутой.

— Я так рада, княгиня. Ах, я и помыслить не могла о том, что задумала Тэлинэ! Страшный позор! Не удивительно, что она покончила с собой.

— Она себя убила?!

— Я не знаю всех деталей, вы же понимаете, женщине этого не расскажут. Но краем уха слышала. Бедный советник Оли. Сейчас он с ней. Такая трагедия — единственный, поздний ребенок!

Мне стало не по себе. Честно говоря, мне была безразлична судьба эльфийки, но осознание того, что прямо сейчас где-то в крепости сидит убитый горем отец, а остальные пируют, разом отбило желание радоваться. Я задумалась, мрачно рассматривая кусок оленины в тарелке, красиво обложенный зеленью и красными ягодами. Помимо всего прочего смерть Тэлинэ ставит жирный крест на возможности найти ее подельника. Или подельников.

А музыка тем временем смолкла и один из гостей объявил:

— Турнир!

В моем представлении турниром называли битву в латах и на лошадях. Вряд ли такое можно устроить здесь. Оказалось — народ решил развлечься поединками на саблях. Музыканты пересели к выходу и заиграли вновь, а на середину зала стали выходить эльфы и сражаться деревянными саблями. Очень разумно, иначе пару, тройку трупов сегодня отсюда вынесли бы. Дрались они с энтузиазмом, упоенно я бы сказала. Интересно, это их так радостное событие заводит или вино? Зрители тоже не отставали, выкрикивали ободряющие пожелания, стучали кулаками по столу. Музыканты сменили репертуар и заиграли что-то бодренькое. Я почувствовала, что устаю и обернулась к жениху.

— Даэлин, я бы хотела уйти к себе.

— Хорошо, я тебя провожу.

Князь сделал знак и к нам подошли двое эльфов. Я попрощалась с кронпринцем и канцлером и мы, наконец, покинули гостей. В коридоре было немного потише, но и до сюда долетали азартные выкрики, музыка и смех. И тем более неподходящим, словно из другой реальности показалось появление похоронной процессии. Двое эльфов несли носилки с кем-то покрытым синим шелком. За ними, опустив голову, шагал пожилой эльф. Увидев нас, он остановился.

— Я везу Тэлинэ в родовой замок. Князь, княгиня, прошу вас простить меня.

Даэлин грустно посмотрел на него и склонил голову. А мне стало ясно, что советник действительно считает себя виноватым. Это было как-то неправильно, несправедливо по отношению к нему и помимо воли у меня вырвалось:

— Советник Оли, мне искренне жаль, что все получилось так… плохо.

Он поклонился и отправился дальше.

Прежде чем мы вошли в мою спальню в ней все осмотрели солдаты, заглянув во все углы. Только после этого мы с князем остались одни в комнате.

— Ира, — после небольшой заминки сказал Даэлин. — Ты не будешь против, если я останусь с тобой сегодня?

Это в мои планы не входило. И дело не в том, будто я опасалась, что он начнет приставать. Такая мысль промелькнула и испарилась — не станет он нарушать свое обещание, слишком недвусмысленным оно было, не сыграешь на неточности формулировок. Просто хотелось остаться одной.

— Даэлин, все слышали твою клятву вчера. Если мы проведем сегодняшнюю ночь отдельно друг от друга, ни у кого вопросов не возникнет.

— Дело не в этом. Мне не хочется оставлять тебя одну сегодня.

— Почему?

— Ты же видела — Тэлинэ убили. И убийцу пока не нашли.

— Как убили? — эта новость ударила под коленки, и я опустилась на край кровати. — Риана сказала, что она сама себя убила?

— Ну, если она была в состоянии ударить себя ножом в спину, да так что он вошел по рукоятку, тогда — да. Она сама себя убила.

— Но разве ее не сторожили?

— Сторожили. Солдат лежит в лазарете с проломленной головой. Правда, говорят, жить будет.

Мамочки! Значит тот, кто поймал меня вчера так и ходит на свободе? Чем Таниэль занят, позвольте спросить?! Я же уснуть теперь не смогу, буду от каждого шороха вздрагивать.

Подумав пару минут, решила что, ответ здесь очевиден:

— Хорошо, оставайся.

Несмотря на все волнения выспаться мне удалось. Возможно благодаря Даэлину, всю ночь просидевшему в кресле, хотя я не была уверена, что только в кресле. Как бы то ни было, спать мне никто не мешал, и проснулась я поздно.