Мне сложно представить себя богиней, совершенным существом, так же как представить своего мужа богом.

– Тебе больше нравится верить в злобного дядьку, который спрятался там за облаками? – она показывает пальцем на окно, за ним висит облачное небо. – Если ты считаешь своего избранника божественным, он стремится оправдать этот статус – людям свойственно быть теми, кем их воспринимают, это пока понятно?

Я киваю.

– А если ты при всем этом считаешь себя богиней, значит вы на равных, вы боги, у вас есть одинаковая сила, одинаковые возможности и одинаковое безграничное количество любви, которым вы можете делиться.

– В теории все выглядит очень красиво, но как это применяется на практике? Как испытать сердцем то, что понимаешь мозгом?

– Для этого и существуют парные техники Тантры, по учению любовное соединение богов Шивы и Шакти – это соединение материального с идеальным, телесного с духовным, мужского с женским. Это сопряжение – как взаимопереплетение нитей, основы и утка, в производстве ткани. На выходе из станка получается единая и прочная ткань. Тантра с санскрита означает ткацкий станок – нужный, для того, чтобы растворилось эгоистичное «я» и получилось любовное «мы». Нитки имеют одну ценность, готовая ткань – сама понимаешь другую. Сила и могущество заключаются в гармонии. Мужчина и женщина партнеры, союзники, свободные боги. Их союз – это ткань, гармония. Так для того, чтобы быть богиней, не нужно это понимать, нужно это знать, чувствовать!

– Через тантрическое соитие?

– Нет, через обмен энергией. Через открытие своей женской сути, через духовность и чувственность.

Разрешение воспользоваться мобильным телефоном после трехдневной практики Тантры привело к тому, что я сейчас завожу Катькин Rang Rover, нацеливаясь в Москву. Витек прорвался ко мне с двумя предложениями, от которых не может отказаться любой здравомыслящий человек, а тем более богиня.

«Эй, гумозница, я подмутил такой замут, если вовремя почешешься, будешь монополисткой!» Так мой дорогой друг воодушевлял меня на покупку еще одной сети салонов красоты, охватившей даже регионы.

«Там две кастрюльки не поделили бабос и, чтобы не мочкануть друг друга с пылу с жару, сбагрили бизнес одному хмырьку...»

К этому «хмырьку» я как раз и собираюсь ехать.

Сижу в машине, смотрю на себя в зеркало. Лезу в бардачок, там у Катьки лежат сигареты. Тьфу, автоматизмы. Захлопываю бардачок. Ну уж нет, я не променяю свое теперешнее шикарное состояние на наркоманскую зависимость. Мне очень нравится наслаждаться вкусом еды, бодрым самочувствием и ароматом духов без примеси вонючки-табака.

Я никак не могу тронуться с места. Почему?

Мне кажется, я только что родилась, только что увидела этот мир, только что узнала, что такое машина, и в первый раз увидела себя в зеркале. Мне нравится, мне очень нравится смотреть на себя. Смотреть, как длинные ухоженные пальцы подносят к пухлым, чувственным губам потрясающего цвета помаду, как глаза наблюдают за этим, хлопая длинными ресницами. Мне нравится... Да это же нарциссизм! Резко выжимаю газ, врубаю музыку и тут же с середины куплета начинаю подпевать.

Я подпеваю всем песням подряд, свежий ветер рвется в открытое окно, растрепывает волосы. Я радуюсь ему, улыбаюсь и пою, пою, пою. Я жму на газ сильней, а встречные машины мигают мне, предупреждая что где-то за кустом спрятались продавцы полосатых палочек. Я кричу заботливым автолюбителем «спасибо!», и эта радостная, искренняя благодарность возвращается ветром ко мне. До города остается совсем немного. Вдруг машина дергается, фырчит и останавливается, музыка замолкает на полуслове. Я поворачиваю ключ, пытаюсь завести ее. Бесполезно. Как настоящая жещина-водитель из анекдота, решаю, что «проблема вовне», и вываливаюсь наружу.

Ц-з-з-з-з-з-з, раздается скрип тормозов. От испуга я даже отпрыгиваю в сторону. Откуда он появился, этот джип? BMW подлетает ко мне практически вплотную, я зажата между двумя автомобилями.

Из открытой дверцы показывается красный кед, затем второй, затем рваные джинсы и наконец во весь рост появляется статная стройная фигура.

– Главное – оказаться в нужном месте в нужное время! – бодро приветствует незнакомец.

Лицо его расплывается в улыбке с рекламы Оrbit. Он небрежно поправляет прядь блестящих густых русых волос, падающую на лоб, и шагает ко мне.

Он слишком красивый, пластмассовый, ненатуральный. Натуральный человек не может быть таким идеально красивым, таким вкусно пахнущим, таким лощеным. Такого мужчину нужно держать под стеклом и любоваться им, как бесценным произведением искусства. Главное – это искусство не трогать руками, вдруг причинишь ущерб его красоте.

– Маленькая женщина на большой машине! Этот так трогательно!.. – его лицо сияет. – Не думайте ничего плохого – это комплимент!

– Большая машина не моя, может поэтому приревновала к хозяйке и заводиться не хочет! – я говорю и сама удивляюсь своей общительности и игривости.

– Для того-то и нужны мужчины, чтобы решать женские проблемы! Сейчас мы посмотрим!

Он по-хозяйски залезает в Катькину машину, находит ручку капота, дергает... И это произведение искусства собирается чинить автомобиль. Парадокс.

Я подхожу к открытому капоту и со знанием дела нагибаюсь, типа посмотреть, что же там не в порядке. Я ловлю себя на том, что свободно и весьма нагло флиртую с незнакомцем, игриво поправляю волосы, маняще строю глазки.

– Не женское это дело, стоять посреди дороги и пялиться в капот! – он поворачивается и смотрит в упор на меня. Серые блестящие глаза сталкиваются с моими. – Идите в машину.

«Цель тантрических упражнений – обуздать чрезмерную сексуальность, которую многие путают с влюбленностью, и научиться чувствовать душу партнера».

Я сажусь в машину. Наблюдаю за ним. Когда в последний раз со мной знакомились на улице? А когда в последний раз со мной вообще знакомились? Я не могу вспомнить этого.

Он закрывает капот.

– Масло закончилось! Умная машинка бережет двигатель и поэтому ехать отказывается.

– А-а-а! – киваю головой я.

– Водитель зальет масло, а мы можем пока прогуляться. Давно просто так не гулял по лесу.

– У меня совсем нет времени, я опаздываю на важную встречу и плюс ко всему...

Левая нога, обутая в шпильку в двенадцать сантиметров, уже стоит на земле.

Он, ни слова не говоря, спокойно берет меня на руки. Я теряюсь, не понимая, что надо говорить и делать в таких случаях.

– А так лучше!

Я смеюсь. Улыбка воспринята как зеленый свет. Он несет меня в сторону леса.

– Залей масло! – кричит он, оборачиваясь.

Я молчу, получаю удовольствие от того, что незнакомый мужчина заботится о моей машине, несет меня на руках.

– В двенадцать лет, когда я был в пионерском лагере, я влюбился в девочку. И хотел устроить ей сюрприз. Как-то стемнело, все уснули, я пошел на луг, нарвал колокольчиков. Вернулся в лагерь, прокрался в комнату девочек, там стоял такой храп! Я чуть не рассмеялся, зажал рот руками. Нашел ее кровать, стоял и смотрел, как она спит. Такая миленькая, такая хорошенькая. Я положил ей колокольчики на подушку и продолжал смотреть. Но она так и не проснулась. Я ушел. И вот прошло восемнадцать лет, а она так и не знает, кто подарил ей эти цветы.

Он поставил меня на пенек, я теперь одного роста с ним. Я смотрю в его серые, искрящиеся глаза и мне кажется, что они страшно фальшивы. Эти его речи – новомодный прием клеить девиц.

– А зачем вы все это рассказываете мне, незнакомому человеку?

Глаза улыбнулись. Такая красота не может быть пластмассовой. Или мне просто очень хочется, чтобы это была правда? Чтобы я на самом деле была богиней, чувствовала себя богиней и ко мне относились, как к богине.