– Ай-яй-яй. Так о чем я? А, да. Из всего перечисленного знаете, чего я боюсь больше всего?

– Понятия не имею, сэр.

– Я вам скажу. Ничего. Единственное, чего я боюсь, так это заседаний по поводу регионального бюджета. Вы понимаете, что это значит, Нонетот?

– Нет, сэр.

– Это значит, что каждый раз, как кто-то из вас подает заявление на сверхурочное время или специальный запрос, я превышаю бюджет и тогда у меня начинает болеть голова, вот здесь, – он показал на левый висок. – А мне это не нравится. Вы понимаете?

– Да, сэр.

Он снова придвинул папку с личным делом и постучал по ней.

– Я слышал, у вас, в большом городе, очень беспокойно. Оперативников убивают. У нас совсем другое дело. Мы зарабатываем на жизнь, раскапывая информацию. Если вы хотите кого-то арестовать, обязательно оденьтесь по форме. Никакой беготни и стрельбы по плохим парням, никакой сверхурочной работы и уж точно никакого круглосуточного наблюдения. Понятно?

– Да, сэр.

– Теперь касательно Аида.

У меня сердце оборвалось. Я была уверена, что уж эту информацию точно вычеркнули из моего личного дела до последней буквы.

– Насколько я понимаю, вы считаете, что он еще жив?

Я немного подумала. Скосила глаза на папку, которую держал Пшикс. Он угадал мои мысли.

– Нет, этого здесь нет, моя дорогая. Может, я и провинциальный замдиректора, и живу в захолустье, но у меня есть свои источники. Вы полагаете, что он еще жив?

Я знала, что Виктору и Безотказэну я могу довериться, но насчет Пшикса у меня возникли сомнения. Я решила не рисковать.

– Это проявление стресса, сэр. Аид мертв.

Он швырнул мое дело в корзинку для исходящих, откинулся на спинку кресла и подергал себя за ус, явно чем-то довольный.

– Значит, вы здесь не для того, чтобы попытаться его разыскать?

– А с чего Аид, будь он жив, оказался бы в Суиндоне, сэр?

Брэкстон на мгновение растерялся.

– Успокойтесь, моя дорогая.

Он улыбнулся и встал, показывая, что аудиенция окончена.

– Прекрасно, э-э, идите работать. Один совет на прощание: научитесь играть в гольф, очень приятная и расслабляющая игра. Вот вам бюджет департамента, а вот бюллетень ставок на местные игры. Гольф. Удачи.

Я вышла и закрыла за собой дверь. Клерк поднял взгляд:

– Он говорил про бюджет?

– Только о нем и говорил. У вас есть пустое мусорное ведро?

Клерк улыбнулся и пододвинул его ногой. Я бесцеремонно затолкала туда оба увесистых документа.

– Браво! – воскликнул он.

Я подошла к дверям, собираясь уйти, и тут, не глядя по сторонам, в приемную вломился приземистый мужчина в синем костюме. Он не отрываясь читал факс, а потому налетел на меня, но, даже не повернув головы, пронесся дальше, прямо в кабинет Брэкстона. Клерк наблюдал за моей реакцией.

– Ну-ну, – пробормотала я. – Джек Дэррмо.

– Вы его знаете?

– Очень издалека.

– Привлекателен, как вскрытая могила, – сказал клерк, явно проникшийся ко мне симпатией после того, как я сунула бюджет в мусорное ведро. – Держитесь от него подальше, он из «Голиафа», знаете ли.

Я посмотрела на закрытую дверь кабинета Брэкстона.

– Что ему здесь надо?

Секретарь пожал плечами, заговорщически подмигнул мне и подчеркнуто медленно произнес:

– Я принесу кофе, как вы просили, и две сигары, все правильно?

– Нет, спасибо, мне не надо.

– Нет-нет, – ответил он. – Две сигары. ДВЕ сигары.

Он показал глазами на селекторный пульт на столе.

– Боже всевышний! – воскликнул он. – Неужели все нужно говорить по буквам?

До меня дошло. Клерк бледно улыбнулся и выскочил за дверь. Я быстро села, нажала на рычажок с номером «два» и пригнулась поближе.

– Мне не нравится, когда вы заходите без стука, мистер Дэррмо.

– Мне не до церемоний, Брэкстон. Она знает что-нибудь про Аида?

– Говорит, что нет.

– Врет. Она здесь не просто так. Если я найду Аида первым, мы сможем от нее избавиться.

– Полегче с этим «мы», Джек, – пробрюзжал Брэкстон. – Прошу не забывать, что я согласился на полное сотрудничество с «Голиафом», но вы работаете под моей юрисдикцией и имеете только те права, что делегирую вам я. Мы проводим операции так, как требую я, или не проводим вообще. Вам все ясно?

Дэррмо даже не почесался. Он снисходительно ответил:

– Конечно, Брэкстон, все так и будет – до тех пор, пока вы помните, что если наше минное поле случайно рванет, то корпорация «Голиаф» сочтет ответственным за это персонально вас.

Я снова сидела за пустым столом. Судя по всему, в офисе было полно работы, но только не для меня. Когда Безотказэн положил мне руку на плечо, я аж подпрыгнула.

– Извините, не хотел вас пугать. Вы уже выслушали панегирик бюджету?

– Даже больше. Потом в кабинет явился Джек Дэррмо, причем с таким видом, словно это он здесь хозяин.

– Поскольку он из «Голиафа», то все может быть, – пожал плечами Безотказэн, взял пиджак со спинки стула и аккуратно повесил себе на руку.

– Куда идем? – спросила я.

– На ланч. Затем займемся похищенным «Чезлвитом». Все объясню по дороге. Машина у вас есть?

Увидев мой разноцветный «порше», Безотказэн просто оцепенел.

– Вряд ли мы сможем передвигаться на этом, не привлекая к себе излишнего внимания.

– Напротив, – возразила я. – Кому придет в голову, что литтектив гоняет на такой машине? Кроме того, я обязательно должна водить именно ее.

Он сел рядом с креслом водителя и пренебрежительно окинул взглядом спартанский интерьер.

– Что с вами, мисс Нонетот? Вы так смотрите…

Теперь, когда Безотказэн сидел в кресле пассажира, я внезапно осознала, где я видела его прежде. Это он махал мне из этой машины, когда она появилась передо мной в госпитале. Все начало складываться.

Безотказэн отвез меня в придорожное кафе на старой Оксфорд-роуд. Мне эта забегаловка показалась мало подходящей для ланча: кресла из твердого оранжевого пластика, пожелтевшие кривые столешницы с покрытием из меламина и стекла, мутные от грязи. Занавески из нейлонового тюля тяжело обвисли от наросшей на них жирной грязи. С потолка свисали липучки для мух. Они давно уже отработали свое, и погибшие на них мухи начали рассыпаться в пыль. Правда, кто-то попытался немного оживить интерьер, приклеив по стенам картинки, вырезанные из старых календарей. Над заложенным кирпичом камином, украшенным вазой с искусственными цветами, висело фото футбольной сборной Англии 1977 года с автографами.

– Вы уверены? – спросила я, с опаской садясь за столик у окна.

– Кормят тут хорошо, – ответил Безотказэн, словно все остальное не имело значения.

Официантка, не переставая жевать жвачку, разложила перед нами гнутые столовые приборы. Ей было около пятидесяти, и она носила форму, которая, похоже, досталась ей в наследство от матери.

– Привет, мистер Прост, – по-свойски поздоровалась она с легким оттенком интереса. – Все путем?

– Отлично, спасибо, Лотти. Познакомься с моим новым напарником – Четверг Нонетот.

Лотти посмотрела на меня странно:

– А капитан Нонетот с вами никак не связан?

– Он был моим братом, – громко произнесла я: пусть Лотти раз и навсегда уразумеет, что я не стыжусь этого. – И он не делал того, что про него наговорили.

Официантка несколько мгновений таращила глаза, словно ей очень хотелось что-то сказать, просто духу не хватало.

– Что будете заказывать? – спросила она наконец нарочито любезным тоном.