– Все это слишком фантастично и нереально, – усмехнулся Диллон. – Но хочу заметить, что и Эллен Эйдер могла убить ее с таким же успехом при этих обстоятельствах. Как раз в тот момент, когда первые порывы ветра подняли занавески, и через полчаса после того, как Агнес Берлингтон отужинала.

– Версия защиты заинтересовала меня, – сказал судья Элвелл. – Когда мы сталкиваемся со случаем, где полиция не в состоянии найти роковую пулю, естественно, надо исследовать все варианты, даже самые невероятные… Лейтенант Трэгг, прошу вас, отдерните занавески и поднимите оконную раму.

Тот повиновался.

Элвелл нагнулся, чтобы осмотреть нижнюю часть рамы.

– Что это, лейтенант? – вскоре спросил он.

Трэгг внимательно осмотрел нижнюю часть оконной рамы, где была видна маленькая дырочка.

– Здесь, кажется, имеется маленькое отверстие. Происхождение не ясно.

– Оно могло быть проделано пулей? – спросил судья Элвелл.

Лейтенант Трэгг нерешительно пожал плечами.

– Оно могло было быть проделано каким-нибудь хитрецом, который хочет запутать дело! – взорвался Диллон.

Судья Элвелл задумчиво посмотрел на него.

– А вам не приходило в голову, – спросил он лейтенанта Трэгга, – поднять раму и осмотреть ее снизу?

– Конечно, нет! Труп Агнес Берлингтон найден в комнате, где все окна были закрыты и задернуты занавесками.

– В связи с тем что пуля прошла сквозь тело убитой под углом, – заметил судья Элвелл, – можно предположить, что выстрел последовал в тот момент, когда убитая нагнулась, чтобы закрыть окно. Я считаю, что полиция должна взять дело на доследование. Если версия адвоката Мейсона окажется правильной, то Агнес Берлингтон была убита, когда держала револьвер в руке и в то же время пыталась закрыть окно. Убийца – кто бы ни был, он или она, – воспользовался этой возможностью, выхватил револьвер и выстрелил.

По всей вероятности, Агнес Берлингтон не подозревала, что человек, которого она держала под прицелом, тоже вооружен.

А когда мисс Берлингтон упала, сраженная пулей, убийца перешагнул через труп и закрыл окно до конца, чего не успела сделать убитая.

– Нет никаких причин полагать, что это отверстие было оставлено пулей! – вновь запротестовал Диллон.

– В таком случае чем же оно оставлено? – спросил судья Элвелл.

– Это можно объяснить разными причинами. И проделать дырку можно разными инструментами.

– Возможно, – согласился судья Элвелл. – Но если смотреть в лицо фактам, то нужно признать, что полиция, несмотря на тщательность обследования места происшествия, кое-что проглядела. И я даю возможность полиции провести доследование и назначаю продолжение слушания в зале суда на завтра, на десять часов утра. Хочу добавить, что если все-таки эта пуля будет найдена, она может оказаться решающей уликой в процессе. Если она была выпущена из револьвера, который найден в машине Эллен Эйдер, это будет прямой уликой против нее. С другой стороны, если окажется, что пуля выпущена не из этого оружия, суду придется дать делу другое направление. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Полиция должна тщательно проверить каждый дюйм земли под окном комнаты, где произошло убийство. Это – единственное место, которое еще не было обследовано и где еще можно найти эту улику.

Итак, повторяю, судебное заседание переносится на завтра, на десять часов утра.

Когда все вышли из дома Агнес Берлингтон, Мейсон подошел к лейтенанту Трэггу.

– Хотите выслушать меня? – спросил он.

– Я весь внимание.

– Почему бы нам в таком случае не поехать ко мне в контору?

– Что ж, не возражаю, – ответил Трэгг.

– И я надеюсь, вы ничего не скажете об этом Диллону?

– Мне самому неприятно встречаться с ним сегодня. Откровенно говоря, Мейсон, я весь сгораю от стыда – проглядел улику. Но мы исходили из того, что убийство было совершено в комнате, – значит, и улики надо было искать только в комнате. Тем более что окна были закрыты.

Небольшая группа юристов, полицейских и все те, кто присутствовал на доследовании, сели в машину, которая должна была развезти их по домам. Лейтенант Трэгг простился с Мейсоном и тоже сел в эту машину, но спустя некоторое время появился в конторе адвоката.

– Ну, Мейсон, – начал он, – выкладывайте, что вы хотели мне сообщить.

– В дневнике Агнес Берлингтон имеются довольно явные намеки, что она шантажировала мою подзащитную, – произнес Мейсон.

– Продолжайте, – попросил Трэгг.

– Давайте посмотрим на это дело с другой стороны, – предложил Мейсон. – С точки зрения моей подзащитной.

– И что это нам даст?

– Предположим, что вы шантажист и шантажируете женщину, угрожая ей разоблачением. А именно тем, что у нее есть незаконный ребенок. И получаете мзду за это. А потом вдруг выясняется, что ваши показания будут решающими на суде в деле о двухмиллионном наследстве. Как вы поступите в этом случае? Неужели будете бездействовать?

Трэгг задумчиво посмотрел на Мейсона, потом внезапно сказал:

– Нет, черт возьми! Если бы я был шантажистом, я бы попытался заполучить денежки!

– Вот именно! – поддакнул Мейсон. – Агнес Берлингтон была шантажисткой, и она попыталась получить денежки… А теперь давайте предположим, что она имела какие-то уличающие документы, которые держала на крайний случай. И давайте предположим, что она стала действовать не в одиночку, а с кем-то еще, кто был много решительнее и жестче, чем она. Они встретились. Цена, которую Агнес хотела получить за свои бумаги, оказалась выше, чем этот неизвестный был согласен заплатить. Кроме того, мы оба знаем, что опытный вор-взломщик всегда пытается сделать свое дело, когда жертва моется в ванной или хотя бы находится в ванной комнате, собираясь мыться. Здесь ему помогает шум воды, всплески, указывающие на то, что хозяйка дома сейчас не опасна. В крупных отелях взломщик часто заходит в номера, и если случается, что обстановка неподходящая, он просто извиняется и говорит, что ошибся номером. Хозяин номера немного раздражается. Заснуть он уже не может. Он поднимается с постели и идет в ванную. Вор, находясь за дверью, прислушивается к шуму воды и в подходящий момент опять входит в номер, чтобы сделать свое дело, пока хозяин номера наслаждается душем. В больших отелях с этим всегда много хлопот. Нечто подобное, видимо, имело место и в данном случае. Агнес уже собиралась принять ванну. Она открыла кран, а некто, кто намеревался выкрасть у нее документы, поскольку в цене они не сошлись, поджидал за дверью черного хода, уже открыв ее отмычкой. Видимо, Агнес услышала шум в комнате, распахнула дверь из ванной комнаты и застала неизвестного на месте преступления. У нее был револьвер. Она, конечно, не собиралась воспользоваться им, но взяла его, чтобы припугнуть визитера и держать его на расстоянии. В это время началась гроза. Порывы ветра подняли занавески на окне, и полуодетую Агнес можно было увидеть с улицы. Инстинктивно повинуясь чувству женской стыдливости, она сделала несколько шагов к окну, чтобы закрыть его. Незнакомец воспользовался этим мгновением и, выхватив револьвер, нажал на спуск. А потом закрыл окно, захватил документы, которые сулили ему порядочную сумму, и скрылся.

– И у вас есть предположения насчет того, кто бы это мог сделать? – спросил Трэгг.

– В таких делах нужно рассуждать логично, – ответил Мейсон. – Во-первых, визитером был человек, у которого имелось оружие. Этот визитер отправляется на деловое свидание с Агнес Берлингтон, не собираясь пускать оружие в ход, не подозревая, что у нее есть револьвер 32-го калибра, и, видимо, не подозревая, что улики, которыми располагает Агнес Берлингтон, очень весомые, а следовательно, и дорогие. Иначе говоря, этот неизвестный визитер должен быть человеком, который постоянно носит оружие, который жизненно заинтересован в этом деле и который, видимо, работает на сводных братьев Хаслетта.

– Вы имеете в виду адвоката, представляющего их интересы? – с сомнением спросил Трэгг.