Мужчина, считающий себя джентльменом, удовлетворился бы этим, кивнул и поставил точку. Но Фрэнсис, по-видимому, не собирался проявлять благородство. По крайней мере, он задал еще один вопрос.

— Вы и сейчас встречаетесь?

Шеннон покачала головой.

— Нет. Уже несколько месяцев.

— Что случилось?

— Разве это имеет какое-то значение? Все кончено, можешь поверить мне на слово. Больше сказать нечего.

— Я верю тебе, — мягко сказал Фрэнсис, — но вот твой приятель, похоже, так не считает.

Она промолчала.

— Кто он? Чем занимается?

Шеннон вздохнула.

— Работает в фирме, поставляющей строительные материалы. Пару раз в месяц заходит к отцу.

— Это объясняет его сегодняшний визит. А что он делал в аэропорту?

— Мы встретились случайно. Ему приходится много разъезжать. Джейсон бывает и в Арканзасе, и в Нью-Мексико, и в Оклахоме.

— Понятно, вдалеке от дома чувствуешь себя одиноким.

Шеннон услышала иронию в его голосе, но предпочла не обращать внимания.

— Не очень-то это весело переезжать из отеля в отель.

— И он начал искать возможности развлечься.

— Мы встречались каждый раз, когда Джейсон приезжал в Хьюстон. Поначалу это даже нельзя было назвать свиданиями. Но потом…

— Потом ты влюбилась.

— Да. — Она призналась в этом легко, без тени смущения. Да и чего, собственно, стыдиться? — И, предупреждая твой вопрос, скажу, что он тоже влюбился.

— Понятно. Что ж, похоже, все необходимое для романтической истории налицо. Но почему ты вышла замуж за меня, а не за него? Нет, позволь мне угадать. Ага, вот. Патрик был против, потому что Крамер не вписывался в его планы. Тепло?

— Холодно. Отец не знал, что мы встречаемся.

Фрэнсис настолько убедительно выразил сомнение одним лишь движением бровей, что у Шеннон появилось желание схватить бритву и сбрить их.

— Если вы расстались не из-за Патрика, то что же тогда послужило причиной разрыва? Почему роман…

— Ни о каком романе не было и речи. Мы не строили никаких далеко идущих планов, — возразила Шеннон.

— Но чувства всегда берут верх над благоразумием, не так ли? Так уж устроен мир.

— Неужели? Я и не знала. Ты говоришь, как мудрец, проживший долгую жизнь и нашедший призвание в поучении всех тех, кому нет пятидесяти.

— Странно. Разве мама никогда не говорила тебе, что девушка не должна встречаться с мужчиной, который не готов на ней жениться? Правда, меня премудростям жизни учил отец, но в твоем случае…

Она покачала головой.

— Меня никто ничему не учил. Мама умерла при родах, и я всегда жила с папой.

— Прости, мне и в голову не приходило…

— Не будем об этом.

— Ладно. — Фрэнсис подошел к дивану и сел рядом с Шеннон. — Что ж, по крайней мере, теперь мне понятно, почему тебя не отпугнула даже мысль о браке по расчету.

— Любовь не самое важное, что есть на свете.

— И все-таки давай вернемся к нашей теме. Почему ты не вышла замуж за Джейсона?

Вот пристал, с досадой подумала она, хуже репейника.

— Потому что не могла.

— Хм, странно получается. Значит, ты хотела бы, но этому воспрепятствовали некие обстоятельства. — Фрэнсис закинул ногу на ногу. — Я знаю три причины, которые могут помешать браку. Первая: он из разряда вечных холостяков. Вторая: он гей. Третья: он уже женат. Готов поставить сто долларов на то, что у твоего приятеля обнаружилась вдруг женушка, о которой он раньше не упоминал.

— Джейсон ничего от меня не скрывал, как и я от него.

— Вот как? Так ты знала, что он женат? Милая, ты крутила роман с женатым парнем и рассчитывала на то, что он уйдет из семьи?

— Все было совсем не так!

— А как?

— Не знаю, но не так. Не так мерзко, не так грязно, не так банально! Послушать тебя, я просто дрянь, заманившая в постель мужчину, вознамерившаяся лишить детей отца и…

— Ага, у него еще и дети есть.

— Перестань! Я не могу тебя слушать!

— Не можешь слушать? Ладно, расскажи, как все было.

— Хорошо, я расскажу, и покончим с этим. — Шеннон перевела дыхание. — Да, я не знала, что Джейсон женат. Поначалу мы были просто друзьями, и он вовсе не был обязан передо мной отчитываться. Все равно они уже жили отдельно…

— Ну разумеется, — ехидно вставил Фрэнсис.

— Твоя ирония неуместна. Многие супруги живут раздельно.

— Пусть так. Мужчины часто снимают кольцо, выходя из дома, но всегда держат его под рукой. Почему же он не развелся с женой и не женился на тебе?

— Джейсон собирался это сделать, но я не позволила.

— Почему?

— Потому… — Шеннон закусила губу. Ей еще не приходилось делиться с кем-то своими чувствами. Отец понимал ее без слов, а близких подруг у нее не было. — Потому что у него родился сын. Ему сейчас годик.

Фрэнсис присвистнул.

— Ну и ну. Понятно. Ты не хотела, чтобы мальчик рос без отца.

Шеннон кивнула.

— Да. Я сказала Джейсону, что он должен вернуться к жене ради ребенка. Я сказала, что не хочу строить свое счастье на несчастье других.

— И он согласился с тобой?

— Нет. Джейсон не хотел терять меня, но…

— Конечно, к хорошему быстро привыкаешь.

Шеннон вспыхнула.

— Оставь эти гадкие намеки! Ты не знаешь Джейсона. Ты ничего не знаешь! Обстоятельства оказались сильнее нас. Все, хватит! Тема закрыта. Я не скажу больше ни слова, понятно? — Она вскочила и едва ли не бегом бросилась в свою спальню.

Как жить дальше? Где укрыться от иронии, непонимания и насмешек? Шеннон хотелось отгородиться от Фрэнсиса, забиться в угол, убежать на край света, чтобы выплакать свое горе и отчаяние, отлежаться и набраться сил для нового дня этой долгой, беспросветной жизни.

Новая жизнь начиналась не очень удачно.

Отведенная ему комната для гостей оказалась маленькой, и, хотя Шеннон попыталась создать в ней атмосферу уюта, Фрэнсис чувствовал себя так, словно задержался на ночь в кабинете. Письменный стол, отпечатки ножек которого сохранились на ковре посредине комнаты, был сдвинут к единственному окну, половину полок в платяном шкафу занимали стопки папок и книги, узкую деревянную кровать покрывала гора подушек, делавших ее похожей на диван, а на туалетном столике красовалась пишущая машинка.

Не требовалось быть Шерлоком Холмсом, чтобы сделать однозначный вывод: гости не баловали Шеннон своим вниманием. По крайней мере, на ночь здесь не оставались давно. А если кто-то и оставался, поправил себя Фрэнсис, то пользовался другой комнатой.

Интересно, как часто сюда заглядывал Джейсон Крамер?

Все, перестань, приказал себе Фрэнсис. Даже если он и бывал здесь, теперь это уже неважно. Шеннон сказала, что между ними все кончено.

И у Фрэнсиса не было оснований не верить ей. Ему вспомнилось ее безжизненное лицо, тихий, монотонный голос, грустные глаза. Решение расстаться с Крамером явно далось ей нелегко. Чем она себя убедила? Какие аргументы нашла, объясняя самой себе необходимость разрыва? Как перенесла боль разлуки, отказ от надежды? Любовь не самое важное, что есть на свете? Что же оказалось для нее важнее?

Что-то в этой истории не сходилось.

Фрэнсис сбросил половину подушек на пол, выключил свет и лег на кровать, положив руки под голову. Сон не шел, и он знал, что не уснет, пока не прокрутит в памяти весь их сегодняшний разговор.

Разумеется, сама история стара как мир. Женатый мужчина и молодая женщина, поверившая красивым словам и открывшая ему душу. Но Шеннон не пятнадцать лет и даже не восемнадцать, она достаточно умна и опытна, чтобы разглядеть фальшь.

Если же ее чувство было по-настоящему сильным, то почему она отказалась от борьбы? Из нежелания разбивать семью? Что ж, сильный довод. Но ребенок, которому нет еще и года, вряд ли способен оценить утрату отца, как ни цинично это звучит. Мужчина вполне может обеспечить бывшую жену и сына, не живя с ними.

И еще одно. Если Шеннон действительно считала, что любит этого Крамера, если свет на нем сошелся клином, почему она согласилась с предложением отца выйти замуж за того, кого он выберет? Почему не послала Патрика ко всем чертям?