Гарет был уверен, что час назад она приняла решение добровольно. А еще он знал, что не осганоаится ни перед чем, но заберет ее с собой. И черта с два он постесняется сию же минуту войти в дом и забрать ее оттуда!

С этими мыслями он подъехал вплотную к двери и еще раз внимательно осмотрелся. Никакая случайность не должна нарушить его планы.

Привязав обеих лошадей у крыльца, Гарет неслышно поднялся по ступеням. Дверь была открыта, но в тесной кухне оказалось пусто Он скользнул внутрь, не отрывая глаз от двери в одну из комнат – оттуда доносились приглушенные голоса. Все еще не решаясь дать знать о своем присутствии, техасец подобрался поближе и, услышав голос Анжелики, застыл.

– …пора идти, милый. Я больше не могу задерживаться, но обязательно вернусь к тебе, как обещала. Ты должен запомнить все, что я сказала, и продолжать хранить наши общие тайны. Мы разлучаемся ненадолго. А еще ты должен помнить… – Тут ее голос предательски охрип, и Анжелика не сразу сумела овладеть собой. – Я… я никогда не перестану любить тебя, мой хороший, и постоянно стану думать о тебе в разлуке.

В ее голосе звучала такая горячая любовь, что сердце Гарета чуть не лопнуло от ревности. Последовавшая за ее словами тишина подтолкнула его к действиям. Яростно сжав руки в кулаки, техасец пинком распахнул дверь… и застыл при виде представшей его глазам картины.

Анжелика сидела на краю узкой койки, крепко обнимая худенького мальчика. Малыш горько плакал, а Анжелика пыталась его утешить. Они даже не заметили, что в каморке появился кто-то посторонний, пока из темноты не прозвучал голос Маргариты Родриго:

– Анжелика, пришел сеньор Доусон. Она сердито вскинулась, но тонкие детские руки обвили ее шею, и взгляд ее снова потеплел.

– Карлос, мне пора. Видишь, уже пришел сеньор Доусон. Впереди большой путь, и я не могу больше задерживаться.

Повнимательнее присмотревшись к больному, Гарет остолбенел. Как давно он в последний раз видел мальчика? Два дня назад? Или три? Просто невероятно, как за такой короткий срок могли произойти столь ужасные перемены… Он снова глянул на Анжелику и сполна ощутил ее боль.

Но тут Карлос подал голос, и внимание Гарета приковали его совсем не детские глаза:

– Анжелика готова, сеньор Доусон. Она зашла ко мне, чтобы попрощаться – я не могу сам проводить ее до крыльца. потому что не совсем здоров. Но скоро я отправлюсь в столицу и вылечусь. И тогда Анжелика опять ко мне вернется. Она мне обещала. Анжелика всегда выполняет обещания. Она хорошая сестра.

Карлос неохотно разжал руки. У малыша вырвался невольный всхлип, но он тут же подавил его. Анжелика встала. Тогда Гарет шагнул вперед, наклонился и протянул руку. Скользнувшая к нему в ладонь детская пятерня была трогательно маленькой и хрупкой, и Гарет невольно улыбнулся тому, как Карлос изо всех сил старается покрепче ответить на его пожатие.

– До свидания, Карлос.

Пытливые глаза внимательно всмотрелись в его лицо, и малыш грустно улыбнулся:

– Я рад, что Анжелика поедет с вами, сеньор Доусон. Мне не по душе Эстебан Аррикальд. Он недобрый.

Гарет растерялся: он не знал, что сказать, но тут Анжелика наклонилась и поцеловала брата:

– До свидания, Карлос.

Затем она подошла к женщине, стоявшей в темном углу, и обняла ее:

– Ты побудешь с Карлосом, пока я уеду?

– Да.

Анжелика повернулась к двери, но уже на пороге застыла и оглянулась в нерешительности. Гарет подхватил ее и повлек вперед. На кухне он позволил ей задержаться ровно настолько, чтобы забрать дорожную накидку и узелок с вещами. Чувствуя, как ее сотрясает дрожь, Гарет вывел Анжелику во двор и усадил на лошадь. Молча забрал у нее из рук узел и приторочил к задней луке седла. Затем вскочил в седло сам и пришпорил коня, прислушиваясь к стуку копыт послушно следовавшей за его жеребцом гнедой кобылки.

Только добравшись до главной дороги, Доусон впервые оглянулся. Анжелика молча скользнула по нему невидящим взглядом. Она казалась холодной как статуя.

Примерно с час они ехали молча, и Гарет то и дело поглядывал на Анжелику. Но вот он свернул с дороги в ближайший просвет в живой изгороди. Оглянулся через плечо и убедился, что Анжелика следует за ним Возле укромной поляны на берегу ручья Доусон спешился и обернулся к Анжелике. Подхватил ее за талию, снял с седла и ласково привлек к себе. Напряженная, застывшая, она и не подумала ответить, и он легонько поцеловал ее в макушку. А потом осторожно приподнял бледное лицо и шепнул:

– Анжелика, милая, взгляни на меня!

Она молча подчинилась, и Гарета поразило отчаяние, застывшее в серебристых глазах. С трудом подбирая слова, он погладил ее по щеке и взмолился:

– Позволь мне утешить тебя хоть немного…

Не спуская глаз с безразличного лица, он нежно коснулся губами ее губ, ее трепетных век, ее внезапно повлажневших щек, стараясь вложить в поцелуи побольше тепла, поделиться с ней своей силой.

И вот уже по телу прокатилась знакомая волна желания, и Гарет невольно застонал. Нет, он вовсе не намеревался заходить так далеко. Он просто хотел обнять ее и постараться утешить, а может, даже и разбить лед отчуждения, разделивший их. Но все благие намерения пошли прахом. Нет, он не должен сейчас…

Едва различимый шорох за спиной скинул Гарета с небес на землю еще прежде, чем тишину на поляне нарушил знакомый голос:

– Полагаю, мне следует воздать должное твоей неуемной похоти, Гарет. Ибо она позволила догнать тебя. Признаюсь, я уж и не надеялся, что смогу сделать это до сумерек. Но ты ведь у нас мастер на неожиданные выходки, не так ли?

Резко развернувшись, Гарет еще крепче прижал к себе Анжелику. Затем Доусон отпустил ее, загородил ее собой, а сам встал лицом к Аррикальду. Эстебан говорил тихо и вкрадчиво, и лишь по багровому цвету лица можно было судить. насколько он взбешен.

– Надеюсь, тебе понравился этот прощальный поцелуй, Гарет. Ведь с воспоминаниями о нем тебе предстоит проделать весь путь до дома!

– Боюсь, ты ошибаешься, Эстебан. Понимаешь, Анжелика решила, что мое предложение выгоднее. Поэтому она вместе со мной поедет в Техас.

– Шлюха, а ну-ка скажи Гарету, что ошибается он, а не я! – На Анжелику обратился бешеный взор. – Ты ведь со мной, а не с ним заключила сделку! И отказ от нее может плохо для тебя закончиться. – Эстебан выдержал эффектную паузу. – Но я решил проявить снисходительность и простить тебя, если ты сама объяснишь Гарету, что раскаиваешься в невольной глупости. И сказать это нужно сейчас же… немедленно!

Анжелика еще больше побледнела, и Гарет поспешил заслонить ее собой.

– Полагаю, этого достаточно, Эстебан. Но я бы хотел сообщить тебе кое-что еще – прежде чем ты оставишь нас в покое. Сегодня перед отъездом я побеседовал с падре Мануэлем. Он знает о том, что произошло между мной и Анжеликой, о цели нашего путешествия и его длительности. Ему известно, где расположено мое ранчо… и каким образом можно с нами связаться. Он поставлен в известность также о твоем интересе к Анжелике. Он пообещал мне, что не спустит с тебя глаз и сумеет своевременно информировать дона Энри-ке, если возникнут новые проблемы… или на семью Анжелики свалятся неожиданные несчастья. – Помолчав, Гарет резко осведомился: – Почему бы тебе теперь не вернуться домой? Нам с Анжеликой предстоит немалый путь, и я…

– Оставь в покое мою шлюху, Гарет! – взревел Эстебан, потеряв последние остатки самообладания. – Оставь ее в покое! Я не уеду отсюда без нее!

– И очень жаль, Эстебан, потому что есть только один способ забрать отсюда Анжелику, и вряд ли он тебе понравится.

В ответ Эстебан промурлыкал:

– Ах, Гарет, ты опять меня недооцениваешь. Разве при достижении цели меня волнуют какие-то «способы»?

Он неожиданно наклонился, сунул руку за голенище, а затем ринулся вперед. Блеснула сталь кинжала. Гарет едва успел увернуться, и все же соперник умудрился зацепить ему бок. Доусон охнул и мгновенно выхватил из кобуры револьвер.

– Ни с места, черт бы тебя побрал!