Потом мы с Сэмом поменялись партнершами. Девки не возгудали – раз надо так надо. Тем более что им-то какая разница: на глазах у девок мы померились с Семеном родилками. В длину и ширину наши приборы были практически одинаковыми (плюс-минус полсантиметра). Их же дело было подставлять свои скважины и отверстия, расслабиться и постараться получить удовольствие. Все путем, девки, говорили мы, все идет как надо.

Я из тех, кто не любит брать взаймы. Я предпочитаю красть. Красть менее унизительно, чем брать в долг, и больше похоже на работу. А Семен из тех, кто позволяет другим беспрепятственно красть у себя деньги, вещи, идеи, мысли. «Никаких целей, никаких накоплений, никакой собственности – ничего, о чем можно было бы сказать: мое. Все, что есть, потратить в этой жизни. Здесь и сейчас».

Древние греки это четко просекали:

Вылетев с треском и скандалом из местного университета, я по протекции отца устроился работать репортером в ежедневную городскую газету, в отдел культуры. В обязанности нашего отдела главным образом входило давать советы обывателям, как им лучше провести досуг в вечернее время и выходные.

Короче, я со своим ироническим складом ума веселился как мог, отправляя наших жителей отдыхать куда подальше. Так, пересекаясь на фуршетах по поводу всевозможных презентаций, открытий выставок и юбилеев, произошло наше с Сэмом окончательное единение на почве общих увлечений: модерн в искусстве, хорошенькие юные студентки да доброе застолье с обильной выпивкой и закуской.

– Человек – это кем-то преждевременно подведенный итог Богу, – вещал Семен Батаев на своих выставках изящным студенточкам из художественных училищ. – Дьявол наделал в кабаке долгов, а когда пришло время платить по счету, заплатил Богу человеком. Монета сия, как и положено ей быть в данном контексте, оказалась фальшивой. С тех пор никто не ищет истину, все ищут доходное место.

Студенточки просили у него автограф, за которым приходили к нему на минуточку в мастерскую и оставались там до утра.

– Привет австралийцу!

Я оглянулся на голос. На остановке стоял незнакомый мне молодой человек лет двадцати пяти-тридцати. Подстрижен налысо, идиотская беззубая улыбка, косые, как у актера Савелия Крамарова, глаза.

Я подумал, что этот кретин просто обознался, и, отвернувшись, отошел в сторону. Скоро должен был подойти мой автобус – я ехал из университета домой.

– Привет, говорю, Глеб, ты не узнал, что ли?

– Нет.

– Мы же с тобой вместе в одной палате лежали. Я Леха Самовар, смотри!

Он как-то неестественно надулся, выпятил живот, уперся в бока руками и вправду стал похож на некий уродливый самовар.

– Раньше я еще свой краник доставал и кипятком писал, а теперь нет, – по-приятельски подмигнул он мне. – Разве что если очень просят… Девчонки, например, из моего двора… Ну, а ты-то как, избавился от глюков? – своими косыми глазами он пытался поймать мой взгляд.

Как раз подошел автобус.

(Далее – затемнение. – Затемнение и курсив мой.)

Опять сильно болела голова. Я перепробовал массу лекарств, все, какие знал, народные средства, наконец перешел на антинародные.

Ночью я наглотался снотворного, и мне приснился сон, что у меня шесть рук и шесть ног. Я никак не могу с ними справиться. Они не слушаются меня, управляться с ними стоит мне неимоверных усилий. Казалось бы – шесть рук! Но мне они были только в тягость. В этой борьбе с самим собой я выбился из сил и проснулся совершенно разбитый, с еще более сильными головными болями.

Пошел на кухню, заварил себе очень крепкий кофе. Немного отлегло.

Боли в височной и лобной долях головы – это мое наказание на всю жизнь. Еще с детства. Поэтому, не буду врать, снотворное помогает мне не всегда. Чаще всего я пользуюсь средствами посильнее. Например, морфоскополамином.

Могу похвастаться: я его изобрел сам. Когда отсутствие сна длится по нескольку недель и я начинаю понимать, что если сегодня не усну, то просто сойду с ума, я делаю себе препарат, содержащий 1/6 мг морфия и 1/100 мг скополамина. Эффект превосходит все ожидания. Крепкий сон, потрясающие цветные сны с сюрреалистическими сюжетами, и утром чувствуешь себя более или менее отдохнувшим. Но возможны, конечно же, непредсказуемые ситуации и, скажем так, странности в поведении.

Что еще вам посоветовать от бессонницы? Телепатин. Виртуальная реальность откроет перед вами свои двери. Вы улетите так, что ветер перемен сорвет с вас не только шляпу, но и крышу.

Зато уж сон будет крепким. Вы пройдете сквозь скорлупку окружающей реальности, более того, вы пройдете сквозь скорлупку собственного сна и…

Скажу честно, я не знаю, где вы можете при таком раскладе оказаться. Но бессонница на сутки будет побеждена.

Если не помогают ни морфоскополамин, ни телепатин, то остается последнее радикальное средство. Я говорю о кокаине, «самом радостном наркотике, который я когда-либо употреблял», как признался мне в сходной ситуации Уильям Берроуз. Кокаин активизирует центры удовольствия в вашей башке. Если и не выспитесь, то хоть не бездарно время проведете. (В отличие от алкоголя, сон которого порождает чудовищ.)

В «Лучшем Мире» сегодня крутят какой-то новый фантастический фильм. Называется он «Армагеддон», с Брюсом Уиллисом в главной роли.

Народу побольше, чем обычно, но зал все равно практически пуст. Это хорошо.

Я сажусь в угол предпоследнего ряда. Свет медленно гаснет. Вокруг меня почти библейская темнота. Не помню, кто сказал, что кино – это медленное приготовление к смерти.

Пятнадцать минут я слежу за сюжетными перипетиями.

Но довольно. Ритуальный зевок. Глаза слипаются. Мне пора спать.