– Вы правильно поступили, – я допил последний глоток кофе и поставил чашку на блюдце, – Вы как отец ребёнка имеет на это полное право, и поступаете по справедливости. Лично я не вижу в этот ничего противозаконного.

– Я уверен в том, что мы с вами Виктор Дмитриевич хорошо понимаем, друг друга, – Широкополов положил папку с документами на стол возле меня, – И так. Чем я лично могу вам помочь в расследовании?

Встав из-за стола, я сходил за своим дипломатом и вернулся обратно.

– Я буду вынужден задать вам несколько вопросов личного характера, – поставив дипломат себе на колени, я открыл его, – У каждого поступка есть свои мотивы.

– Готов ответить на любые ваши вопросы, – хозяин дома сел обратно за стол, – У меня есть ещё немного времени перед работой. Там на заводе тысячи людей и ими нужно руководить. У них, также как и у меня есть семьи, дети, и все они без исключения зависят от благополучия завода.

– Разумеется, – согласился я, убирая документы в кейс, – Вы делаете большое дело, и я всё это прекрасно понимаю. На ваших плечах лежит огромная ответственность.

– Оговоренный аванс за ваши услуги находится в папке, – перст Широкополова указал на мой кейс, который в этот момент закрывался.

– Тогда не будем терять драгоценное время, – мне нужно было задавать только те вопросы которые имеют непосредственное отношение к поиску его дочери, – Как вы думаете у вашей дочери были мотивы для того чтобы убежать из дома? Возможно, это как-то связано с переходным возрастом или конфликтом со сверстниками?

– Не думаю. Лиза девочка не конфликтная и вполне уравновешенная. Она не будет действовать импульсивно и не обдуманно.

– Это хорошо, – задумчиво произнёс я, – Когда человек руководствуется здравыми мотивами найти его несколько проще. В некотором смысле – он предсказуем. Полагаю, что в Череповце Лизы сейчас нет и искать её нужно где-то за его пределами?

– Всё верно, – хозяин дома вздохнул, – Её следы теряются возле вокзала. Она могла сесть на любой автобус, либо поезд. Вы меня понимаете…

– А как же всесоюзный розыск?

– Мне не к чему такая слава, – отрезал Широкополов.

– Я вас понимаю, – охотно согласился я, – Это был чисто формальный вопрос. А какие отношения у вашей жены с Лизой?

Я поставил дипломат на пол возле ножки стола.

– Разные, честно вам скажу, – хозяин дома допил свой кофе, оставив гущу на дне чашки, – Я думаю, тут всё дело в том, что у них мало общих интересов. Каждая из них живёт своей жизнью, вот и всё. Если между ними и были конфликты, то мне об этом не известно.

– Благодарю за откровенность.

– Не за что, – Широкополов встал из-за стола и подошёл к кофеварке, – Ещё чашку кофе?

– Нет, спасибо, – я взял из плетёной корзинки леденец и пихнул его в рот, – Ваш кофе восхитителен, но мне пора уже заняться делом.

– Да, конечно, – хозяин дома не стал варить ещё кофе, – Константин, мой водитель, который почему-то не встретил вас на вокзале, в вашем полном распоряжении. Полагаю, что он уже приехал.

– Спасибо за заботу, Борис Сергеевич, но сначала мне нужно осмотреть комнату Лизы. Это возможно?

– Я вас провожу, она на втором этаже дома.

Мы вышли из кухни и, поднявшись по деревянной лестнице с точёными балясинами, оказались этажом выше. Здесь располагались три комнаты и ещё один санузел (на этот раз писала девочка).

– Эта комната моей мамы, – указал рукой хозяин дома на закрытую дверь, – А комната Лизы вот здесь. А мне, извините пора уже ехать на работу. Люди ждут.

– Да, да, – произнёс я, взявшись за дверную ручку, – А как с вами можно связаться в течение дня?

– На кухне возле телефона лежит список всех номеров, – Ответил Широкополов, спускаясь вниз по лестнице, – Я уже всех предупредил о вашем приезде. Люди окажут вам полное содействие.

Деловой человек, у которого всё «схвачено». И да, в этот раз – я поверил ему несколько больше чем вчера. Возможно, сегодня я меньше волновался и поэтому более трезво видел ситуацию, без надрывов и личной оценки. Детектив не судья и должен заниматься исключительно сбором доказательств как вины, так и не виновности всех участников дела.

В комнате никого не было. Я закрыл за собой дверь. Через полузакрытые шторы пробивались солнечные лучи, отражаясь в стёклах трельяжа. Здесь было вполне себе уютно, без подросткового фанатизма и лишних вещей. Даже как-то немного безлико, что ли мне показалось.

Я поставил свои вещи на пол и подошёл к окну, отодвинув занавеску. В этой комнате, так же как и в доме, было всё помыто. Чистые стёкла, подоконник и даже от занавесок пахло стиральным порошком. Хозяин – барин, дал приказ, и его выполнили. Это понятно. Так кто же намыл весь дом, если прислуга в отпуске?

Всё в комнате Лизы было, так же как и в прошлый раз, кроме одного нюанса – не последовало голоса старушки за моей спиной. Я обернулся и внимательно осмотрел кровать. Она действительно была пуста.

Бабушка, которая огонь, и мне её сейчас не хватало. Честно говоря, я рассчитывал на то, что смогу задать ей парочку важных вопросов но не получилось. На всякий случай я заглянул под кровать и даже в платяной шкаф. Мало ли чего ещё можно ожидать от весёлой старушки? Видимо падающие из окна горшки прибавляют ей адреналина, после чего ей хочется продолжения праздника не послушания.

Не знаю почему, но поведение старушки мне чем-то напомнило персонажа из детской сказки Карлсона, который тоже иногда был не прочь пошалить. Причём шалости его были, отнюдь не детскими. Да и на ребёнка он был похож разве что с большой натяжкой. Совсем как эта старушка. Не удивлюсь, если узнаю, что она ещё и летать умеет по ночам. Было бы забавно увидеть такое своими глазами.

Я сел за стол Лизы, озираясь по сторонам. Чего же я мог пропустить в прошлый раз? На стене календарь за тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год, с видами Ленинграда. Красиво. Пометок на нём никаких не видно. Жаль.

Новые тетради в ящиках, отточенные карандаши, стирательные резинки которыми не пользовались. А где личные вещи, которыми пользовались? Тут невольно возникает закономерный вопрос: А была ли девочка вообще? Чем она жила и о чём мечтала. Как мне об этом узнать?

Если с кем-то она и делилась этими сокровенными мыслями, то только с подругой, которой теперь, к сожалению нет. Про других подруг и друзей мне ничего не известно. Я так и не нашёл в её столе какие-либо фотографии, альбомы, записные книжки или хоть что-то указывающее на дружеские отношения.

Кто-то весьма заботливо и профессионально подчистил все следы, видимо не желая, чтобы я узнал хоть что-то из её личной жизни. Если скрывают, значит, скрывать есть что. Так кто же ты такая девочка Лиза и где тебя искать? И почему вообще кто-то там наверху решил, что это дело должен расследовать я, а не детектив? Возможно, он был слишком правильным и законопослушным, а времена меняются и нужны совершенно иные подходы к решению насущных проблем и задач? Либо он просто не вовремя выпал из этой игры по каким-то причинам? Вопросы, вопросы.

Я встал со стула и ещё раз осмотрелся по сторонам: комната большая по всем меркам, метров двадцать квадратных будет, да и потолки тут высокие, к трём метрам ближе. Светло, просторно, нет никакого хлама по углам и под кроватью, как было в моём детстве. Обои чистые, новые, потолки белёные без единой помарки. На полу паркет из дубовых клёпок подозрительно не скрипит, словно его насмерть приклеили к полу.

Смотрю на это и ловлю себя на мысли о том, что нахожусь в декорациях, только что построенных для нового сериала. Что-то я на лирику перешёл не к месту. Возможно, в этой комнате совсем недавно сделали ремонт. Хозяин дома далеко не бедный человек и нанял для этого дела хороших мастеров. Скорее всего, что они приехали из столицы. Всё сделано руками, и отрицать этот факт бессмысленно. Деньги плюс желание, плюс мастерство – вои и результат. Чего-чего, а деловой хватки у Широкополова с избытком, на троих хватит.