Разозлился я, представив себе, не ведомо что. И всё из-за этой полоумной барышни находящейся подшофе. Чёрт бы её побрал!

– Чего сразу кричать то! – возмутилась женщина, сделав шаг назад, – Лучше бы помог бедной женщине, чем голос повышать.

– Чем я могу тебе помочь?

– Трубы горят, сил нет. Дай на опохмел рубль. Ты вон, какой солидный от тебя не убудет. Тебе что жалко, что ли?

– Нет не жалко, – ответил я, обдумывая попутно выгоду, которую смогу получить от этого случайного знакомства, – Меня интересуют любые сведения, по поводу убийства которое здесь произошло. Тебе что-то об этом известно?

– Конечно, известно. Чего подписать нужно? Но тогда ты одним рублём не отделаешься. Хитрый какой.

– Понятно, – приуныл я, – Ничего подписывать не нужно. Меня интересует лишь то, что вы знаете по этому делу. Свидетельские показания. Кого вы здесь случайно видели в ночь убийства или кто-то что-то говорил перед этим, делал. Понимаете?

– Чего тут не понятного, – женщина шмыгнула носом, достав из кармана мятую пачку папирос «прима», – У этого директора рыльце то в пушку. Это точно я вам говорю.

– Это ты сейчас про Широкополова говоришь?

– Ой, – осеклась женщина и быстро убрала пачку папирос обратно в карман, – Он меня точно убьет за это, если узнает.

– Я ему ничего не скажу, – твёрдо заверил я и для пущей убедительности достал из кармана портмоне, демонстрируя купюры, – Говори всё что знаешь, если хочешь опохмелиться. А если ничего не знаешь, то не трать моё драгоценное время. Всё понятно?

Я достал купюру номиналом в пять рублей. Самую мелкую купюру, что нашлась в портмоне.

– Чего тут не понять, – глаза женщины загорелись, – Ты мужик деловой, при деньгах. А трубы горят и сил уже никаких нет. Тогда чего за зря время терять? Была, не была.

– Говори, пока я не передумал.

– Так это. Поздно вечером носил меня леший до бабки Зои за самогоном. Торгует она круглосуточно. Взяла я чекушку и иду обратно своими тропами, а тут этот директор бежит в одном исподнем с фонарём. Вроде как ищет кого-то и зовёт.

– Дальше то, что было?

– А я откуда знаю? Бегает значит нужно ему. А я в обход пошла, тропок, что ли мало. Мне и своих проблем хватает по горло.

– Значит, это случилось в ночь убийства Вали? Так?

– А я тебе, о чём толкую? Именины у меня в тот день были, праздновала я. Что в этом такого? Давай уже пятёрку, не знаю я ничего больше.

Только сейчас я обратил внимание на то, что Костя так и топчется там на тропке не решаясь подойти ближе.

– Держи, – произнёс я на выдохе и протянул купюру женщине, – Никому не слова о нашем разговоре. Я тебя не видел и ты меня тоже. Всё понятно?

Женщина схватила пятёрку и сунула её в карман. Затем окинув меня пустым взглядом, возмущённо произнесла:

– Что вам от меня нужно молодой человек? Разрешите пройти.

Я немного посторонился, провожая её взглядом. Получалось, что она говорила правду. Как иначе она смогла бы всё это сочинить? Всё это лишний раз подтверждало мою теорию, но не давало ответа на вопрос: Что произошло дальше?

Окинув взглядом, место событий ещё раз я побрёл обратно по тропке. Когда я поравнялся с Костей, он меня спросил:

– Не зря приехали? Чего вам Тамарка сказала?

Окинув водителя уставшим взглядом, я скомандовал:

– В город поедем. Здесь больше делать нечего.

– Понял, – оживился Костя, – Побежал заводить машину. А то мало ли чего.

Водитель бегом помчался по тропке к машине, словно бы первоклассник которого только что забрали из школы. Я пошёл не спеша за ним. Этот день показался мне бесконечно длинным и чрезмерно насыщенным событиями. Мне нужно было всё это не спеша обдумать и желательно в одиночестве. Съёмная квартира для этого подойдёт как нельзя лучше. Заодно и проверю, что там с таксистами, скорее всего они не появятся. Хотя какой прок загадывать? Один хрен не угадаю.

«Копейка» завелась, и мы отправились в обратный путь. Костя молчал и меня это вполне устраивало. Когда мы выехали на трассу, то поехали быстрее, больше ста километров в час и меня это успокаивало. Дороги для меня всегда являлись чем то отделяющим одно от другого и в этом было их наивысшее предназначение. Где-то в душе я радовался тому, что покинул это чёртово место преступления.

«РАФик» на встречной полосе, перед тем как поравняться с нами, повернул прямо на нас. От такой неожиданности Костя взял резко руль вправо, уходя от лобового столкновения. Это было большой ошибкой с его стороны, «Копейку» занесло и тут же перевернуло через крышу. Сделав несколько оборотов мы влетели в бетонный столб. Водителя сплющило сразу, а меня придавило искореженным салоном.

Боли не было. Сознание моё медленно гасло, вновь унося меня в чёртову не ведомую даль. Последнее что мне запомнилось, так это навязчивая мысль о том, что «РАФик» этот подозрительно похож на машину службы «ВОХР».

Моё сознание пробудилось, от того, что я почувствовал знакомый с детства, запах исходящий от металлургических и химических заводов индустриального города, вот только глаза открывать я сразу не стал. Да, да, да. Я опять умер и вновь возродился, словно сказочная птица Феникс. Начинаю к этому привыкать. Слишком ли быстро? Даже не знаю хорошо это или плохо. Это я имею в виду своё быстрое привыкание к смерти и последующему воскрешению. Иногда мне кажется, что это величайшее благо, а иногда всё это предстаёт перед моим взором в виде кары небесной за грехи совершённые в прошлой жизни. Как бы там ни было, а все-таки – доброе утро, страна.

Может перевернуться на другой бок и сделать вид, что всё это меня не касается? Как же! Быстро набегут те, кому положено это делать, растолкают и ссадят с поезда. Чёрт меня подери, а не пуститься ли мне во все тяжкие? Когда ещё представится подобный случай? Прожить день так, как бы это сделал тот, кто заранее сохранился.

И этот мерный стук колёс по стыкам рельс. А вот и знакомый толчок от того что поезд начал тормозить. Значит у меня хорошее место – в купе. Если всё это когда-нибудь закончится, то я в купейном вагоне никогда больше не поеду. Ни за какие коврижки!

– Череповец! Просыпаемся! – командный голос проводницы ворвался в мой разум вместе со стуком её кулачка в дверь купе. Не громко, но назойливо.

Послать бы её к чёрту и перевернувшись на другой бок заснуть крепким сном до лучших времён, глядишь и проснёшься в другом месте и при других обстоятельствах. Тут пожалуй главное чтобы не проснуться одуванчиком или того хуже козлом. Что не говори, а у этого разума, который правит миром весьма скверное чувство юмора. С ним лучше не ссорится, заведомо проиграешь и всего лишишься точно. Значит всё не так уж и плохо у меня в жизни, раз мне есть чего терять.

Поезд не спеша тронулся с места и от этого толчка я легко прикоснулся спиной к стенке купе. Чего же он так дёргает то, словно допотопный? Вот он тот самый случай, когда человек в состоянии трезво оценить произошедший за годы прогресс. Нужно просто оказаться в прошлом, вот вам и контраст по всему телу и разуму одновременно.

– Граждане, пассажиры! – огласила проводница, топая по узкому коридору вагона в обратную сторону, – Не забываем сдавать постельное бельё!

Когда они уже изобретут одноразовое бельё или подушки без наволочек? Стыдоба и только. Вот бы попасть в настоящее будущее и хоть одним глазком на всё посмотреть. Размечтался! Поднимай свой зад и начинай жить свою жизнь, лентяй! Если сам себе не дал нагоняя с утра, то считай и день зря прошёл.

Ну что? Будем смотреть одним глазом на «пышку» или сразу встанем в полный рост, демонстрируя свою красоту? Ладно, пусть и дальше живёт в своём иллюзорном мире, искренне веря в то, что миром правят не красота и здоровый образ жизни. Каждому своё, а мне сегодня всё от детектива Сычёва и немного от самого себя. Открываю глаза, и смотрю в упор на попутчицу, затем закрываю их, делая вид, что продолжаю спать.