Дурозианин покачал головой.

— Должно быть, это неисправность в реле сервомеханизма самих ворот, — предположил он. — Тесты программы положительные. У всех ворот не может одновременно произойти механическая неисправность. — Наморщив землистого цвета лоб над опалесцентными глазами, он потёр свой твёрдый клюв.

— Что происходит?

Джевакс поднял голову, впервые заметив Соло и вуки, и поднялся на ноги.

— Надеюсь, вы пришли не за разрешением на отлёт, — произнёс он полушутливым-полуозадаченным тоном — никто в здравом уме не стал бы взлетать в ночном аду ветров Белзависа. — Её превосходительство нашла то, что ей нужно, в архивах Муни-Центра? Боюсь, что я оказался некомпетентен.

— Лея так и не попала в Муни-Центр, — перебил его Хэн.

Глаза млуки расширились от потрясения, а затем стрельнули взглядом в сторону хронометра на стене.

— На улице Нарисованных Дверей, в доме, который когда-то принадлежал Нубблику Слайту, живёт одна женщина — Роганда Исмарен. Прибыла сюда около семи лет назад…

— А-а-а, — задумчиво протянул Джевакс. — Роганда Исмарен, женщина вот такого роста… — Он обозначил жестом кого-то того же роста, что и Лея. — Чёрные волосы, тёмные глаза…

— Не знаю. Я её никогда не видел. Она когда-то была одной из наложниц Императора, так что, вероятно, очень красива…

— Прибывавшие в порт человеческие самцы обращались с ней так, словно она очень красива, — подтвердил с лёгкой улыбкой Джевакс. — Когда её видели, что бывало редко. У нас тут маленький городок, генерал Соло, и все в конечном итоге многое узнают о делах всех прочих… и хотя это не моё дело, я, признаться, всегда испытывал глубокое любопытство в отношении этой Роганды Исмарен.

— Вы знаете, где её дом?

Джевакс кивнул.

По предложению начпорта Персона они остановились у небольшого многоквартирного жилмассива, чтобы включить в свою группу Стусьевски, метрового роста, покрытого тёмным мехом чабра-фона, работавшего в лиано-кофейных садах нюхачом.

— Некоторые вещи начальству просто не объяснить, — вздохнул малыш, быстро прощаясь с группой веселящихся друзей, собравшихся у него на квартире выпить вина и почесать друг другу шёрстку. Он рысью спустился по наружной лестнице к Джеваксу, его большие, когтистые руки быстро работали со сложными застёжками на надетом им шёлковом жилете. — Эта новая девушка постоянно спрашивает, почему ещё не следует собирать зерна. «Они же нужного цвета», — говорит она. Нужного цвета, оторви мне левое ухо!

Словно призванное в качестве подкрепляющего доказательства, его левое ухо тут же дёрнулось.

— Это снаружи они более или менее нужного цвета, но внутри-то они пахнут как зелёные. Ну, со временем поймёт… Что я могу для вас сделать, шеф?

Чёрный туман полностью окутывал их, вокруг смазанных жёлтых пятен уличных фонарей и окон плясали огромные мотыли и светляки. В вышине тускло мерцали сквозь туман огоньки висячих садов, похожие на чуждые галактики цветущих звёзд.

Джевакс быстро изложил подредактированную версию проблемы, закончив словами:

— У нас есть основания считать, что сам дом напичкан сигнализацией. Прежде чем мы войдём — прежде чем просто дадим кому-то знать о своём присутствии, — мы хотели бы знать, есть ли кто-либо в доме или нет. Ты можешь это сделать?

— Люди? — Огромные уши чадра-фана дёрнулись вперёд, и он попеременно взглянул на Хэна и Чуви.

Джевакс кивнул.

Стусьевски в ответ изобразил пальцами кружок — универсальный знак среди рас с противостоящими большими пальцами: НЕТ ПРОБЛЕМ. Они повернулись и пересекли рыночную площадь, и все огни отступили, превращаясь в смутные пятна в жаркой жуткой темноте.

— Так что это я слышу о закрытии посадочных шахт?

Начпорта Персон жестом выразил беспомощность:

— Мы думаем, что дело в неисправности в программе центрального сервомеханизма связи между компьютером и дверями над шахтами. Всё выглядит так, словно он выстрелил и одновременно разнёс на куски главный механизм.

Чуви резко повернул голову, с долгим громыхающим рыком.

— Мы не знаем, — ответил Джевакс. — Именно это-то и сводит с ума бригаду техников. Этого не должно было случиться. Ни один из автоматических выключателей не действовал. Они полагают, что им придётся войти внутрь, вытащить весь механизм и открыть ворота вручную, — а это значит, что вам, генерал Соло, надеюсь, нравится здешняя еда, потому что пройдёт по меньшей мере двадцать четыре часа-.

— Минуточку, — перебил его Соло, останавливаясь у подножия крутого склона улицы Нарисованных Дверей. — Вы говорите мне, что произошёл ещё один случай довольно сложной, ненормальной неисправности? Вроде нашего дройда-астромеха, пытавшегося нас убить? Тогда их будет два за двадцать четыре часа.

Белоснежный лоб Джевакса образовал посередине складку, когда он стал рассматривать случившееся в таком свете. А затем уточнил:

— Три. Система связи снова разладилась-. Но это случается так часто…

С миг они молча взирали друг на друга в густом мраке. А затем Соло тихо произнёс:

— У меня дурное предчувствие.

В полной тишине они нащупывали себе дорогу от столба к столбу в фундаменте старого здания, следуя вдоль улицы. Это был район древних домов, сборных построек, подымавшихся из разбомблённых развалин, словно белые корабли. Росшие над старыми лавовыми жилмассивами лианы влажно шуршали, когда группа проходила мимо них, а где-то в темноте булькал бивший из старого фундамента тёплый ключ. На большей высоте, на скамье под развалинами Цитадели, туман немного поредел, и, когда они остановились у поворота в начале улицы, Соло даже смог разглядеть дом, на который показывал Джевакс.

Хэн почувствовал, как холодная змея беспокойства сползает по его позвоночнику. Если Роганда Исмарен была Рукой Императора, то это означало, что она была одарена Силой… то есть особой не из тех, против кого ему хотелось бы выступать.

Но если она тронет хоть волос на голове Леи, то он".

— Вот её дом. — Джевакс посмотрел на Стусьевски: — В нём кто-нибудь есть?

Чадра-фан закрыл огромные тёмные глаза, раздул четыре большие ноздри и постоял, внюхиваясь и вслушиваясь в ночь. Соло не мог понять, как этому маленькому существу удалось бы отделить запахи единственного дома от всех других, так как ночь благоухала зеленью, влажным камнем, слегка сернистой вонью горячих источников и приторной завесой, что висела в воздухе около вьющихся растений…

Но миг спустя Стусьевски открыл глаза и доложил:

— В доме никого нет, шеф.

Чуви немного поворчал и проверил карманы своего универсального пояса в поисках замыкателя проводов, готовясь к атаке на систему безопасности дома.

— Однако я вам вот что скажу, — добавил чадра-фан. — В этом доме кто-то пользовался ужасно дорогими духами — «Шёпот» или «Озеро Грёз», — которые, как я точно знаю, на всей этой планете никто не продаёт.

С поразительной внезапностью дверь на вершине лестницы со свистом открылась.

— Я думал, ты сказал, что в доме никого! — прошипел Хэн, когда их четвёрка распласталась в тени разнесённой снарядами старой колоннады.

— Никого из людей! — огрызнулся чадра-фан. — Я способен почуять…

В тени наполовину закрывавших дверной проём лиан возникло слабое гудение и движение чего-то светлого.

Затем на верху лестницы появилась невысокая фигурка и остановилась, словно сильно утомившись или обдумывая, что делать дальше.

Это был побитый, помятый, покрытый грязью и слизью Арту-Дету.

Глава 23

— Командир, — доложил штурмовик, чётко отдав честь. — Прибыл срочный приказ Великого Моффа всего Императорского Военного Флота! Срочность первого порядка, сэр!

Командир выпрямился, выйдя из мрачной сосредоточенности, и отдал в ответ честь тремя длинными и пышно расцветшими жёлтыми пелликулами у него на правом боку. Несколько офицеров, занятых обслуживанием артиллерийских и навигационных пультов у сломанных ридеров и видиков вдоль библиотечной стены, повернулись в своих креслах, направляя стебли, тычинки и скопления цветов в сторону своего командира. Они все были немного бледными из-за отсутствия солнечного света, но всё же очень подтянутыми.