Мать ждет меня в коридоре. Выглядит не очень, несмотря на макияж.

-Сыночек! - бросается мне на шею и рыдает, - Приехал.

Глажу ее по спине.

-Мам, не плачь, не надо. Конечно, приехал. Разве я поступил бы по-другому?

-Я перестану. Перестану. Диме нельзя нервничать, - несколько раз глубоко вздыхает, берет себя в руки.

-Что с ним? - спрашиваю, делая над собой усилие.

-Рак желудка. Но он запустил. Время на врачей тратить не хотел. Я - на минуту, - уходит в сторону туалета.

Возвращается быстро, как будто я могу уйти, не дождавшись.

-Пойдем, - она тянет меня за руку, - Дима хоть и не говорит, но он тебя ждет. Не ругайся с ним, пожалуйста. Ведь он твой отец.

-Не буду, мам. Не волнуйся.

Мы с ней входим в палату. Я готовился морально к тому, что увижу. Но к такому нельзя быть готовым. При виде человека на больничной кровати у меня закололо сердце. Как так? Он же всегда был олицетворением неуязвимости. Силы и уверенности в себя. Для меня так точно. Но не теперь. Передо мной на белом постельном белье лежал призрак. Очень худой и изможденный. Не выкарабкается - была моя первая мысль, которую я тут же отогнал. Нельзя сдаваться раньше времени.

-Дим, - позвала мать осторожно, - Боря приехал.

Отец открыл глаза. Взгляд тоже был уставшим и измученным. Тем не менее в нем мелькнула радость.

-Пап, - произнес я и замолчал, не зная, что говорить.

Уверять его, что все будет хорошо? Он никогда не был дураком. Утешать? Ему никогда не была нужна чужая жалость.

-Я тебя ждал - в голосе нет прежней силы.

И это причиняет почти физическую боль, ставит перед фактом того, что люди не всесильны, что наша жизнь быстротечна и непредсказуема.

-Лик, пойди кофе попей. Я с ним поговорить хочу.

Мама хочет возразить, но передумывает почти сразу, неловко улыбается.

-Ну, ладно, - тянет неуверенно и выходит из палаты, бросив на меня предостерегающий взгляд.

Этого могла бы не делать. Я и сам вижу, в каком он состоянии.

Отец прикрывает глаза на пару минут и молчит. Я жду, что он скажет, сажусь рядом с ним на стул.

Когда он снова смотрит на меня, то взгляд поблекших глаз уже тверже.

-Борь, а ты ведь - молодец, что не прогнулся. Я все ждал, когда вернешься. А ты не стал. Мужик. Хочу, чтобы ты знал, когда слышал о том, что идешь в гору, я тобой гордился. А теперь вот настало время передать тебе то, что твое по праву.

- Мне кажется, ты торопишься.

-Нет, сынок. Я не тороплюсь. Я запаздываю. Здесь операцию отказываются делать. Согласились в Германии. Даже если выкарабкаюсь, пора на покой.

Не знаю почему, но как же мне не хочется лезть в его бизнес.

-Чего морщишься? Не хочешь? Так и не забыл ту историю?

Молчу. Не ругаться же с ним, когда он в таком состоянии.

-Не забыл, - делает вывод сам. И вывод правильный, надо сказать, - Не думал я, что ты так на этой девчонке завязнешь. Давно хотел сказать, но упертость мешала, - он впивается мне в лицо взглядом, - Она ведь сбежала тогда. Аборт ей так и не сделали.

Не могу поверить, что слышу это в действительности.

-Что ты сказал? - переспрашиваю, как дурачок.

-Скорее всего, где-то бегает твой сын или дочь. Не сделали ей ничего. Сбежала она. Представляешь, от нескольких здоровых мужиков. Я тогда злился, конечно. Поэтому тебе и соврал. Я теперь думаю, что хорошо, что так получилось тогда.

Моя очередь вперить в отца тяжелый взгляд.

-Знаешь, где Алиса?

-Нет, не знаю. Я не искал. Знал, что ты ищешь. Думал, что найдешь.

В палату стучат, дверь приоткрывается и заходит медсестра.

-Извините, мне нужно Вам капельницу поставить.

Она проводит необходимые манипуляции, а когда выходит, то отец устало прикрывает глаза.

-Борь, ты извини. Но что-то я выдохся. Я посплю. А ты отдохнешь с дороги и езжай в офис. Принимай дела. Все необходимые бумаги я подписал.

Его дыхание замедляется. Он засыпает. А я выхожу из палаты с ощущением, что мне только что хорошо прилетело по голове. Ребенок, скорее всего, родился. У Алисы. Мой ребенок. Она ведь хотела. С самого начала. Даже меня выгнала. Не могла она потом избавиться. Где же они?!

В коридоре сталкиваюсь с матерью.

-Как ты? - спрашивает лишь бы что-то сказать, - Давай домой поедем? Дима не любит, когда я тут долго. Говорит, что это его еще больше напрягает. Ты ведь поедешь домой?

-Поеду, мам. Только чуть позже. Проветрюсь немного. Слишком это все.

-Я знаю, мой хороший, - она заходит в палату к отцу.

Я иду на улицу и вызываю такси. Когда бываю в Москве, то живу в Алискиной квартире. Я там ремонт сделал. Мебель поменял. Даже на кухню разных прибамбасов купил. Помню, как Алиска от этого всего тащилась. Не хватало самой хозяйки. Но я надеялся, что она появится. Обязана.

У меня должен быть шанс все исправить.

Борис

Разговор с отцом вымотал и меня. Я помню, что обещал матери остановиться у них. Но что-то меня тянет в квартиру, где я не был уже несколько месяцев. Сам понимаю, что надо жить дальше, что все это уже напоминает какое-то психическое заболевание. Пока еду успокаиваю себя, что это в последний раз. Нет, я не остановлю поиски, но жить в той квартире больше не буду.

Тот момент, когда я вижу, как какая-то девушка ковыряется в замке двери квартиры, куда иду я сам, ощущаю как удар по голове. Я узнаю ее сразу же, но, сам себе не веря, зову несколько раз по имени. Она оборачивается медленно. Встречаюсь с ней глазами и понимаю, что Алиса почти не изменилась. Может, чуть округлилась. Ей это идет. Да так, что хочется подойти и дотронуться. Нет, сграбастать в свои руки и никогда не отпускать.

Вместо этого мои ноги прирастают к полу. Не могу сделать ни шагу.

-Я искал тебя, - лишь слова слетают губ. Мне хочется, чтобы она ответила. Хоть что-то.

Однако через секунду мне словно прилетает второй удар по голове. Так, что перед глазами ненадолго темнеет. Когда я слышу детский голос.

-Мам, а кто этот дядя? - маленький мальчик дергает Алису за руку.

-Ты его знаешь? - с другой стороны ее тянет за рукав еще один мальчик.

Это же... Мои сыновья... Алиса родила... Почему-то когда об этом говорил отец, это не было так сногсшибательно, ка то, что я вижу подтверждение этому своими глазами.

-Мам, так кто это? - двойняшки требуют ответа уже хором, обращаясь к своей матери.

-Это мамин одноклассник. Мы с ним в одной школе учились, - слышу я голос любимой женщины. Наконец-то.

Только вот говорит она полную чушь. Какой одноклассник? Я - их отец!

Неужели она не поняла меня во время последнего телефонного разговора? Не поверила?

-Я - ваш папа, - заявляю твердо, лишь потом усомнившись, что может не надо было настолько резко.

Но мне, что, их восемнадцатилетия подождать?

Мальчики замирают, сильнее вцепляясь маленькими ручонками в одежду матери. Я жадно разглядываю мальчишек. Они - меня.

Один из сыновей отцепляет ладонь от верхней одежды матери и делает пару неуверенных шагов ко мне.

-Кто ты? - переспрашивает неожиданно высоким голоском.

Сомнений быть не может. Они похожи на меня.

-Я - твой папа, - делаю несколько шагов навстречу мальчику, повторяю и присаживаюсь перед ним на корточки. - И его тоже.

Киваю в сторону второго сына, который и не думает отцеплять руку. Напротив, сжимает пальчики сильнее.

-А где ты был? - тот, который посмелее, протягивает ладошку к моему лицу и проводит ее по щеке, - Колючий...

Меня кроет со страшной силой. Это - мои сыновья. От Алисы. Которых я не знаю. Даже не знаю, как их зовут.

-Борис! - шипит она разъяренно, - Ты что творишь?!

То, что нужно.

Не отвечаю. Все мое внимание сосредоточено на маленьких мальчиках. Я тяну обе руки к стоящему передо мной ребенку, беру его и поднимаю на руки, выпрямляясь. Прижимаю к себе осторожно. Никогда не имел дел с детьми. Только бы ничего не повредить. И не испортить. Перехватываю ребенка одной рукой, а вторую предлагаю второму сыну.