- У тебя грудь больше стала, - шепчет он, почти касаясь своими губами моих.

Я дышу его запахом, словно кислородом. И ругаю себя за то, что у меня все эти годы никого не было. Тогда бы я не растекалась перед этим павлином лужицей. Но двое маленьких детей, чужая страна, изучение языка, учеба и работа в теткиной компании - удивительно, как я вообще выжила с такими нагрузками. На мужчин не было времени. А на Шульца, который долгое время ошивался рядом, еще и желания.

Рука мужчины накрывает мою грудь, которая потяжелела, требуя ласки. А поясницей я чувствую, что Борис на меня реагирует все также, как и в прошлом. Но это завело меня в тупик тогда. И я склонна согласиться с тетей, которая утверждала, что мужчины не ценят того, что само идет им в руки. Или в другие места. Может, в честной борьбе мне не выстоять против Харламова, на стороне которого опыт и потрясающая мужская сексуальность. Но разве я обязана быть честной?

-Мальчики, завтрак готов, - зову сыновей.

-Алиса! - недовольно рычит мне в шею Боря.

Ничего, потерпит. Я уже не та крепость, которая сама падает к его ногам. Сначала мне хотелось бы поговорить. Хотелось бы кольцо, пышную свадьбу. Все, чего не было у меня тогда. А секс может и подождать.

Борис

Я хотел поцеловать Алису. Да, что там поцеловать! Я хотел ее, прямо здесь и сейчас. Много и долго. И она бы недолго отбивалась. Но мы были не одни. И она ловко этим воспользовалась.

Так вот ты какая стала, девочка Алиса...

Несмотря на это, губы сами растягиваются до ушей, когда на кухне появляются двое пацанят, весьма на меня похожих. Я с дурацкой улыбкой наблюдаю за тем, как Алиса накладывает одному из них кашу с черносливом, второму - омлет. Наливает чай по чашкам. Спрашивает у них, мыли ли они руки. Артур кивает, Паша же вскакивает изо стола и бегом несется в ванную, на ходу кричит брату: "Без меня не ешь!" Артур недовольно морщится, но ждет.

Смотрю на них и не могу поверить, что это мои сыновья. Что у меня два сына! Я готов расхохотаться от распирающей грудь радости. Но сдерживаюсь, не желая шокировать мальчишек. Особенное удовольствие доставляет смотреть на Алису. Какой она стала! У меня слюни текут, как у голодного пса. Округлая попа, высокая грудь - тройка, четверка? Длинные, роскошные волосы, которые она перебрасывает через плечо, чтобы не мешали. Стройные ноги, которые будут офигенно смотреться у меня на плечах, когда я буду заниматься с ней любовью. Как же я скучал!

-Ты есть будешь? - спрашивает она у меня.

-Попозже, - у меня, малыш, голод совсем другого рода. И я бы тебя сожрал.

Она будто случайно проходит совсем близко от меня и я затягиваюсь ее запахом, как сигаретным дымом курильщик. Хотя зачем обманывать себя самого, она и есть зависимость. Моя зависимость, над которой не властно время.

-Перестань на меня так глазеть, Боря! - строго шепчет мне.

-Не могу, - шепчу ей в ответ.

С ума сошла, что ли? Перестать смотреть... Я отвернуться-то боюсь. Вдруг она и дети исчезнут, как плод больного воображения. Интересно, есть ли обручальные наручники? Кольца в нашем случае неактуальны. Я бы ее к себе приковал. И ключи выбросил, чтобы знала, как сбегать.

Мальчики едят с явным аппетитом.

-Они в аэропорту ничего есть не стали, - поясняет мне Алиса, видя, как я наблюдаю за сыновьями.

-Ханна говорит, что там нельзя есть. Можно отравиться, - с важным видом замечает Пашка.

-Ханна? Это еще кто?

-Боря! Давай все обсудим чуть попозже, - цыкает на меня Алиса недовольно.

Я хочу все знать. Прямо сейчас. Поэтому мне так и подмывает заорать: "Когда?", но терплю.

После завтрака, Артур и Паша заметно соловеют, трут глазки.

-Мамочка, можно мы спать пойдем? В самолете неудобно было, - говорит Артур. И обращается ко мне, - А ты никуда не уходи. Мы поспим и играть с тобой будем.

-Ладно, забились.

-Что? - переспрашивает сын.

-Договорились, говорю. Иди, спи, а то со стула упадешь.

Алиса уводит мальчишек в комнату, но уже через десять минут возвращается.

Выглядит настороженной. Прикрывает за собой плотно дверь.

Пользуюсь этим, подхватываю ее в охапку и кружу по комнате.

-Алиска! Как же я скучал! Чуть не сдох без тебя! - ору я.

У девушки глаза становятся как блюдца.

-Да тише ты! Разбудишь! - шикает на меня и пытается выбраться из моей хватки.

Опускаю ее на пол, но рук не разжимаю. Говорю уже серьезно.

-Прости меня. Знаю, что очень тебя обидел. Хорошо, что ты меня не послушалась. За мальчишек тебе спасибо. Они классные.

Хорошенький Алисин носик подозрительно краснеет, глаза увлажняются.

-Алис, я что-то не так сказал? - с беспокойством спрашиваю. Не хочу, чтобы плакала. Хочу, чтобы смеялась и радовалась. Весь мир ей подарить хочу.

-Я ждала этих слов пять лет назад, Борь. А сейчас... Не поздно?

-Что это ты придумала? А? Я тебя искал все это время! Искал! Понимаешь?! Да сглупил тогда, испугался. Но потом... Я ведь сразу тебя искать начал. Даже к Белову ездил. Где ты была, Алис?

-Правда, хочешь знать?

Киваю. Хочу. Еще как хочу.

-Меня затолкали на улице в машину. Эти сутки я помню до сих пор. Было очень страшно. Я просила, умоляла меня отпустить, говорила, что беременна. Но никого не волновали мои слезы и просьбы. Меня привезли в больницу. Я не знаю, почему не сделали аборт сразу. Но они привязали меня к кровати и держали привязанной. Кто-то из этих страшных мужиков сказал, чтобы не орала. Вычистят и отпустят. А еще, что это приказ твоего отца. Представляешь? Вычистят...

Я буквально чувствую ее боль, потому что даже теперь она задыхается от нее. И против воли ненависть к собственному отцу просыпается во мне снова. Как он посмел? Зачем?

-Мне удалось сбежать. Это было какое-то чудо. Одного из мужчин, что вел меня по больничному коридору, толкнули, он отвлекся, я рванулась. Мне удалось освободиться, потому второй тоже зазевался. Боря, я так, как в тот день никогда не бегала... Даже не думала, что могу. Запрыгнула в грузовую газель. На мне только ночнушка была. Тапки я потеряла, когда бежала. И неудобно в них было. Я очень тогда замерзла. Зима на дворе, а я раздетая. Машина быстро отъехала. За мной гнались, но не нашли, слава Богу. Потом я долго стучала, чтобы водитель услышал. Он услышал, открыл кузов, нашел меня. Дал мне сапоги и куртку, напоил горячим чаем, дал телефон, чтобы позвонить. Мне повезло еще раз, что Матвей оказался в Москве. Он приехал.

При упоминании Белова челюсти сжимаются сами собой. Он ведь ей нравился. Как я ревновал! Морду ему бы набить. Но не набьешь. Я ему двумя сыновьями обязан, что спят сейчас в этой квартире.

-Ты с ним была все это время? - а вот от этого вопроса удержаться не могу.

Алиса вскидывает на меня удивленный взгляд.

-Нет, конечно. С какой стати? Матвей женился почти сразу же тогда. Ты что не знаешь?

-Знаю, - знаю-то, я знаю, но одно другому не мешает иногда. Или это моя поехавшая крыша?

-Матвей очень любит свою жену, -не торопясь, словно бестолковому ребенку объясняет мне Алиса.

-Вы до сих пор общаетесь?- спрашиваю, начинаю закипать.

-Да, несколько раз виделись. Они приезжали в Германию. У них чудесная дочка. Артур с Пашей из-за нее все время дерутся, чьей женой она станет, когда они все вырастут.

Час от часу не легче. Породниться с Беловым?

-Так где же ты была все это время, Алиса? В Германии?

-Да, я была там. Меня после того, как я сбежала от людей твоего отца, нашла моя родная тетя, сестра отца Ханна Штерн. Она предложила уехать с ней. Я согласилась. Я очень боялась, что твой отец найдет меня. И что-нибудь сделает.

-Я все это время был уверен, что тебе сделали аборт, Алис.

Алиса

Аборт... Какое страшное слово... Даже не знаю, как это было бы, если моих сыновей не было бы. И не хочу это знать. С ними моя жизнь обрела смысл.