— Джура, — позвал кто-то, но она не ответила.

— Джура! — громко сказала Сайлин. — Что с тобой? Где твой нож? Почему ты так растрепана? Что за следы у тебя на шее? На тебя напали?

— Все в порядке, — прошептала Джура и постаралась улыбнуться.

Сайлин, нахмурившись, взяла Джуру за руку и завела в свою комнату. Комната была обставлена по-спартански, в ней было только самое необходимое: кровать, стол, стул, умывальник и большой сундук для вещей. На стенах висело оружие, а над кроватью — резной деревянный крест.

— Сядь, — велела Сайлин, подтолкнув Джуру к кровати. Она намочила полотенце и положила на лоб подруге. — А теперь расскажи, что с тобой случилось.

Джура постепенно приходила в себя.

— Я… я в порядке. Со мной ничего не случилось. Она бросила полотенце. Ее руки еще немного дрожали, но мысли уже пришли в порядок. Она должна держаться подальше от этого мужчины. Это болезнь, которая может убить ее.

— Расскажи, какие новости, — сказала Джура. — Ты видела этого англичанина?

Она надеялась, что эта тема поможет ей отвлечься от страсти к незнакомцу.

— Он действительно так глуп, как мы и предполагали?

Сайлин все еще была озадачена видом подруги.

— Он совсем не глуп. И, по-видимому, довольно храбрый. Он в одиночку выехал против Брокейна. Джура хмыкнула.

— Значит, он глупее, чем я думала. На этот раз ему повезло, но в следующий раз его обязательно убьют. Ты должна пойти к Талу, пока он еще жив, и попросить освободить тебя от обязанности выходить замуж за этого отвратительного англичанина.

Сайлин хитро улыбнулась.

— Он не отвратительный. Он поцеловал меня, и это было очень приятно.

Джура пристально посмотрела на Сайлин.

— Он слишком самоуверен. Он думает, что у ланконских женщин совсем нет гордости? Как он смел поцеловать гвардейца, словно простую крестьянку?

При этих словах Джура почувствовала, что у нее запылали щеки. Тот мужчина отважился на большее, чем поцелуй, и она, вместо того, чтобы думать о гордости, чуть не отдалась ему на полу конюшни среди соломы и конского навоза.

— Он получил мое разрешение делать это, когда ему захочется, — сказала Сайлин и отвернулась. — Но он больше этого не делал. Тал созывает турнир невест, желающих сразиться за возможность стать королевой.

— Турнир невест? — недоуменно переспросила Джура. — На моей памяти такого еще не было. Она вскочила на ноги.

— Как он посмел? Он оскорбил тебя! Это значит, что женщина, которую он выбрал, оказалась недостаточно хороша для роли королевы. Ах он негодяй! Он старый, жалкий…

— Джура! — сказала Сайлин, оборачиваясь. — Ты несправедлива к Талу. Он сказал, что его сын станет королем всех ланконцев, и, значит, невесту нужно выбирать при участии всех племен. Руан поступил очень благородно, когда согласился на это. Что, если победит зернанка? Или ултенка? — задала она вопрос, и ее голос задрожал от ужаса. — Турниры невест не проводились со времен короля Лоркана и королевы Метты. Я слыхала, что она была просто зверь, не вылезала из сражений и была старше короля лет на десять. Так или иначе, но принц Руан согласился жениться на победительнице турнира.

— Ему просто наплевать на исход состязания. Или он такой послушный, что сделает все, о чем его ни попросят?

Сайлин рассмеялась.

— Что угодно, только не послушный. Джура, ты должна встретиться с ним. Сегодня вечером будет пир. Приходи. Я вас познакомлю, и ты сама увидишь, какой он.

— Я не предам моего брата, — взорвалась Джура. — Королем должен стать Джералт. Все, что я до сих пор слышала об этом англичанине, только укрепляет мою уверенность. Я не пойду на пир. Кому-то нужно остаться в лагере, а мне еще надо заточить оружие.

— Ты имеешь в виду свой нож? — многозначительно спросила Сайлин, кивнув на пустые ножны Джуры.

— Я… я уронила его в темноте, — поспешно сказала Джура. Кровь бросилась ей в голову, и она снова вспомнила о мужчине в конюшне. — Я вернусь и найду его. А ты иди. Увидимся утром.

Прежде чем Сайлин успела спросить еще что-нибудь про нож или следы у нее на шее, Джура вышла, из комнаты.

От одной мысли об этом мужчине ее бросило в жар, и она обрадовалась прохладной темноте, освежившей ее раскрасневшееся лицо.

Ножа в конюшне не было. Наверняка его взял он. Джура на мгновение прислонилась к стойлу и закрыла глаза. Какая же она дура! Она дважды встречалась с этим жестоким эльфом, и всякий раз падала ему в руки, даже не спросив, кто он и как его зовут. Скорее всего он один из рабов, работающих в городе. Но в отличие от них, он чистый и прекрасно говорит по-ирлиански.

«А что если он будет шантажировать меня? — подумала Джура. На ноже был ее знак в виде двух стоящих на задних лапах львов. — Он просто покажет его Дайри, или, как он сказал, сыну Бриты. А когда Дайри увидит мой нож в руках мужчины, начнется война между вательцами и ирлианцами».

— Дура! — выругалась она вслух. — Ты не заслуживаешь звания гвардейца.

Проклиная себя, она вышла из конюшни.

В эту ночь Джуре не спалось, а утром, еще до рассвета, в дверь забарабанил Джералт. Джура встала, надела тунику, брюки и отодвинула засов.

— Ты видела его? — спросил он. — Он околдовал моего отца. Из-за того, что он открыл старые, ржавые ворота, отец думает, что англичанин может все. Мне надо было открыть эти ворота год назад.

Джура покачивалась со сна и, моргая, смотрела на брата. Джералт выглядел смуглым даже среди смуглых мужчин их племени. Его черные волосы доставали ему до плеч; когда он хмурился, тяжелые брови почти сходились на переносице.

Джералт стукнул кулаком о дверной косяк.

— Он уже говорит о постройке дорог и о… — он замолчал, словно слова застряли у него в горле. — Он говорит о торговой ярмарке. Мы не впустили ни викингов, ни гуннов. Неужели он думает, что мы впустим сюда торговцев? Кто знает, может, они в фургонах привезут солдат. Он хочет для всех открыть наши границы. От Ланконии ничего не останется.

Джералт на мгновение остановился, чтобы перевести дух.

— Англичанин привез сына Брокейна и защищает его, словно он его собственный сын. Мы выкрадем у него этого щенка, а когда Брокейн нападет на нас, убьем. Зернанцы — наши враги.

— Открыть наши границы? — пробормотала Джура. — Я этого не слышала. Ланкония перестанет существовать. Нас поглотят другие пароды.

Это стало еще одной причиной в длинном списке, почему англичанин не должен стать королем. Рассудок Тала пришел в негодность, как и его тело. Она посмотрела на Джералта. Наконец-то рядом с ней был разумный человек.

— Да, но Тал этого не понимает. Я пытался поговорить с ним сегодня утром, но он выгнал меня из комнаты. Ты слышала о турнире невест? Ты можешь представить, чтобы нашей королевой стала женщина из чужого племени? Я слышал, у Брокейна есть дочери. Что будет, если победит одна из них?

Джералт подошел, сел рядом с ней на кровать и обнял за плечи.

— Победа в твоих руках, Джура.

— В моих? — смутившись, переспросила она.

— Ты должна помочь Сайлин получить этого мужчину. Ты должна принять участие в турнире и сражаться как львица. Ты должна одержать победу над всеми участницами, пока очередь не дойдет до Сайлин.

— Да, — сказала Джура и кивнула. — Сайлин должна победить.

Джералт поморщился.

— Она смотрит на англичанина затуманенным взором. Она не видит его недостатков, не слышит, что он говорит.

Джура мгновенно встала на защиту подруги:

— Сайлин — гвардеец. Она не может не видеть, что он дурак.

— Сайлин еще и женщина, и смотрит на него, как девушка, только что вступившая в нежный возраст. Он приподнял одну бровь.

— Ты его уже видела?

— Нет, но что я могу такого увидеть, что изменит мои представления о нем?

— Он бледнокожий, со светлыми волосами, и некоторые женщины уже влюбились в него. Те, что думают не головой, а телом.

Он пристально посмотрел на нее. Джура подняла глаза.