— Не будет никакой войны, — тихо ответил Руан. — Я пойду и сдамся Брокейну. Надеюсь, это успокоит его.

Джура поморщилась, но продолжила:

— Хорошо! Тогда Джералт станет королем. Руан никак не отреагировал.

— Как и следовало ожидать, — не сдавалась Джура. — Ответь мне, пожалуйста, идем мы все-таки к фаренцам или нет? Ян ведь ждет Бриту.

— Это больше не моя забота. Я не ланконец. Симпатия, испытываемая Джурой к Руану, начала потихоньку таять.

— Это точно. Ланконец никогда бы не затеял глупость с объединением племен.

— Возможно, преуспеет кто-то другой, — грустно согласился Руан.

— Не сомневаюсь. Джералт добьется большего успеха, чем ты. — Джура внимательно следила за лицом мужа.

Руан быстро повернулся к ней.

— Джералт будет объединять племена?

— Разумеется. Он с легкостью выполнит столь важную миссию. Брита уже заметила, как он силен.

— Брита заметила силу Джералта? — переспросил Руан. — Но Брита…

— О да, это отчетливо заметно по ее поведению. Она боится моего брата.

— Она собирается приручить его. Брита выйдет замуж за этого глупца и станет править Ланконией. — В глазах Руана опять появился огонь.

— А тебе какое дело? Ты ведь уже будешь мертв к тому времени. Ты же собираешься принести себя в жертву.

Руан посмотрел на Кеона, его лицо вновь осунулось.

— Да, это правда. Думаю, из Джералта получится отличный король.

— Если он выиграет.

— Выиграет???

— Побывав королевой, я почувствовала вкус к власти. Я, пожалуй, выйду замуж за Дайри и вместе с ним мы победим Бриту. Возможно, именно я стану королевой всей Ланконии. — Джура широко улыбнулась. — Мне эта мысль нравится.

Руан посмотрел на свою жену. Грусть в его глазах растаяла, но появилась ненависть. И эта ненависть была направлена на Джуру.

— Война, — прошептал он. — Опять война и власть. Ты собираешься бороться со своим братом, чтобы завладеть троном, неся смерть тысячам людей. Нет, тебя не волнует судьба Ланконии.

— А тебя? Ты готов бросить своих подданных и отдать себя в руки Брокейна?

— Я должен. Я дал ему слово. А слово рыцаря крепче стали.

— Ты англичанин! — от отчаяния Джура сорвалась на крик. — Ты англичанин до мозга костей, и я рада, что ты умрешь! Нам не нужны трусы. Иди. Иди к Брокейну. Убирайся назад в Англию. Иди к самому дьяволу, мне все равно! — Джура развернулась и бросилась бежать.

Ее душили слезы. Она рыдала, словно пытаясь выплакать слезы, скопившиеся за всю ее предыдущую жизнь. Джура остановилась, опустилась па колени, затем упала лицом в землю. Она умрет, если Руан отдаст себя на волю Брокейна, но она не могла сказать это мужу. Мужчине в подобной ситуации не нужна симпатия, напротив, он должен рассердиться. Но только Джура оказалась не готова к выражению ненависти на лице Руана.

Через некоторое время Джура поднялась, решив вернуться к остальным. В лагере к ней подошла Сайлин, но Джура отвернулась.

— Ты… ты плачешь? — недоверчиво спросила Сайлин. — Что с Руаном?

Джура не могла рассказать даже такой близкой подруге, как Сайлин, что она видела плачущего короля. Ланконцы скорее всего посмеялись бы над подобной слабостью. Но ведь сама Джура не стала смеяться. Может быть, она уже не полностью ланконка?

— Дым попал в глаза. А Руан скоро вернется.

И действительно через несколько минут в лагере появился Руан. Отдав приказ садиться на лошадей, он подошел к фаренцам и долго о чем-то беседовал с ними. Джура заметила, как Руан показывает рукой на разных людей, видимо, гарантируя их безопасность своей собственной жизнью, как горько подумала она.

Джура внимательно следила за ним, отмечая некоторую пустоту в глазах, которой там раньше не было. Тем не менее, Руан снова принял командование на себя.

Она ждала, пока он посмотрит в ее сторону, чтобы улыбнуться мужу, показать, как она рада.

Но Руан не посмотрел.

За весь день их бешеной скачки Руан так ни разу и не бросил взгляд на свою жену. Неужели он не понимает, что ее слова были сказаны специально, чтобы разозлить его? Сегодня ночью, думала Джура. Сегодня ночью останемся вдвоем, и Руан коснется ее снова, может быть, даже займется любовью с ней.

Но этого опять не случилось. Джура даже попросила Руана погулять с ней, но он ответил, что не может бросить фаренцев.

— Я боюсь оставить их с твоим братом, — сказал Руан, равнодушно глядя на нее. — Или мне стоит называть Джералта настоящим королем Ланконии? — Прежде чем Джура смогла что-то сказать, Руан ушел.

Сайлин заметила Джуру, потерянно стоящую посреди лагеря, и позвала ее расседлать лошадей.

— Ты обидела Руана, — прямо заметила Сайлин.

— Я помогла ему, только он этого не знает. — Джура посмотрела на Руана, устроившегося у огня точить меч. — Я была…

— Дурой, — гневно закончила Сайлин, беря свое седло и бросая подругу в одиночестве.

Джуру пронзила жалость к себе. Неужели никто не видит, как ей плохо?

Эту ночь Джура просидела у огня вместе с остальными, заступив на дежурство перед рассветом. Но Руан не сделал ни малейшей попытки поговорить с ней наедине.

Никто, кроме Сайлин, не заметил разницы в их отношениях. Руан теперь обращался с Джурой так, как ланконец обычно обращается с женщиной: как с равной. Но Джура уже слишком привыкла к заботе Руана, привыкла видеть себя в его глазах слабым и нежным существом.

И ей так недоставало их любви.

Рано утром она увидела, что Руан покидает лагерь. Джура последовала за ним, найдя мужа на берегу ручья.

Он даже не обернулся.

— Что тебе надо, Джура?

Джура заставила себя подойти ближе.

— Мы не разговаривали несколько дней, и я думала… — Джура протянула руку, чтобы коснуться мужа. но Руан так поглядел на нее, что она замерла.

— Я и не знал, что мужчины разговаривают с женщинами. Мне казалось, что предназначение последних — это защищать мужчин во время боя.

Джура нахмурилась, чувствуя себя очень неуверенно.

— Но мы же женаты.

— Понимаю. Значит, ты соскучилась по плотским наслаждениям. И муж требуется только для этого.

— Если ты хочешь верить подобной глупости, то пусть так и будет, — гневно крикнула Джура и оставила Руана одного. Он что, ждал, пока она объяснит свое поведение там в лесу? Неужели он действительно думал, что она бы обрадовалась его смерти?

На глаза набежали слезы, но Джура яростно смахнула их. Будь проклят этот Руан! Ну почему она любит мужчину, который заставляет ее плакать?

Руан больше не смотрел на нее. Это было больно, словно ее ударили. Ворочаясь, Джура так и не уснула в ту ночь, и единственная заметила появление в лагере таинственных фигур. Сначала Джура подумала, что они — плод ее воображения, бестелесные существа: они бесшумно двигались, появляясь из темноты и снова исчезая. Джура увидела, как одна из завернутых в плащ фигур наклонилась и положила что-то в рот Дайри. Но прежде чем Джура смогла вскочить на ноги, что-то ударило ее по голове и она потеряла сознание.

Очнувшись, она почувствовала сильную боль в затылке и шее. Не открывая глаз, Джура попыталась поднять руку и не смогла.

— Джура, Джура.

Джура с трудом разлепила словно налитые свинцом веки и увидела рядом с собой Сайлин. Они находились в фургоне, лежа на мешках с чем-то, сильно напоминавшим камни.

— Джура, с тобой все в порядке? — прошептала Сайлин.

Джура решила сесть, но обнаружила, что связана по рукам и ногам.

— Да, — удалось прохрипеть ей. — Где мы? Кто нас захватил? Где остальные? — Джура поморщилась, так как в это время колесо фургона попало в яму, и содержимое мешков, на которых она лежала, со всей силы врезалось ей в спину.

— Не знаю, — ответила Сайлин. — Я спала, а когда проснулась, то была уже здесь. Джура попыталась высвободиться.

— Я должна спасти Руана. Он опять решит поговорить с этими людьми, и они убьют его. Сайлин криво усмехнулась.

— Боюсь, что в первую очередь мы должны волноваться о себе самих. Если они взяли нас в плен, то так же поступили и с остальными. Мы сейчас должны поспать, чтобы сохранить силы.