— Привет, крошка. Как поработала? — он ухмылялся.

Не обращая внимания на его слова, я рылась в сумочке в поисках ключей и не сводила с него глаз. Наконец я нашла их и подошла к машине.

Я держала ключи наготове, чтобы немедленно воспользоваться ими.

Коул посмотрел на них.

— Что, ключ такой тяжелый?

— Я спешу. — Я была уже у машины, но Коул встал у водительской двери.

— Это так мило, что Джек окормляет отбросы общества. Он ведь здесь, так?

— Откуда ты знаешь?

Он хитро прищурился.

— Ко мне приходила Юлес. Плакала. Сказала, что Джек не может держаться от тебя подальше. Просила меня снять ее боль. Умоляла меня сделать это. Сказала, что больше не хочет ничего чувствовать.

На короткий миг я поверила ему и возненавидела себя за то, что причинила боль еще одному человеку, Юлес. Он знал, что меня беспокоит все, что касается ее. Она была моим другом, а Коул знал, что я вернулась ради друзей и семьи.

— Юлес даже не знакома с тобой.

— Может быть, не буквально. Но ей больно. Я лишь попробовал на вкус ее боль в магазинчике благовоний в торговом центре и тотчас узнал, что Джек с тобой. Ты же знаешь, что по субботам она работает в магазине.

— Они не вместе. У них не такие отношения.

— Но могли бы быть такими, — он наклонил голову. — Может быть, если бы ты не вернулась, они были бы парой. Неужели ты можешь поступить так со своим лучшим другом?

Я не виновата в том, что они не вместе. По крайней мере я старалась в это поверить.

— Я не виновата в том, что у Джека остались чувства ко мне, — сказала я. Это была первая очевидная ложь, которую я сказала Коулу о Джеке. Я не представляла, есть ли у Джека ко мне какие-либо чувства.

Коул перевел взгляд на столовую, а потом снова на меня.

— Если это правда, почему он не с тобой? Не уходит с тобой?

— Потому что… — голос у меня сорвался. — Ему надо закончить уборку.

Коул усмехнулся.

— Лучше делать бесплатную уборку, чем быть с тобой. Вот это да.

— Уйди с дороги, — сказала я.

— Бекс! — Джек не спеша подошел к нам, даже не взглянув в сторону Коула. Он взял мои руки в свои и притянул меня к себе. — Прости, что я так задержался. Я не мог вспомнить, куда ты сказала положить швабры.

Он обнял меня, будто защищая, и встал между мной и Коулом.

— Ух ты. Вы двое, кажется, вместе как ни в чем не бывало, — сказал Коул. В его голосе слышалась скрытая ярость. — Не хочется встревать в такие нежные отношения, но вот мы втроем стоим совсем как в тот весенний день давным-давно. Почти как тогда, когда Джек уезжал в футбольный лагерь. Будто Джек совсем ни при чем и ты не из-за него решилась на тот шаг.

Джек вздрогнул, но продолжал смотреть на меня.

— Ты, должно быть, видел ее. Ты знал, что из твоего общежития она примчалась прямо ко мне? Молила, чтобы я взял ее с собой. Едва могла дышать от боли, — он отчеканивал каждое слово.

Я посмотрела на Джека и покачала головой. Джек убрал руки с моих плеч.

— Ты так и не позволила мне объяснить. Я бежал за тобой, но ты уехала. Ты не верила мне.

На несколько долгих секунд воцарилось молчание.

— Вам интересно узнать мое мнение? — спросил Коул.

— Заткнись, — ответили мы одновременно.

Коул пожал плечами.

— Вы знаете, где меня искать. — Он повернулся, прошел через парковку на улицу и повернул за угол у почты. Я смотрела на него, пока он не исчез, а затем снова повернулась к Джеку.

Джек судорожно провел обеими руками по волосам.

— Это бред, — казалось, он говорил сам с собой, не обращаясь ко мне. — Я знаю, как это выглядело, но ты должна была меня выслушать. Я ненавидел тебя за то, что ты сбежала. — Он посмотрел вверх, на небо. — Я ненавидел тебя.

Джек сделал шаг назад, от меня, и как только он это сделал, до нас донесся голос:

— Не позволяйте ему разлучить вас!

Мы оба повернулись на звук.

Мэри сидела на скамейке под крышей автобусной остановки. Я прежде не замечала ее. Она смотрела на нас.

Затем она встала и подошла.

— Вот чего он хочет. Он боится якорей. Я говорила, что у меня есть теория о якоре.

Снова якорь, я вздохнула.

— Хорошо, Мэри. Вы ждете автобуса? Хотите, я отвезу вас куда-нибудь?

Джек стоял неподвижно рядом со мной. Похоже, он воспринимал ее слова более серьезно, чем я. Мэри заговорила с Джеком:

— Это случалось и раньше. И он не хочет, чтобы это случилось снова.

— Кто не хочет? — спросил Джек.

Я положила руку ему на плечо.

— Джек, она не знает, что…

— Коул, — перебила Мэри.

У меня перехватило дыхание. Она знает его имя.

— Что?

Она не ответила мне и лишь покачала головой.

— Я слишком много сказала.

Из-за угла показался бесплатный городской автобус, тормоза его взвизгнули у остановки.

— Мне пора. — Мэри повернулась к автобусу и помахала водителю.

— Постойте, Мэри. Вы не можете так уйти, — сказала я. — Откуда вы знаете Коула? — Я схватила ее за руку, но она вырвалась и побежала к автобусу с проворством двадцати-, а не восьмидесятилетней. — Мэри, пожалуйста! — кричала я ей вслед, но было слишком поздно.

Мэри вошла в автобус и помахала нам рукой со странной улыбкой, пока двери автобуса закрывались.

— Что это было? — спросил пораженный Джек.

— Я не знаю, — сказала я. — Похоже, она знает Коула.

— Тогда мы не может позволить ей уйти.

— Но автобус.

— Это бесплатный автобус. Следующая остановка у него на Проспектор-сквер. — Он взял у меня из рук ключи. — Мы догоним его, если я поведу.

Джек вел машину, как настоящий псих, объезжая по боковым улочкам и игнорируя знаки «стоп». Мы подъехали к остановке и встали прямо перед ней.

— Упустили?

Мы смотрели в зеркало заднего вида в ожидании… с надеждой, что автобус все же появится. Если Мэри напугана, она может и не вернуться больше в столовую. Надо было найти ее немедленно.

— Пожалуйста, — проговорила я беззвучно.

Джек взял меня за руку. Наконец из-за утла показался автобус. Джек выключил зажигание, и мы вышли из машины. Когда мы зашли в автобус. Мэри вскочила со своего места и начала пробираться в другой конец салона.

Мы двинулись за ней, стараясь говорить тише.

— Все нормально, Мэри, — сказал Джек. — Нам просто нужно поговорить.

Мэри села в последнем ряду. Мы фактически загнали ее в угол.

У нее тряслись руки, поэтому я опустилась на сиденье рядом с ней, взяла ее руку и положила себе на колени.

— Пожалуйста, Мэри. Вы сказали, что знали Коула.

У Мэри затряслась нижняя губа.

— Это потому что ты не дочь. Вот почему он хотел получить тебя. Это был эксперимент.

— Что значит «не дочь»? — И тут меня осенило. — Постойте. Вы говорите о дочерях Персефоны, так? Вы действительно спрашивали ту девушку о дочерях Персефоны?

Она кивнула.

— После возвращения я потерялась. Я думала, они помогут мне найти маму. — Она начала раскачиваться взад-вперед. Джек сидел перед нами, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Все будет хорошо, Мэри. Кто такие дочери Персефоны?

Она все раскачивалась.

— Мы рождаемся, чтобы стать Потерянными. Чтобы не иметь привязанностей. Ничего, что держало бы нас здесь. Мы готовим своих дочерей к тому, что они отправятся на Подпитку.

Сказав это, она уронила голову на руки и застонала. Пассажиры в автобусе начали оглядываться на нас.

— Ш-ш-ш, Мэри, — я сжала ее руку, думая только о том, как получить от нее еще какую-нибудь информацию. — Пожалуйста, продолжайте.

Она несколько раз глубоко вздохнула.

— Многие тысячи лет они выбирали Потерянных из дочерей. Но никто из них не выжил. Вот почему Коул решил сделать иначе. Попробовать кого-то, не из дочерей.

— Меня, — прошептала я. Она кивнула. — Мэри, ваша дочь стала Потерянной?

Она медленно покачала головой и, высвободив руку, расстегнула воротник блузки. На шее у нее была темная отметина. В точности как моя.

Я открыла рот от изумления.