Я замерла и закрыла глаза.

— О чем ты говоришь? — спросил Джек. — Если ты думаешь, что Никки пойдет с тобой, то это не так. Я ее знаю.

Я еще плотнее закрыла глаза.

— Джек, она уйдет в любом случае, со мной или нет. У нее есть неоплаченный долг, и ни тебе, ни ее отцу, ни ее друзьям, ни самой Ник ничего с этим не поделать. — Я услышала, что Коул сделал еще один шаг к Джеку. Когда я открыла глаза, Коул стоял, положив руку ему на плечо. — Мне жаль, что она не сказала тебе, друг. Но может быть, ты поможешь ей сделать правильный выбор. Ты знаешь, какое на Ник находит… стремление к саморазрушению. За одной дверью ее ждет бесконечная боль, до тех пор пока она просто не… исчезнет. За другой она возвысится. Помоги ей выбрать вечную славу вместо Тоннелей Ада. Она может стать пищей для Нижнего мира или его правительницей.

— Хватит! — я встала между ними. — Уйди, Коул. Ты ничего больше не можешь сделать.

— Это правда, Бекс? — Джек не смотрел мне в глаза. — Ты уходишь?

— Да, — сказала я. Сердце у меня разрывалось.

Джек развернулся, чтобы уйти.

— Постой, Джек. — Он остановился, но не обернулся. — Прости, мне так жаль, но я не знала, как сказать тебе.

— Ей очень, очень жаль, — сказал Коул, превращая мои извинения в пустые слова.

Джек ничего не сказал. Он ушел.

Коул стоял рядом со мной, и мы вместе смотрели, как Джек прошел по коридору и распахнул стеклянную дверь, ведущую на парковку. Несколько мучительно долгих минут я не двигалась.

— Прости, Ник. Ты должна была знать, что значит загнать меня в угол, — голос его звучал все тише. — Но он заслужил правду.

Я не ответила. Надо было сказать Джеку. Я это знала. Может быть, он все равно ушел бы. Но может, и остался бы.

Не говоря ни слова, я пошла. Коул, как тень, следовал за мной, и я не сопротивлялась. Я слишком устала от борьбы.

Мы вышли на улицу, где резкий ветер носил по воздуху крошечные льдинки. Я спрятала нос в воротник пальто. Дойдя до машины, я вставила ключ в замок, затем развернулась и оказалась лицом к лицу с Коулом. Он снова стал самим собой. Я удивилась, как он так быстро изменяется. Я и глазом не успела моргнуть, как он снова стал Коулом.

— Почему?

— Что почему?

— Почему для тебя так важно, чтобы Джек ненавидел меня? — я закрыла глаза и откинула голову назад. — Пожалуйста, скажи мне.

— Потому что влюбленные люди часто принимают безответственные решения. Человеческие отношения — ты знаешь, эта вещь, ради которой ты отказываешься от вечной жизни, — они изменчивы. — Он использовал против меня мои же слова.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Ты врешь.

— Нет, не вру.

— Но должно быть что-то еще, не так ли? — Должна была быть другая причина. У всего, что делал Коул, была причина. Он что-то скрывал от меня. — Скажи мне.

Улыбка исчезла с его лица, но он молчал.

— Прекрасно. Если ты не хочешь говорить со мной… — Я распахнула дверь машины, но Коул захлопнул ее. Он стоял, упершись рукой в боковое стекло. Я повернулась, лицо его было так близко. — Что? Чего ты хочешь?

— Тебя, Ник. — Коул сделал глубокий вдох. — Я хочу тебя. Не важно, будем мы на троне или нет. Я хочу, чтобы ты была со мной, а это возможно, только если ты станешь такой, как я. У нас одно сердце на двоих, — он коснулся моей груди. — Твое сердце сейчас во мне.

— Не сердце, — сказала я. — Только часть моих чувств.

— Это то же самое. Оно принадлежит мне. И я принадлежу тебе.

Я закрыла глаза, но не противилась ему. Я устала терять всех, кого люблю. Устала оставаться в одиночестве.

— Все было так, Ник.

Он придвинулся ближе, не касаясь меня, но я чувствовала притяжение между нами. Я знала, что должна оттолкнуть его, но мое глупое тело не слушалось. Предательские ноги и руки хотели снова прижаться к Коулу. То столетие в Нижнем мире связало нас, и наши тела помнили эту связь.

Он опустил голову, так что мы оказались стоящими щека к щеке.

— Все было точно так. Целое столетие.

Я не могла пошевелиться. Я не хотела шевелиться.

Он упирался правой рукой в дверь, а другой рукой потянул меня назад.

— Только моя рука была здесь. — Он надавил пальцами мне на спину. — А твоя рука… — Он взял правой рукой мою левую руку и завел себе за спину, мягко и медленно, прижав к себе мои пальцы. — Вот так.

Коул был так близко, что я не могла не подумать о возможности забыть обо всем. О боли. О едких запахах Поверхности. О том, что разочаровала своих родных. Причинила боль Джеку.

Джек.

Джек не сдался, когда я ушла. Юлес говорила, что он все время искал меня. Не переставал надеяться, что я вернусь. И теперь я не могла отказаться от него.

Теперь я знала, что мне делать. Мыслить разумно я могла, только оттолкнув от себя Коула. И я оттолкнула его.

— Я тебя ненавижу.

Коул ухмылялся.

— Ненавидишь. Какое сильное чувство. От ненависти до любви…

— Этого шага не будет. Из-за тебя единственный человек, которого я люблю, ушел, — сказала я.

— Нет, Ник. Из-за тебя.

Он открыл мне дверь, и я уехала, оставив его одного.

Вернувшись домой, я пару часов подряд мерила шагами ковер. Я не могла позволить Джеку отпустить меня. Может быть, когда я только вернулась, я могла оставить его. Но мы зашли слишком далеко, и теперь у меня появилась надежда. Я не могла допустить, чтобы он отказался от меня. Не теперь. Никогда больше.

Я поехала к нему. Когда я постучала в дверь, открыла его мать. Я нравилась миссис Капито, когда было просто другом Джека, но не думаю, что она когда-либо воспринимала меня как девушку своего сына. Хотя она всегда была вежливой, и теперь ее ледяной тон удивил меня.

— Никки. Я слышала, что ты вернулась. — Она встала в дверях, загородив проход. Очевидно, в дом меня не приглашали.

— Да, как поживаете, миссис Капито?

— Прекрасно.

— Хорошо. Хорошо. Э-э-э… Джек дома?

— Нет. — Она хотела закрыть дверь.

Я придержала ее рукой.

— Подождите. Пожалуйста.

Она остановилась, но ничего не сказала. Меня затрясло, но не от холода.

— С ним все в порядке?

— Они с Уиллом уехали за город.

Я видела его днем.

— Вдвоем?

— Да. Странно, правда? Понять не могу, от чего он пытается убежать. — По ее тону и лицу было ясно, что у нее есть некоторые подозрения на этот счет. Это я заставила Джека бежать.

— Ладно. Мне надо идти.

Она кивнула, а потом сказала:

— Никки, пожалуйста, оставь моего мальчика в покое. С него уже хватит, — и закрыла дверь. Не захлопнула, но почти.

Я долго смотрела на закрытую дверь, пытаясь не заплакать. Самое ужасное, что она была права. Джек определенно не вынесет, если я снова уйду. Он не хотел быть рядом, когда я уйду, поэтому взял Уилла и уехал.

Меня затошнило, я побежала к машине, чтобы не вырвало прямо на крыльцо Джека. Я не могла поверить, что больше не увижу его. Я не могла так. Я не могла пережить то краткое время, что у меня осталось, зная, что Джек ненавидит меня.

Пора было с этим что-то сделать.

Сейчас

Дома. Осталось полторы недели.

Я устала причинять людям боль. Я устала причинять боль себе самой. Вернувшись домой, я направилась прямиком к ночному столику и достала из ящика волос Коула. Не останавливаясь и не задумываясь, я выскочила из дома и поехала в супермаркет.

Я пролетела мимо Эзры и пошла к тому месту, куда Нижний мир выкинул меня.

Я поднесла волос ко рту, открыла его… и замерла.

«Просто сделай это, Бекс», — сказала я себе.

Но руки не слушались меня. Я оказалась такой трусливой.

Или может быть, я просто была похожа на свою мать. В нашей семье когда-то была собака, пшеничный терьер по кличке Берт. Мы шутили, что Берт был третьим ребенком нашей мамы. Когда он стал старым и больным, никто из нас не мог думать об этом. Особенно мама. Все мы знали, что ему не прожить долго, что каждый день жизни будет для него все более болезненным, но мама просто не могла усыпить его. Однажды он просто ушел и больше не вернулся.