Всего собралось около сорока гостей, включая принца Джона и его придворных, в том числе сэра Гая Гисборна. Конечно, Мэриан к ним не допускали, но стоявший рядом лакей Эдгар прислуживал епископу Илайскому. Эдгар был не самым заметным из лакеев. Мэриан даже удивилась, что настоятельница выбрала его, чтобы ухаживать за этим выдающимся гостем, самым влиятельным лицом в стране после принца. Епископ Илайский сидел между братом Туком и настоятельницей. Епископ Херефордский сидел неподалеку, рядом с шерифом и его женой. И каждый раз, когда этот епископ поднимал свой кубок, Мэриан видела, как на пальце у него сверкает Звезда Иерусалима. Это просто бесило ее, но приходилось скрывать раздражение. Нужно было следить за Эдгаром, который исполнял свои обязанности небрежно и был не особо внимательным. Девушке пришлось несколько раз напоминать ему, что нужно наполнить кубки епископа Илайского и брата Тука.

Помощник дворецкого подал сигнал, означавший, что настало время десерта. Это был каштановый пудинг. Пока Мэриан несла его, у нее разыгрался аппетит, особенно от ароматов корицы, мускатного ореха и сахара. Как же давно она не пробовала ничего подобного!

Скоро должны были прийти актеры. Лакеям велели погасить большинство свечей и факелов, поскольку актеры должны были жонглировать огнем и запускать горящие колеса. Когда Эдгар удалился, чтобы выполнить поручение, Мэриан получила возможность пристально следить за настоятельницей. И снова поразилась размерам ее кольца. Оно напомнило девушке кольцо крестоносцев, называемое Крестом Святой земли, в котором находилось хранилище для реликвий.

В большом зале потемнело, и было едва заметно, как фигуры актеров заняли свои места. Погасли свечи и факелы, но прежде чем появились первые актеры, жонглировавшие огнем, Мэриан заметила, как настоятельница открыла свое кольцо. Все собравшиеся сосредоточились на огненных булавах, летавших, словно кометы. И лишь Мэриан завороженно смотрела на то, как настоятельница достала из кольца щепотку какого-то порошка и высыпала его на бисквит епископа Илайского. И несмотря на вспышки, на всеобщие ахи и охи, девушка поняла, что происходит, — настоятельница собирается отравить епископа!

Стало ясно, что если он съест бисквит, то упадет замертво или его разобьет паралич. Что же делать? Эдгар еще не вернулся на свое место, поэтому ей приходилось держать серебряный кувшин с вином. Скоро епископ откусит первый кусочек. Девушка осторожно шагнула вперед. Но что же все-таки делать? Она понятия не имела. Как вдруг почувствовала, что ее толкнули.

— Ox, Deus vult! [11]— прошептала Мэриан и всем телом ударилась о стол.

Кувшин вылетел у нее из рук. Настоятельница завизжала и вскочила, за нею — епископ Илайский и брат Тук.

— Ах, простите меня! Сама не знаю, что случилось, ваша милость, — пролепетала Мэриан, и вправду не понимая, что произошло.

— Ничего, ничего! — сказал брат Тук, поспешно вытирая одеяние епископа рукавом своей рясы. Случившееся вроде бы осталось незамеченным остальными, чье внимание было полностью направлено на трюки актеров.

— Кто ты такая, неуклюжая девка? — гневно спросила настоятельница.

— Не стоит, не стоит, милостивая госпожа, — быстро произнес брат Тук. — Не вините бедное дитя. Я уверен, она не нарочно. Ничего не случилось.

«Вот именно — ничего не случилось», — подумала Мэриан, глядя на тарелку епископа.

— Ничего не случилось, — повторил брат Тук. — А теперь очисти-ка эту тарелку, милая. Выбрось этот бисквит — он весь промок от вина. Пропало самое главное — обсыпка. — Монах щелкнул языком и погладил свой круглый животик. — Принеси епископу новый бисквит.

— О нет, не надо. Я уже наелся, — сказал епископ и повернулся к настоятельнице: — Великолепный праздник. Просто великолепный.

А Мэриан смотрела не на настоятельницу, которая как будто окаменела, а на брата Тука. Теперь она точно знала, что произошло. Это монах толкнул ее. Его правая нога была залита белым вином.

— Я предлагаю, — сказала настоятельница, — убрать отсюда эту девку до конца вечера. Мне не нужна служанка-корова. Здесь должны быть лишь коровы, поджаренные и поданные с яблоками.

Она произносила это, сузив глаза и глядя прямо на девушку.

Та почувствовала слабость. У нее закружилась голова. И по-прежнему сжимая в руках серебряный кувшин, она бросилась прочь из главного зала в малый, где актеры репетировали следующие номера.

Едва зайдя за угол, Мэриан налетела на высокую фигуру в красном плаще.

— Скарлет! — воскликнула она.

Тот приложил руку к ее губам и увел в темный уголок.

— Ты здесь! — воскликнула девушка, когда он убрал руку.

— Да, Мэриан, и ты тоже. Забавно встретиться подобным образом! Только времени у нас мало. Я должен выйти со следующей партией актеров. А что у тебя случилось?

— Я попала в беду!

— Ну, я, может, тоже скоро попаду. Что это ты притащила? — Скарлет взглянул на серебряный кувшин у нее в руках.

— О боже, я забыла вернуть его на кухню.

— Зачем? Он наверняка стоит немало.

Девушка моргнула. Конечно, это так.

— Тогда возьми его, — сказала она и сунула кувшин ему в руки.

— Нет, держи сама. А я должен выступать. Но где же остальные сокровища?

— Слушай, сейчас не до них. Настоятельница пыталась отравить епископа Илайского, и я… ну, я… смогла помешать этому. Она в ярости. Мне нужно выбираться отсюда.

Мэриан поглядела через плечо и увидела, как настоятельница влетела в зал.

— Она здесь! Нужно сматываться.

Девушка кинулась бежать, а за ее спиной раздался сердитый голос:

— Кто-нибудь видел служанку с серебряным кувшином? Ее зовут Мэриан.

— О да, я ее видел. — Скарлет шагнул вперед. — Я разминулся с ней, выходя из большого зала. Она сказала, что направляется на кухню.

Мэриан отправила Календулу обратно в родной замок и собрала свои нехитрые пожитки, заодно завернув в запасную юбку серебряный кувшин. Она уже выходила из комнаты, когда на лестнице раздались шаги. Девушка прижалась к стене. «Ах, если бы я тоже могла летать!» — подумала она, когда шаги стали громче. Желтый свет свечи очертил темную фигуру. «Она пришла за мной!» — пронеслось в голове у Мэриан.

Настоятельница уже была на лестнице, всего в нескольких ступенях от того места, где стояла девушка.

— Так, — произнесла настоятельница издевательским тоном. — Шпионить непросто, как и воровать.

Она кивнула в сторону тюка в руках у Мэриан. Серебряный кувшин был отчетливо виден.

«Но это все же лучше, чем убивать», — подумала девушка.

— Язык проглотила, а? — Настоятельница так втянула губы, что казалось, будто это череп пытается улыбнуться. Женщина стала медленно надвигаться на Мэриан.

— Ты знаешь, что шериф делает с ворами, не так ли? — Настоятельница изогнула свои густые брови, будто ожидая ответа. Но девушка молчала. Тогда настоятельница произнесла радостно: — Им отрубают руки! Да, сперва только одну. Обычно палач отрубает левую, если осужденный правша. Это очень милосердно. В следующий раз отрубают правую. А в третий… Ладно, не будем об этом. Но что сможет вор без глаз? — Настоятельница помолчала. — И шпион… да, шпион ничего не сможет без ушей.

«Она отрезает мне путь! — подумала Мэриан, а настоятельница все приближалась. — Надо опередить ее!»

И девушка, не раздумывая, бросила свой сверток в широкую арку, а ногой сбила свечу. Та покатилась по лестнице, поджигая тростник и сухую траву, покрывавшие пол. Раздался пронзительный вопль. Мэриан развернулась и побежала по винтовой лестнице. У нее не было другого пути, кроме уборной. «Неужели опять? — подумала девушка, начиная спускаться. — Огонь или навоз? Выбор невелик».