Джеки ржёт, покусывая кулак, и за стенкой тоже заливается хрюкающий хохот.

– Лизнули хуйца, а? Как вас моя детка?

– Ещё вяк – и ты сам лизнёшь!

Почему-то по негласному правилу Кая пока не трогают. Все подколы и грязные провокации достаются моей заднице.

– Ты так убедителен, что я почти обосрался, Сай. Неси сюда свой леденец и добей меня.

Кай усмехается и, пригнувшись, спешно сгребает все свои книжки в рюкзак.

Одобрительно киваю ему:

– Умница, хрен знает, что там капает с его сосалки.

– О своей беспокойся, обмудок!

– Ты идёшь меня пиздить или нет?

– Думаю пощадить психику Кайлера – кто-то же должен беспокоиться о ребёнке.

Беспокоиться, как же, не съезжай теперь!

– Что, нет? А если я обоссу твою куртку? Насру в карман?

Кай хрюкает и прижимается лицом к моему плечу, сдавленно хихикает, а я, отвлёкшись на него, получаю пустой бутылкой в голову.

Спасибо, что пластиковая, блять!

Подскакиваю, как ужаленный, быстрым жестом провожу по пострадавшему носу и, резво пригнувшись, уклоняюсь от второго такого же снаряда.

– Стой, тварь!

Бросаюсь на Сайруса и, перехватив летящий в челюсть кулак, подсечкой валю его на пол.

Джеки во всю веселится и врубает заглавную тему из Мортал Комбат. Специально берёг для такого случая, сука?!

– Въеби ему, Раш! Он сожрал мой кусок!

Доносится откуда-то сверху, и в поле зрения возникает ещё одна пара ног, обутых в тяжёлые ботинки, и, признаться, которыми я вовсе не хотел бы получить по лицу.

– Да не я это! Ёбни Джека! – хрипит заломанный Сай, и мне даже становится жаль его.

Это Джеки – здоровенный лось, и его башней можно проламывать стены, а Сай же больше похож на Кайлера по телосложению, и его запала максимум хватает на пару плюх.

Переваливаюсь на бок и, скатившись с него, прежде чем успеет встать, отвешиваю пару безобидных, но обидных пинков.

– Такое музло испоганили, козлы. Публика недовольна! Где зрелища? – доносится со стороны пульта.

– Сначала сгоняй за хлебом, – хмыкая, отвечаю, поднимая поверженного соперника с пола, хватаясь за его протянутую руку.

– Тебе нельзя много жрать. Держи форму. Хуярь чай. Помнится, у тебя же был пуэр?

Губы растягиваются так, что даже скулы сводит.

Подмигиваю Каю, а он только поджимает губы и складывает руки на груди, медленно скатываясь по спинке дивана.

Пуэр, да? Подарок одной из гримёрш. Наверное, целых полтонны этого "воняющего шерстяными носками дерьма", которые Кайлер с каким-то особым затаённым удовольствием медленно ссыпал в унитаз, как только добрался до шкафчиков. И тогда же рядом с моей обожаемой кофеваркой появилась большая банка дешёвого кофе из ближайшего супермаркета. Самой настоящей бурды, которую я не стремаюсь насыпать в свою кружку, когда слишком лениво шарить по шкафчикам в поисках капсул для машины. Чайник, оказалось, месяц, как сгорел, а новый – со стеклянным прозрачным боком, который Камилла оставила в коробке, в конторке под стойкой, – теперь тоже на виду. И так блядски громко шумит по утрам, что я невольно открываю один глаз и, убедившись, что не сдох ночью и это не меня черти с таким гулом варят, а только лишь Кайлер пытается одыбаться перед первой парой, проваливаюсь назад в сон.

– У тебя батарейка села? Принесите кто-нибудь зарядку, воткнём красавчику в порт.

Отмираю очень вовремя, для того чтобы перехватить руку, почти шлёпнувшую меня по заднице. Отвешиваю подзатыльник схваченному Рупсу и, придав ускорения, толкаю в сторону дивана.

С готовностью огибает столик и плюхается рядом с Кайлером, закинув не самые длинные ноги ему на колени.

– Привет, ты тут один?

Кай фыркает и ладонью отпихивает его уже вытянувшую губы рожу.

– Хватит с меня одного папика, двоих моя задница уже не вытянет.

– А если я напишу тебе песню? – тут же оживляется Рупс и, ёрзая, пододвигается поближе к своей взъерошенной жертве.

Наблюдаю за ними, оперевшись задницей о стену и потягивая пиво.

Вытащил предпоследнюю и, прищурившись, салютую ей Джеки, который так и цедит остатки той, что я оставил на столе.

Рассеянно помахивает полусогнутым средним пальцем, и я, склонившись к примостившемуся рядом Саю, тихонько делюсь своими предположениями по поводу ранней импотенции. Хмыкает и даёт мне пять.

Закидываю ему руку на плечо и, медленно попивая своё пойло, с ухмылкой наблюдаю за кривляющимся а-ля "Я пикап гуру, цыпа" Рупертом.

– Это будет настоящая бомба. Что-то цепляющее, а не предсмертные хрипы старого бегемота. Эй, что ты так смотришь, Раш?

– Да нет, ничего, продолжай, – посмеиваясь в макушку Сайруса, "разрешаю" я.

– Так вот, что насчёт, скажем, эээм… лирической баллады? Омуты на глубине твоих глаз? Губы лепестками роз?

– А член?! – оторвавшись от монитора, выкрикивает Джеки, и я задушено хрюкаю в чужие, провонявшие куревом и лаком волосы, отчаянно пытаясь не заржать.

– Как баварская колбаска? Крутое название бы вышло, а, народ? Я утонул в твоей колбаске...

Кайлер покусывает губы, чтобы скрыть расплывающуюся на лице ухмылку, и спрашивает:

– А что потом? Увезёшь меня в закат и женишься?

– Какого ты мнения обо мне, цыпа? Трахну и свалю, разумеется.

– Идёт, – усмехается Кай и, подыгрывая, гладит его по колену. – Мне подходит. Поехали?

– Прямо сейчас? – тут же теряется эксперт соблазнения. – Я не могу сейчас, как же так сразу и без колбаски? Нет-нет, как честный человек, я должен сначала написать песню, а только потом тобой грязно воспользоваться!

– Ну а ты? – Даже теряюсь, когда взгляд из-под толстых стёкол очков, как клещ, впивается в моё лицо. – Ты напишешь мне песню?

– А ты хочешь? – спрашиваю и сам едва удерживаюсь от того, чтобы закусить губу.

Раз – и стало серьёзным всё. И взгляд Кая… И как-то все бабочки, залитые пивом, разом передохли у меня в животе.

Подвисает, задумывается и, спихнув с себя навалившееся тело, собирается ответить, и, судя по выражению лица, это не будет посылом в дальние дали. Это будет…