Вернувшись к Авроре, мы приступили к завтраку. Я ничуть не удивился, когда в рюкзаке обнаружился большой запас сушеного мяса, сухофруктов, сухарей и зерна. Все это было явно заготовлено мамой, когда мы обедали в столовой общежития. Очередное подтверждение, что она знала о том, что их ждет.

— Много… — с удивлением отметила Аврора, — Если растянем и что-нибудь найдем по пути, то можем и на неделю растянуть.

— Угу… — мрачно кивнул я, вгрызаясь в сухарь, — если пойдем вдоль реки, через пару часов можно будет набрать воды. Ты же взяла свой бурдюк?

— Да, он здесь, — кивнула девушка, показывая висящий на поясе кожаный мешочек с пробкой.

— Хорошо, — кивнул я, проверяя свой, — как одежда?

— Уже почти высохла, скоро сможем отправиться.

— Отлично.

Дальнейшая трапеза прошла в молчании. И я и Аврора ясно понимали, о чем стоит поговорить. Мама несла слишком много секретов, и обсудить их было необходимо. Слишком уж странно все произошло, и мне оставалось лишь надеяться, что мы еще встретимся с тем «другом». В ином же случае, был большой риск, что секреты матери так и останутся мертвым грузом на моей душе.

— Гаспер… — донесся до меня голос Авроры.

Девушка склонилась над моей спиной. Видя выражение моего лица, она крепко обняла меня, что вселило толику тепла в тело. Выдохнув, я посмотрел на пламя костра.

Магия. Столь мощная вещь, способная поставить одного человека выше целой армии. Столкновение с Элдриком четко показало разницу. И если когда-нибудь я стану столь же сильным… я обязательно найду его и убью.

Эти ледяные иглы… и научусь делать их. И в конце концов, пронжу его сердце маминым кинжалом, а в глаза воткну по игле. Этот ублюдок не заслуживает большего…

Внезапно я почувствовал, как вздрогнула Аврора. Проследив за её взглядом, стало ясно, что смотрит она на пламя костра… полыхающее синим цветом.

— Гаспер? — неуверенно произнесла она, переводя взгляд на меня, — у тебя глаза светятся.

Я выдохнул, успокаиваясь, и с удовлетворением обнаружил, что пламя костра вновь стало естественным.

— О чем ты думал?

— Об Элдрике…

— Ясно, — вздохнула Аврора, — постарайся… держать себя в руках. Это пугает.

— Я же просто поменял цвет, разве нет?

— Да, но… Понимаешь, это свечение… оно внушает какой-то внутренний страх, когда ты злишься.

— Хорошо, я постараюсь, — кивнул я, — давай собираться?

— Да, давай.

Через пару часов мы уже были в пятнадцати километрах от города и смогли идти уже куда спокойнее. Все же, в близлежащих землях нас все равно могли встретить местные, однако здесь можно было встретить лишь незнакомцев.

— Сколько у нас монет? — спросил я, услышав волчий вой где-то вдалеке.

— Сорок пять медяков и тридцать четыре серебряника.

— Хм… — поморщился я.

— Что такое?

— Нам нужно хоть какое-то оружие. Револьвер стражника ведь ты сохранила?

— Да, но… его ведь сразу же опознают.

— Угу. Такие только у стражи, так что стоит его засветить, нас сразу же повяжут. Поэтому нужно хотя бы обычный. Ну и патронов.

— Дальше по дороге должен быть город, — задумавшись, протянула Аврора, — если поспешим, успеем к ночи. Остановимся там, а на утро сходим, купим. Только во сколько он обойдется?

— Не знаю…

Деньги в Дратворсе были весьма простыми в счете. Каждый серебряник стоил как десять медяков, а золотой уже был эквивалентным сотне серебряников. Ну а эпатажем валюты были мифриловые монеты — те уже являлись деньгами богачей, дворянинов и аристократов. Эквивалент тысячи золотых. Обычно такими расплачивались либо за недвижимость, либо за очень мощные артефакты, но, так или иначе, таких денег было мало. Если же говорить о ценности, то на один серебряник, семья Краулей могла бы прожить целую неделю, питаясь не очень уж размашисто. Ну а так, тот же поход в средненький ресторан мог упасть в четыре-пять медяков. Номера в гостиницах обычно выходили примерно в шесть-семь медяков за ночь, но то если не брать какую-то совсем уж ночлежку.

Сколько же стоило оружие, я понятия не имел. Учитывая, что удивительный сплав технологий и магии требовал магической кузни, стоимость могла бы встать и в десяток серебряников.

— В любом случае, если будет очень дорого, возьмем обычный револьвер, без рун.

На самом деле, разницы как таковой было мало. Огнестрельное оружие не могли делать простые кузнецы, лишь магические, благодаря их способностями придавать четкую форму выплавляемому металлу. Так что хоть обычные пистолеты, хоть рунические делались одним и тем же мастером. Но если будущий обладатель не желал сам раз за разом взводить затвор, он мог взять револьвер с нанесенными рунами, чей механизм как раз и обеспечивал быстрый и безостановочный огонь.

Хотя, я как-то раз слышал, что в столице есть специальные заводы, где при помощи рун и неких механизмов, как-то связанных с паром, револьверы выплавляются автоматически, без какой-либо помощи людей, кроме загрузки сырья. Впрочем, опять же, насколько мне было известно, такое оружие сильно уступало артефактному. Раньше я бы не знал, отчего так, но теперь стало ясно. Выплавка магическим мастером насыщает металл маной, а как известно, мистическая энергия, заключенная в материю сильно улучшает её свойства. То же самое касается и патронов.

— Смотри! — внезапно оживилась Аврора, — там кто-то стоит!

И действительно, на горизонте я мог видеть стоящий на обочине караван, вокруг которого суетились…

— Гномы? — удивленно воскликнул я.

— Пойдем, спросим, в чем дело.

Да, казалось бы, стоило поостеречься, однако вопрос полностью решался тем, что… перед ними гномы. Низенькие, но крепкие мужчины, которые славятся своей безобидностью на тракте, но свирепостью в бою. Основная их часть раньше жила в горах на юге, однако последние двести лет они начали расползаться, внедряясь в человеческую жизнь. Лучшие кузнецы и торгаши выходили именно из них, а уж если случится так, что попадется крайне редкий гном-маг, то к таким за оружием обращались и короли и императоры, не то что простые аристократы.

И их отличительной особенностью являлось то, что, хоть гномы и были в большинстве своем сварливы, но с друзьями они обходились как с родными, да агрессии как таковой никогда не проявляли. И так, спустя время, гном на тракте прослыл самым лучшим незнакомцем. Никогда не нападет, но если ты нападешь, может очень крепко накостылять, благодаря своей гигантской физической силе.

Подойдя ближе, мы с Авророй сразу же поняли, в чем дело. У одной из телег отвалилось колесо и вот, троица коротышек пыталась его кое-как приделать, в то время как девять их собратьев громко потешались.

— Ха-ха-ха, ну и олухи! — ржал один из зрителей.

— Заткнись, Густав! — злобно гаркнул гном, держащий колесо, пока два его друга пытались как то приделать его к оси, — ну вы там скоро, а!?

— Засунь свое скоро себе в гузно, криворукий! — донеслось до меня из под телеги, — тут крепление треснуло, осел! На черта было по всем кочкам проходиться, а!?

— А ну все заткнулись! — резко посерьезнел один из гномов, увидев нас с Авророй, — у нас тут лишние пары ног.

— О, — крякнул тот самый гном, до этого насмехающийся над троицей, — будьте здоровы, молодежь.

— Вам того же, — кивнул я, оглядывая колесо, — помощь нужна?

— Ну, ежели вы дерево сращивать умеете, то да, помощь пригодиться, — со скепсисом кивнул один из самых длиннобородых гномов, выглядящий наиболее презентабельно.

По виду все двенадцать коротышек были все как на подбор, — в фартуках и рубахах, с длинными, черными бородами и небольшими лысинами на макушке.

— Ну, это уж что вкладывать в понятие «сращивать», слегка усмехнулся я.

Гном же на это прищурился.

— Давай так, попусту шутки не шути, а коли действительно чего можешь, помоги, мы в долгу не останемся. Подвезем, ежели по пути. Вам куда?

Я уж было хотел сказать, что до города ближайшего, но Аврора меня перебила.

— Нам в столицу надо.