Примечание. Я рассказала Лайаму об этом моем требовании к отношениям. И он настоял, чтобы мы немедленно разыграли ссору у фонтана в Центральном парке (рождественского дерева, к сожалению, весной нет). Он оказался потрясающим актером и громко кричал на меня: «Как ты могла заниматься этим с французом! Ты ведь прекрасно знала, что разобьешь мое сердце и на его месте навсегда останется пустота, носящая твое имя!» Затем мы встретились на Юнион-сквер, бурно пытаясь загладить вину друг перед другом, и направились домой, чтобы заняться... вы сами знаете чем. Разгоряченная и витающая в небесах, я вполне спокойно отнеслась к тому, что Лайам носит обтягивающие красные трусы. И не собирается менять эту дурацкую привычку!

11. Всегда готов сказать что-нибудь остроумное: Примечание. Лучший способ назначить свидание (по телефону): «И почему я сейчас не в твоей постели?»

12. Он учит меня разным новым вещам, а я даже не подозревала, что их следует знать:

Примечание: Скользкие суши – стойкость, шоколадный пирог – универсальное использование.

Думаю, соберись все мои друзья переехать в Коста-Рику, я бы ни капли не возражала. Конечно, в момент прощания и пожеланий счастливого пути сделала бы вид, что вот-вот заплачу. Но на самом деле не могла бы дождаться, пока они уедут, чтобы поскорей вернуться к Лайаму. Зачем задерживаться?

Лайам никогда не тратит время на подобные формальности и вежливые фразы – он всегда переходит прямо к делу. Мой возлюбленный постоянно демонстрирует, что не выносит преград из одежды между нами. Хотя за время общения с ним я приобрела привычку надевать только тонкие и прозрачные вещи.

Стоит Лайаму появиться на пороге моей квартиры, и я слышу: «Весь день сегодня думал только о тебе».

Он сразу начинает расстегивать пуговицы, а часто и просто срывает с меня одежду (ущерб компенсируется проявлением его чувств). И едва успев закрыть дверь, мы оказываемся на полу, пробуя не изведанные до сих пор позы.

Вы можете подумать, что такое поведение необычно для миллионера. И я соглашусь с этим – Лайам разрушает все стереотипы, многие из его поступков несвойственны даже затянутому в кожу байкеру. Он постоянно грубо выражается, используя бранные слова в качестве определений, например: «Это мясо чертовски вкусное!»

Я же и представить себе не могла, что ругательства так сексуальны и добавляют значения сказанному.

«Ты чертовски горячая!» или «Я чертовски сильно хочу тебя!»

Есть еще кое-что: Лайам, когда он не в офисе, не носит нижнее белье. «Это абсолютно излишне», – объясняет он. В его словах есть определенный смысл. Зачем утруждать себя: надевать, стирать (трусы всегда составляют основную часть белья в стиральной машине), если белье все равно окажется на полу и пролежит там большую часть вечера?

Лайам считает курение одним из самых приятных занятий. И на предупреждения о раке и эмфиземе отвечает: «Все великие люди умирают молодыми».

* * *

Не сомневаюсь, что Сет обладает всеми этими положительными качествами.

Первый этап моего плана проходит без проблем, и ровно в шесть вечера мы встречаемся около ксерокса. Сет кажется мне сдержанным человеком, и в его шутках всегда слышится нотка сарказма, но сказать, что мне это не нравится, я не могу. А вот оказавшись в небольшом бистро, которое Сет выбрал для ужина, я, естественно, сравниваю его с шикарными ресторанами, где мы бывали с Лайамом (к списку уже добавились «Бемел-манс бар», «Баттер» и «Индастри фуд»). И хотя мне никогда не нравились богатые парни с изысканной внешностью, после общения с Лайамом я стала относиться к ним по-другому. Просто поняла, что раньше руководствовалась стереотипами.

Для начала мы заказываем салаты, а я вспоминаю, как мы с Лайамом ели устриц, и с трудом заставляю себя поднести ко рту вилку. Сет же просит принести хорошо прожаренный бифштекс – и мне так неловко, что хочется спрятаться под столом. А когда нам подают десертное меню, мой спутник заявляет, что абсолютно сыт. А я вспоминаю теплый шоколадный пирог и участь, постигшую его в моей постели, и у меня сжимается сердце.

Мы о чем-то разговариваем, но я не помню ни единого слова, потому что лишь физически нахожусь рядом с Сетом. Что касается моего внутреннего «я», то оно лежит лицом вниз на журнальном столике в моей квартире, сверху – Лайам, и то, чем они занимаются, я видела раньше только на канале «Спайс». Поэтому, думаю, вы не удивитесь моему дальнейшему поведению. Когда такси остановилось у моего дома и Сет потянулся поцеловать меня, я подставила ему щеку, быстро поблагодарила и вышла из машины, даже не взглянув в его сторону.

Знаю, что потом буду сожалеть об упущенной возможности. У меня уже начинает портиться настроение. Но сейчас, когда моя первая серьезная «лав стори» в самом разгаре, любой запрет лишь усиливает мои чувства к Лайаму. Я бросаю к его ногам весь свой мир – здорово звучит, правда? История нашей любви – самый настоящий роман, воплотившийся в жизнь: мы шагаем по дороге страсти, уничтожая все препятствия на своем пути. Мы противостоим всему миру. Правда, в конце меня ожидает провал: я останусь без работы и шансов на успех. Но в момент глубочайшего отчаяния Лайам спасет меня.

Он не станет всерьез относиться к такой ерунде, как карьера, и скажет:

– Все, что имеет значение, это я и ты, когда мы вместе.

И если я буду повержена, он протянет мне руку и в очередной раз докажет, что наши отношения гораздо важнее какой-то глупой статьи. Мы полетим в Прованс и будем наслаждаться простыми земными радостями: живительным вкусом молодого вина (вращая стаканы и пробуя его, как эксперты, оценивая интенсивность дубильных веществ и остающиеся на стенках бокала «винные ножки»), прогулкой по лугу, поездкой на побережье. Сладкий запах травы и фруктов проникнет ночью в открытое окно нашей спальни, лаская нас, уставших и обнаженных, посвятивших весь день любовным утехам.

Существует единственная причина, по которой карьера так много значила для меня в прошлом, – без нее моя жизнь казалась пустой. Теперь же я осознаю, что ни единая статья и ни один контракт на книгу не могут дать мне того, что я чувствую сейчас. И суть моего выбора в том, что сделать его невозможно. Все пути все равно ведут к Лайаму.

Три недели прошло с тех пор, как я стала сотрудницей крупной компании и работаю с девяти до пяти. Мы с Лайамом не встречаемся в эти выходные, но меня это совсем не расстраивает. Сегодня нужно многое сделать – я совсем запустила работу над материалами, которые скоро должна сдать. А весь прошлый уик-энд мы с Лайамом безрассудно предавались любовным утехам: на кровати, в ванной, на моей кушетке и на кухонном полу. Кроме того, я прекрасно знаю, что он очень занят подготовкой национального издания «Бьютифул». Мне по-прежнему регулярно заказывают статьи журналы с никому не известными названиями, и в последнее время буквально забросали меня сообщениями, что я (впервые в жизни) нарушаю сроки сдачи материала. Честно говоря, сложно отнестись к таким напоминаниям серьезно – все это часть другой, оставшейся для меня в прошлом, жизни.

Вчера в «Пост» была опубликована моя статья, и мама уже успела обзвонить всех жителей Лонг-Айленда – хотела удостовериться, что они прочитали ее. Мне приятно подобное внимание, тем более что по поводу моих работ в неизвестных ей журналах и газетах она говорила только «как это мило, дорогая!». А вот такая газета, как «Пост», – уже серьезный аргумент и может оказаться полезным в разговоре с соседями на тему «моя дочь достигла больших успехов, чем ваша». Я почувствовала себя еще лучше, когда пришла на работу и, сняв пальто, повернулась к столу, – моя статья висела на стене в изящной белой рамке.

Я сразу же позвонила Тому.

– Твоя работа? – смотрю на него через стекло и показываю на рамку.

– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, – отвечает он сухо.