28 октября, понедельник

Утром, выйдя на улицу, я ожидал увидеть привычный микроавтобус, но его не было. Вместо него около подъезда стояла машина такси, к которой я подходить не стал, решив, что её вызвал кто-то из моих соседей. Так бы, наверное, и простояли бы весь день, но водитель такси вышел сам, с поклоном уточнил я ли «господин Пак Се Хун», и открыл для меня заднюю дверь.

По пути водитель, в отличии от своих коллег, ничего мне не рассказывал, ничем не интересовался, а просто ехал по маршруту. Заехав на подземный паркинг какого-то незнакомого здания, остановился, попрощался, сказал, что поездка уже оплачена и молча ждал пока я выйду из машины. Я, как и все в Сеуле, прекрасно знаю башню национального агентства разведки, но мы приехали точно не туда. Вообще другой район. Вот месяц назад меня запирали в камере именно там, а сейчас завезли под небольшое пятиэтажное здание с одним входом. Я засомневался туда ли меня привезли и достал телефон, собираясь позвонить Кен Соку, но не успел – он собственной персоной вышел мне навстречу.

В общем, как выяснилось, у контрразведки есть собственный отдельный офис, адрес которого я упоминать не буду. Кстати, я выше и количество этажей на всякий случай неправильное написал. И в этом офисе расположены службы, с которыми контактируют полевые агенты и им нежелательно светиться около основного всем известного здания. А тут, даже если на выходе встречу кого-то из знакомых, можно сказать, что приносил отчёт за прошлый квартал в статистическое управление министерства экологии. Меня так следователь Кен Сок научил говорить.

А пригласили меня туда, оказывается, чтобы официально принять на службу. Да, я теперь юнгвай первого департамента национального агентства разведки. Поначалу, увидев своё звание, я расстроился, так как в армии у меня звание уже выше, но следователь, меня сопровождавший, пояснил, что звания в НИС имеют значительно больший вес, чем соответствующие звания в других войсках. Уточнил, что большинство полковников и некоторые армейские генералы обязаны мне безусловно подчиняться, когда я нахожусь при исполнении. А при исполнении я, вроде как, теперь всегда.

В армию, когда я был молодым призывником, призывали в торжественной обстановке. Присяга, знамя, сослуживцы строем отдают честь, офицеры поздравляют. А сегодня была, как меня и предупреждал Кен Сок, исключительно бюрократическая процедура. В одном кабинете подписать бумажку, во втором ещё одну, в третьем подождать, потом ответить на пару сотен вопросов с детектором лжи, опять пара бумажек, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, записали образец голоса в разных тональностях и ещё десяток бумажек о неразглашении и недопущении. Было только три ярких запоминающихся события: тот самый детектор лжи, с которым я дела раньше не имел, столовая для сотрудников, где мы с Кен Соком пообедали, и низенький старичок в штатском, но с военной выправкой, вручивший мне новенькое удостоверение.

Я заикнулся по поводу пистолета, но меня огорчили, сказав, что оружие не положено. Зато обрадовали, сообщив, что два раза в месяц на карточку будет поступать офицерский бонус. Ещё, Кен Сок сказал, что главное оружие их организации – это информация, знакомства и связи. И я, по его словам, должен это понимать как никто другой. А для обмена информацией и связи со знакомыми он настоятельно порекомендовал поставить на смартфон новый шифрованный мессенджер. Даже проконтролировал, что я скачал то, что нужно.

В процессе переходов от одного кабинета к другому, в коридоре мы встретили одного из друзей господина Ли, но не того, что полковник, а другого. Он дал мне свою визитку, на которой написано, что он консультант по техническим вопросам в какой-то неизвестной мне компании, и сказал, чтобы в следующий раз в случае каких-либо проблем звонил ему, а не волновал господина Ли, так как у последнего очень слабое сердце и его категорически нельзя волновать. Визитку я сохранил и убрал дома с специальный органайзер, а номер телефона, адрес электронной почты, имя и должность переписал в телефон, чтобы всегда были под рукой.

Когда все процедуры были пройдены, Кен Сок проводил меня до выхода, показал, как вызывать «такси», которое на самом деле вовсе не такси, хотя и очень похоже. И посоветовал держать новенькое удостоверение всегда при себе. Сказал, что оно спасло бы меня от неприятностей в прошлую пятницу.

Из контрразведки я отправился сразу в офис. Решил, что домой лучше не заезжать, потому что потом будет очень сложно побороть лень, опять выйти и куда-то ехать. А директор и руководитель отдела очень настойчивы были в своём желании меня видеть.

Приехав на рабочее место, осознал, что соскучился по коллегам, которых не видел всего неделю. Несмотря на то, что с большинством из них я неоднократно общался по телефону, личных разговоров мне, как выяснилось, не хватало. Часа два, наверное, ходил по отделу и отвлекал всех от работы. Хотя, новых объектов работе нет, так что большинство, как я отлично знаю по собственному опыту, лишь изображали работу. Только самые младшие сотрудники в каждой группе занимались наведением порядка в документах.

Добравшись до своего рабочего места, вспомнил, что надо было из дома забрать хотя бы какой-нибудь ноутбук, ведь на старом компьютере не было последних документов и расчётов по объектам с прошлой недели. Так что я просто распечатал для архива из почты несколько заявок и согласований, убрал их в нужные папки, а остаток рабочего дня провёл в закутке у Ми Ши, обсуждая всякие незначительные важности.

Ближе к вечеру к нам зашла секретарша директора и сделала объявление, что сегодня после работы руководство всех сотрудников компании приглашает (без возможности отказаться, естественно) на общий корпоратив в ресторан, до которого нас отвезут автобусы, уже ожидающие у выхода. Рекомендовала не терять времени, собираться и занимать места. Я скомандовал всем, чтобы выходили, а сам сначала поднялся к директору, так как от ежедневного отчёта меня никто не освобождал. Правда, сегодня мне было бы абсолютно нечего сказать, потому что ничего существенного ни я и никто другой в моём отделе не сделал. Ми Ша хотел было оформить новую покупку, но я настоял с этим обождать. Хорошо, что директору было не до меня и он отмахнулся, сказав, что увидимся в ресторане.

Когда куда-то едет много непривычного к переездам народу, то обязательно будет суета и бардак, как бы хорошо не было всё организовано. Хорошо, что мы уехали одними из первых и не участвовали в спорах за автобус, заняли понравившиеся нам столы в ресторане, а наши дамы успели навести марафет. Вот тем, кто ехал позже повезло меньше – в одном из автобусов, говорят, ужасно воняло, а пока безопасники запирали помещения, транспорт вообще уехал и им пришлось добираться на такси за свой счёт. Но приехали и расселись они всё равно раньше, чем девушки из контрольного отдела. Эти так долго красились в туалете, что совсем опоздали и заявились в зал, когда директор уже начал свою приветственную речь. Так и услышали все новости, стоя возле стены.

А основной новостью, как я знал заранее от Хе Рин, было расформирование и ликвидация компании, перевод всех сотрудников и материальных средств в иные структуры корпорации. Ну, надо полагать, по поводу материальных средств в тот момент мало кто беспокоился, а вот насчёт перевода сотрудников все сразу заволновались. Начались шепотки и переглядывания. Пытались угадать, кого куда переведут, будут ли делить отделы, изменятся обязанности и, самое главное, как это отразится на зарплате. Неожиданно для меня, многие посчитали, что я должен знать ответы на большинство из этих вопросов.

Пока директор продолжал говорить, я делал покерфейс и игнорировал заданные шёпотом вопросы, а сам думал, что отвечать. По сути, мне Хе Рин ничего о планах не рассказала, кроме того, что точно не стоит беспокоится о сотрудниках, из чего можно сделать вывод – в зарплатах коллеги не потеряют. А ещё, когда мы в субботу встретились с её братом, он заметил, что нам в любом случае пришлось бы познакомится, из чего я сделал вывод, что наш отдел перейдёт в его компанию. Позже я, не раскрывая источников, рассказал о своих выводах коллегам, но предупредил, что руководство может ещё передумать.