работы Мариуса Мишеля, по моей идее: плющ с копьевидными

листьями вьется вокруг пурпурной веточки momichi из моего

сада, — все это вытиснено на коже и подкрашено в натуральные

цвета этих растений; художник-переплетчик расположил орна

мент, образованный их пересечением, в виде большой буквы G.

Над шкафом висят две саксонские компотницы из белого

фарфора с синими цветами, изящно гофрированные; между

1 Мария-Антуанетта — наследная принцесса Галлии ( лат. ) .

592

этими компотницами — луисбургское блюдо с тонким ажурным

рисунком по краям и с ярко-лиловым тюльпаном посредине.

Еще выше висят полукруглые выпуклые медальоны Нини

с грациозными и кокетливыми портретами придворных дам

XVIII века, выступающих из забавных финтифлюшек их туа

лета, и среди них портрет Сюзанны Жарант де ла Реньер

(1769), шедевр Нини, — нежная линия профиля, легкие спутан

ные локоны, косынка, прикрывающая трубчатыми складками

ложбинку между грудей декольтированной женщины. А среди

медальонов Нини висит женская головка со вздернутым носи

ком, с лентой в завитых волосах — белая на синем фоне цвета

веджвудского синего фарфора, — так называемый «Портрет гос

пожи Ролан». И еще медальон с портретом Марии-Антуанетты,

величиной с монету в сто су, из нежного севрского бисквита;

по тонкости выполнения он может поспорить с античными

камеями.

Между этими медальонами висит подлинный бистр Фраго

нара, чья забавная картинка стала популярной из-за аква

тинты Шарпантье под названием: «Опрокинул». Крестьянский

парень, бросившись целовать свою возлюбленную, опрокиды

вает на пол мольберт художника, которому она позирует. Над

бистром Фрагонара висит чувственный этюд лежащей женщины,

написанной со спины; одну ногу она протянула, другую подо

брала под себя. Этот настоящий французский Буше составляет

контраст с двумя другими этюдами, по которым можно познако

миться с итальянским Буше и с Буше фламандским. Первый

изображает женщину с телом изящным, как тела на картинах

Приматиччо: изогнувшись в бедрах, она опирается на полуко

лонну без капители, вокруг которой танцует хоровод амуров.

Второй — женщина во весь рост, написанная со спины, полная,

вся в ямочках, — можно подумать, что это этюд работы Рубенса.

Я забыл еще два французских рисунка, висящих над обеими

книжными полками.

Один — рисунок Фрагонара, плотная гуашь, похожая на мас

ляную живопись; на бурном мертвенно-бледном грозовом небе

резко, как выстрел из пистолета, выделяется красная юбка кре

стьянки.

Второй — рисунок карандашом, в два цвета, вернее, только

оттиск рисунка Ватто; но эти двойники подлинных рисунков

лишь с чуть-чуть приглушенными красками стоят того, чтобы их

вставить в рамку, в особенности если они принадлежат француз

ским мастерам; разве в прошлом веке, на распродаже Мариетта

не платили несколько тысяч франков за оттиски Бушардона?

38 Э. и Ж. де Гонкур, т. 2

593

Этот оттиск, купленный на распродаже Пельтье, изображает

женщину, стоящую спиной к зрителю и подбирающую рукой

юбку с пышными сборками; ее подруга, растянувшись на балю

страде террасы и опираясь на левую руку, правой машет ко

му-то, невидимому вдали.

На книжных шкафах стоят японские бронзовые вазочки,

ручки которых, свидетельствующие о богатом воображении ма

стера, изогнуты, как креветки, задравшие хвост к самому гор

лышку сосуда; другие изображают таи — рыб, любимых тамош

ними лакомками, плывущими вверх по течению потока; побеги

тыквы с плодами среди трехдольных листьев. Одна из вазочек,

покрытая патиной цвета старого красного дерева, украшена

веткой айвы, как будто упавшей из этой вазы. Другая состоит

из пересекающихся веточек вишневого дерева с ажурными

просветами; третья сделана в виде бутылки, оплетенной иво

выми прутьями; четвертая изображает рыболовную вершу, по

которой взбираются лягушки.

Наконец, необыкновенная бронза, похожая на восковое литье,

бронза, утратившая твердость и остроту граней металла: корзи

ночка для цветов; из морских волн, украшающих ее дно, высовы

вается с одной стороны голова дракона с позолоченными усами,

с другой — его хвост. На этой бронзе надпись: Сделал Тотёсаи

Юкаку для Сёгакусаи.

Эта бронзовая вещица опирается на прелестную подставку:

кусок дерева в форме сложенной салфетки, инкрустированной

по краям серебряным орнаментом, а на плоской части исписан

ной стихами, тоже инкрустированными серебром.

Из китайских и японских вещей на стенах есть еще два Ко

романдельских панно, богатых панно для ширм с разноцвет

ными резными камнями, — украшающие панно цветы и рыбы

так прекрасно выделяются на фоне блестящего черного лака.

Барельеф, изображающий жезл полководца, сделанный из не

фрита и опирающийся на подставку из самшитового дерева с

восхитительной резьбой. Фарфоровая пластинка, вероятно слу

жившая для отделки кровати какого-нибудь высокопоставлен

ного лица, — фарфор из зеленых сортов, на котором цвета рос

писи достигают глубины тонов у перегородчатых эмалей. Боль

шая деревянная чаша, предназначенная для сухого печенья, на

которой месяц, сделанный из серебряной пластинки, блестит

среди игл, покрывающих ветку черной сосны.

На камине, между двумя подсвечниками из саксонской

эмали, — маленькие часы XVIII века, а над ними — зеркало в

раме из золоченого дерева с богатейшей резьбой, которую увен-

594

чивает пылающее сердце, пронзенное двумя стрелами, обвитыми

гирляндой из цветочков.

В глубине, напротив проема, ведущего в другую комнату,—

нечто вроде часовни в память нашего друга Гаварни; здесь со

браны его самые лучшие рисунки. Тут его «Вирелок», нарисо

ванный закрепленным углем, раскрашенный обильно разведен

ной акварелью и сильно подчеркнутый гуашью, — эта манера

придает акварели плотность масляной живописи.

Под стать этому превосходному рисунку — «My Husband» 1 — композиция, изображающая двух людей в маскарад

ных костюмах грузчиков, выполненная тем же способом и, во

всяком случае, с не меньшей выразительностью.

Рядом с этими акварелями, резко усиленными гуашью, — ак

варель величайшей прозрачности, на которой старая приврат

ница говорит другой: «Сколько в Париже людей, которые, не

дожидаясь, пока окончательно определят округа, бегут в Трина

дцатый округ! * — Просто ужас!»

Затем театральный костюм для мадемуазель Жюльенны, —

костюм крестьянки, акварельный эскиз, с указанием на полях:

Соломенная шляпа, на шляпе — лента, батистовый чепец, бати

стовые рукава.

А вот рисунок свинцовым карандашом, подкрашенный санги

ной, этюд, изображающий ярко-рыжего человека, который опи

рается на спинку дивана, — на законченной литографии там ле

жит женщина; литография называется «Перелетная птица»,

Дюмени взял за образец этот тип, когда гримировался для роли

Жюпийона в «Жермини Ласерте».

Еще два рисунка висят рядом: один из них «Женщина в ма

скарадном костюме работницы», рисунок, гравюра с которого

была напечатана в «Моде»; в точности и законченности его вы

полнения чувствуется еще какая-то механическая манера. Дру

гой рисунок, акварель, сделанная в последний год жизни худож

ника, изображает одну из тех женщин-гермафродитов, у которых

криво посаженная голова уходит в плечи, словно у старой чере

пахи, — акварель смелая, свободная, выполненная в манере са