11 часов 45 минут. 3 января

Несмотря на снег, падавший большими хлопьями, многочисленная толпа волновалась у ворот тюрьмы. Хогарти и Джек проложили себе путь к двери и показали охране удостоверения. Они были счастливы войти вовнутрь, чтобы хоть немного согреться.

– Не понимаю, черт возьми, чего эти зеваки толпятся у ворот? – пробурчал Джек.

Хогарти снял пальто.

– Они надеются увидеть палача, – объяснил он. – Но на это у них нет ни малейшего шанса. Он проходит совсем с другой стороны, через служебный вход.

Джек нервно разглядывал пустое помещение.

– Я буду чертовски доволен, когда все это кончится, – сказал он. – Никогда не любил казней.

Хогарти безразлично пожал плечами.

– Видеть, как прикончат такого подлеца, – одно удовольствие. Ни за что на свете не пропущу этот спектакль.

– Надеюсь, это займет не много времени? – спросил Джек.

– Да. – Хогарти кивнул. – Пойдем, я познакомлю тебя с Дэвисом. Мы давно знаем друг друга.

– Дэвис? – заколебался Джек. – Ты имеешь в виду палача?

– Да. Пойдем, я вас представлю друг другу.

Помещение, в котором должна была состояться казнь, находилось в другом крыле тюрьмы. Войдя в небольшую комнату, Джек испытал некоторое разочарование. Кроме электрического стула и нескольких рядов деревянных скамеек, здесь ничего не было. Высокий худощавый мужчина наблюдал за работой электрика. Увидев Хогарти, он приветливо улыбнулся. Они обменялись рукопожатием.

– Привет, Шерлок! Это ты своим старанием обеспечиваешь меня работой?

– Рад тебя видеть, Дэвис. На этот раз мы постарались вдвоем. Хочу представить тебе Джека Эллинджера. Это наш новый агент.

Джек осторожно пожал руку палачу.

– Эллинджер был первым, кто начал охоту на Равена, – пояснил Хогарти Дэвису.

– Грязная история. – Дэвис прикусил зубами кончик седоватого уса. – Читал об этом мерзавце в газетах. Я доволен, что пошлю его в преисподнюю. Вот уж кто действительно заслуживает электрического стула. Бедные девушки…

– Они хорошо за себя отомстили. Мы и арестовали его только благодаря Мари Лерой. Она начала стрелять из револьвера. Она же и оглушила его камнем. Когда он очнулся, на его руках и ногах уже были стальные браслеты.

Дэвис одобрительно похлопал Хогарти по плечу и вернулся к электрическому стулу.

– Извините, парни, но нужно кое-что сделать.

Электрик протянул ему пульт управления.

– Знаешь, как это работает? – обратился Дэвис к Джеку.

Джек отрицательно покачал головой.

– Все до предела просто. Вот искрогасящий контур. Все же две тысячи вольт… Смотри… – Он нажал кнопку, и под ручками кресла зажглись лампочки. – Это сигнализация присутствия напряжения… Хорошо, Джо, – он повернулся к электрику, – можешь выключить.

Он открыл маленький чемоданчик.

– Электроды я всегда ношу с собой, – объяснил он, вынимая шлем, снабженный разъемом. – Внутри он пропитан солевым раствором, предохраняющим от возгорания. Ожоги или искры вызывают сильную боль у приговоренного, а это может негативно отразиться на свидетелях.

– Пойдем сядем, – тихо проговорил Хогарти Джеку. – Сейчас войдут свидетели казни.

Они заняли места на последней скамье.

– У меня от его разъяснений разболелась голова, – признался Джек.

Хогарти хотел что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и вошли люди с торжественно-застывшими лицами. Они чинно уселись на скамейках.

– Господи! – Джек дернул Хогарти за рукав.

В комнату вошла Сади Перминджер. На секунду она застыла возле двери, словно выбирая, где сесть, затем быстро направилась к первой скамье и села. Джек хорошо видел ее лицо. Оно было совершенно безжизненное, как и ее строгое черное платье.

– Зачем она пришла? – шепотом спросил Джек.

– Равен лично пригласил ее. Ведь приговоренный к смерти имеет право пригласить на свою казнь одного человека по собственному выбору. Вот он и пригласил ее.

Джек с недоумением уставился на Хогарти.

– Он что, предполагает, что ей станет его жалко?

– Идут! – тихо прервал его Хогарти.

Из коридора послышались размеренные шаги. Дверь снова открылась, и вошли два охранника, затем Равен. Шествие замыкали тюремный капеллан и начальник тюрьмы.

Равен растерянным взглядом окинул помещение и прошел к электрическому стулу. Лицо его было бледным, как мел, но внешне он выглядел спокойным. Дэвис подошел к нему и протянул руку. Равен дико посмотрел на нее, но все же пожал.

– Все будет достаточно быстро, – тихим голосом сказал Дэвис.

– Не торопись, – с легкой усмешкой сказал Равен. – Ведь только это время мне и отмерено.

Охранники подвели Равена к стулу, и он сел. Подошел начальник тюрьмы и прошептал несколько слов на ухо осужденному.

– А что мне говорить? – суровым голосом произнес Равен, медленным взглядом оглядывая присутствующих, пока его глаза не встретились с глазами Сади. Она смотрела на него с непримиримой холодной ненавистью, и он улыбнулся. Затем повернулся к Дэвису.

– Начинай, старина, – сказал он. – Помоги мне уйти отсюда.

Дэвис зафиксировал его руки и ноги специальными зажимами, прикрепил к ногам электроды и быстро водрузил на голову шлем.

Равен глубоко вздохнул.

– Жаль мне оставлять свои поезда, – сказал он с горечью. – Прощайте!

Дэвис взял в руки пульт управления, вопросительно посматривая на начальника тюрьмы. Тот кивнул головой. Дэвис включил рубильник, и в помещении ощутимо ослабло освещение. В глубокой тишине слышалось лишь слабое потрескивание и глухой свист. Тело Равена выгнулось и безжизненно упало вперед, натянув ремни.

Джек заметил, что его трясет мелкая, неприятная дрожь. Он искоса посмотрел на Хогарти. Тот невозмутимо жевал резинку.

Дэвис отключил напряжение. К креслу подошел доктор, расстегнул рубашку Равена и проверил биение сердца. Повернувшись к присутствующим, он сказал:

– Этот человек мертв!

Охрана подала знак свидетелям, чтобы те покинули помещение. Когда все вышли, Сади вдруг вернулась. Ненависть все еще искажала ее лицо. Прежде чем кто-либо смог ей помешать, она подошла вплотную к стулу и плюнула в лицо уже мертвого Равена.